— С ее отцом я договорился о пяти годах. За это время или найду способ разорвать соглашение, или в этом не будет нужды.
— Я же говорил, хор-рошенькая, — не удержался от подтрунивания некромант.
— Дело не всегда только во внешности.
— Разумеется. Но согласись, будь ее ноги вполовину короче, никакой твоей жалости к положению женщин в Букете не хватило бы на новую помолвку.
Лоран рассмеялся, представив этот кошмар. Но, в целом, он был прав.
— О, Арман, не обольщайся, женщин в нас привлекает тоже не широта души в первую очередь. И даже не во вторую.
Тому не оставалось ничего другого, как развести руки, бессильно соглашаясь. Внешность, положение и деньги решали на всех уровнях. И если повезло с первой, решать было проще.
— Ладно. И что ты собираешься с ней делать все эти пять лет?
— Предоставлю ей свободу, которой она так добивалась. Пусть учится, ездит на практику, пусть делает, что хочет, живет, как хочет. Если она удержится за эту возможность, то к выпуску из Академии будет собой что-то представлять.
— Что-то, что будет устраивать тебя или будет способно выжить и без тебя, — цинично, но весьма проницательно развил мысль Дафне.
— Я выбрал бы другое слово вместо устраивать, но в целом ты понял меня верно.
Арман вдруг хищно улыбнулся, снова глядя на Адалин. Тело мелкого и серого неживого монстра перед ней конвульсивно дергалось в земляном круге, рвано рычало, пытаясь повиноваться приказу и восстать, но мышцы еще сковывало одеревенение. Зеленоватые зубы скрежетали, яд сочился на листья. У остальных студентов стадии побудки подопытных были примерно те же, но большинство девчонка обгоняла: сказывалась сила крови.
— Какая прелестная игра намечается, — промурлыкал некромант. — Я буду с нетерпением ждать, когда она с этой своей свободой попытается надеть очередное чужое кольцо.
Демонолог вопросительно изогнул бровь, предлагая Арману все-таки определиться, к кому эта шпилька относилась больше — к грядущему недоумению Адалин, когда надеть украшение не получится, или к чувствам Лорана, которые тот должен по этому поводу испытать. Судя по тому, как этот кладбищенский кот щурился на закатное солнце, уже представлял и то и другое. Лоран тоже невольно представил, и болезненная тяжесть и раздражение, скользнувшие к сердцу, ему совершенно не понравились. Увлечение бесстыжей девчонкой прорастало в эмоциях, как плющ, незаметно и мягко оплетало, и легкая игра с беззастенчивым подтасовыванием карт, которую они оба вели, грозила закончиться… Или не закончиться. Демонолог вздохнул, перебивая горьким осенним холодом усталость. Вдруг все его невеселые мысли растаяли в ярких искрах, с которыми в воздухе появилась обгорелая записка.
Маг ловким движением поймал ее и развернул к себе текстом. Арман, узнавший след чужой магии, заглянул в листок и посерьезнел. Затем сделал шаг к студентам.
— Так, бросьте эту ерунду. Сейчас здесь появится самая опасная нежить, которую я знаю. Отступать поздно, так что, третий курс, принять стойку! Защищайте первокурсников.
Студенты слаженно побросали все лишнее на землю, будто забыв о сонно шевелящемся раздаточном материале, и встали в боевую стойку, чуть склонившись и перенеся вес вперед — на случай много колдовать и уворачиваться. Арман хмуро повернулся в сторону к Лорану, невозмутимо стоящему на прежнем месте.
На коричневеющих листьях разгорелась поземка телепорта, подхватила и взметнула несколько листьев, и на тихое кладбище вышла встревоженная темноволосая женщина. В которую мгновенно полетело несколько боевых и пара некромантских заклятий. Она вскрикнула, выставляя ладонь и реагируя быстрее, чем успела подумать. Лоран выругался и раздраженно взмахнул рукой, и отраженная ею магия эффектно взорвалась черным туманом перед носом третьекурсников. Облако медленно и бесшумно осело на мокрую землю и растаяло без следа. Мгновение ошеломленной тишины нарушил громкий хохот Армана. Некромант смеялся просто до слез, едва держась на ногах. И это заставило шокированную теплым приемом Дарлин очнуться от ступора.
— Чертов придурок! — зло выплюнула она ему и ударила Лорана кулачком в плечо. — Держи от меня подальше этого идиота! Твое место на привязи, Арман.
— С удовольствием готов обсудить твои фантазии после уроков, Дарлин, — почти отсмеявшись, улыбнулся ей некромаг.
Она только поморщилась, поджав алые губы, и повернулась к демонологу. В ее глазах разливалось саднящее волнение.
— Нам нужно поговорить, срочно. Дело касается ковена… Я не могла ждать, записку отправила, как направляющую…
Лоран окинул беглым взглядом бледных студентов. Адель стояла со скрещенными на груди руками и выражением лица, которое в полной мере отражало и его собственное отношение к произошедшему. Маг кивнул, не глядя сжал локоть Дарлин и перенес их в кабинет. Предчувствие неприятностей, отточенное до паранойи за время общения с Адалин, превращало нервы в струны.
Как только стены строгого кабинета окружили их, Дарлин бросила на кресло перчатки и сама бессильно упала на жестковатую обивку.
— Ты должен срочно вернуться домой, — не переводя дыхания объявила ведьма. Ее потряхивало. — После Равноденствия все просто взбесились. Ковен распадается, Лоран. Ты должен занять место отца и принять управление, потому что у нас начинается грызня за власть. Астор и Лазар призывают изгнать тебя, — она неуютно поерзала на кресле, предупреждающе выставив дрожащую ладонь, — и я знаю, как ты к этому относишься, но послушай меня, пожалуйста! Очень многие поддерживают эти идиотские идеи, что мы должны вернуться к старым ритуалам, изгнать всех Светлых с наших земель и… Я даже говорить об этом не хочу. Лоран… Если ковен возглавит кто-то из наших кузенов или их отцов, нас ждет катастрофа.
Демонолог ее трагическую речь слушал почти безучастно. Он сидел на углу стола со скрещенными руками и ждал, когда поток ее эмоциональных слов свернет к сути. Какой-то более важной, чем необходимость решать дела семьи, от которой он старался держаться подальше уже много лет.
— Если желающих возглавить ковен так много, не вижу смысла усложнять выбор своей кандидатурой.
Дарлин прикрыла глаза ладонью:
— Ты недооцениваешь опасность, ты не можешь больше оставаться в стороне. Вчера Астор с сообщниками напали на Дом, твоей матери удалось остановить их, но они добрались до реликвария и… забрали, что смогли. И теперь они знают, что хранилище почти пустое. Они убеждают остальных, что в угасании Сил виноват твой отец, а твое дурацкое решение скрыться в Академии — доказательство слабости и трусости. Я знаю, что ты не собираешься никому ничего доказывать и не горишь желанием власти, но сейчас от твоего решения зависит не только твоя жизнь.
Ведьма замолчала и уставилась остекленевшими глазами в окно, где сгущались холодные осенние сумерки. Она покусывала накрашенную губу, та едва заметно дрожала. Лоран молчал, давая ей возможность сказать наконец то, что волновало ее больше всего, и что привело сюда, к нему.
— Они… Они хотят лишить всех полукровок и слабейших в семье дара, Лоран.
Маг нахмурился:
— Но это невозможно без…
— Они убьют всех их и всех несогласных, — долго сдерживаемые слезы покатились по белым щекам ведьмы.
Лоран закрыл на секунду глаза, острые скулы заострились еще больше от сжатых до скрипа челюстей. Ярость темным пламенем обжигала внутренности. Как и осознание того, что все слишком, слишком невовремя. Или слишком вовремя, тут как посмотреть.
— Я буду завтра.
— Ты нужен нам сегодня, — взмолилась она. — Верные твоему отцу члены ковена обосновались в Доме, но шайка Астора сильнее, как ты понимаешь. А Дом… Он почти беззащитен от своей же крови.
Лоран ощутил, как виски сдавило напряжение, и устало сжал пальцами переносицу. Его разрывали очень противоречивые чувства — помочь Дарлин было нужно, да и хотелось, но обещание, которое он уже дал Адель держало в Академии. Сверхъестественное предчувствие твердило, что все это, возможно, связано. Как именно — неизвестно пока, но что-то тянуло к Дому, будто там ожидала очередная подсказка, кусочек головоломки, которая никак не желала складываться в цельную картину. С другой стороны, Лоран опасался оставлять девчонку без присмотра. И под присмотром Армана — тем более.
