В другом конце коридора послышались шаги, и я спряталась в нише за статуей. Как кстати! Присела пониже, чтобы подглядеть и не быть застуканной и осторожно выглянула, чтобы посмотреть, почему шаги замедлились. Оказалось, это дворецкий, дядя Криса, тихо перекладывал что-то в руках, похожее на тряпки, а потом проскочил в кабинет Миллера. Через минуту также тихо выскочил и скрылся в другом конце коридора, словно его и не было.
Посмотрела на бедняжку-кошку и попросила у нее прощения, потому что животное пострадало из-за меня. Не слизни она это вещество бегала бы жива-здорова! Но я не могу ее похоронить сама, поэтому тихо отнесла под двери кухни и вернулась к кабинету Миллера. Разбирало любопытство, что же там делал дворецкий.
Конечно, я рисковала, но мне нужно было убедиться. Поэтому снова зашла в кабинет и сразу направилась к столу, мгновенно заметив изменение – бутылка была чиста, как и стол. Никакой россыпи белого порошка, никаких следов вмешательства.
Что же сделал дядя Криса: убрал порошок или заменил бутылку? Он знает о ночных вылазках Алекса? Это не первая?
Я попятилась, чувствуя озадаченность и облегчение, потому что не пришлось брать ответственность за выбор на себя. Вмешательство будет лишним, остается только наблюдать, что же будет дальше. Теперь глаз с Алекса не спущу!
Наутро за время завтрака наблюдала за семейством Миллеров, но не заметила ничего странного. Все чинно-благородно, как и всегда. Строгий этикет даже внутри семьи, вышколенная прислуга, разговоры о медицине. Виктор важно делился с сыном последними исследованиями и с интересом слушал мнение Алекса обо всем, даже о мелочи. Любил сына, а тот… Сюрприз в бутылку!
Я стала наблюдать за дворецким – вечно забываю его имя, словно подтирают память. Как там его?
- Мортимер, ты добавлял в чай бальзам трехсильника? – вдруг спросил Миллер, словно читая мои мысли.
Ага, Мортимер! Хоть на руке записывай!
- Да, господин.
Виктор принюхался к чаю, а потом попробовал глоток:
- Странно, когда добавляем в кабинете, вкус немного другой.
- Наверное, атмосфера другая, господин! – посмотрев на Алекса, сказал Миллер. Сынок семейства же даже бровью не повел – продолжил уплетать завтрак.
- Ты прав, — согласился Виктор. – Атмосфера в моем кабинете особая!
- Да-да, дорогой! – подтвердила Елена, улыбаясь супругу.
Что здесь творится?
Весь день я ждала от Этана и Ника вестей. Обещали сегодня привезти к особняку доктора Кинса, но смогут ли? Я то и дело поглядывала в окно, прогуливалась по саду, ходила кругами вокруг особняка, но ребят и следа не было. Сложила про себя складную легенду их появления перед домом, но никто так и не появился.
Не получилось выбраться из академии? Или не получилось привезти Кинса к особняку? – гадала я.
А поздно вечером к себе вызвал Виктор. Я вошла в его кабинет и с удивлением заметила, как мужчина растирает виски, будто в приступе дикой головной боли. Взгляд невольно упал на стоявший на столе бальзам и я подумала, а уж не эффект ли приема сказывается на мужчине?
- Садись, — Миллер показал на стул напротив стола, поднял уставший взгляд и спросил: — Обиделась?
- На что? – в шоке замерла я.
- На свою роль на балу? – Виктор поморщился, опять потер висок и с силой заставил себя убрать руки от головы и положить на подлокотники кресла.
Столько всего произошло, что это меньшее, чем мне хочется забивать свой мозг! – подумала я, а сама промолчала. Проверенная тактика, когда хочешь, чтобы оппонент разговорился.
- Так нужно было. Тебя в обиде не оставим, не переживай, — Виктор пододвинул мне чашку с горячим чаем и предложил: — Бальзам?
- Нет, спасибо! – с трудом удержала голос от эмоциональных всплесков.
- Что ты так смотришь? Думаешь, много бальзама пью? От него голова не болит! – Виктор налил себе щедро, прямо из горла, с удовольствием пригубил получившийся напиток и вяло улыбнулся: — Никаких сил в последнее время…
Еще бы! Тебя травят, Миллер, а ты – спец в медицине, этого не прознал! Наверное, Алекс тоже использует необычные вещества, раз папаша не раскрыл до сих пор планы сына, так что яблочко от яблоньки…
Может, сработает естественный отбор, тут даже вмешиваться не надо? Или предупредить? Намекнуть?
Сделают еще крайней и виноватой, вот увидишь! – пропищал внутренний голос, подкидывая воспоминание, как любяще смотрел Виктор на сына, когда тот был прикован к кровати. Точно не поверит! Только не в предательство любимыша!
- Это все, зачем вы меня вызывали? – уточнила, чувствуя, что не хватает воздуха. Хочется уйти на воздух, а лучше вообще от этой семейки.
- Нет. Хотел спросить про сыновей Прейда и Крофа. Они весь вечер крутились вокруг тебя. Узнали? Если не ошибаюсь, твои сослуживцы?
Так! А вот тут нужно осторожно! Очень!
- Нет, но не могли пройти мимо сестры Свальда, — сделала вид, что смутилась, опустила взгляд, — Похоже, я им понравилась. Или это просто спортивный интерес.
- Вот как раз о "понравилась" хотел поговорить, — Виктор показал на браслет. – Пока на тебе браслет, избегай чувств. Мы не знаем, как это может повлиять на лечение.
- Хорошо, — согласилась я, так как другого от меня и не ждали.
- А тебе, — Виктор бросил на меня любопытный взгляд, - … из них кто-то нравится?
Я молча посмотрела в ответ. Прямо, откидываясь на спинку стула и складывая руки на груди:
- Мои чувства не должны вас волновать, — провела границу.
- Так-то оно так… - Миллер снова потер висок, бросив взгляд из-под нахмуренных бровей. – Но сейчас многие приняли вас с Алексом за пару, так что не рушь репутацию семьи…
Я встала, скрипнув ножками стула. Довольно с меня!
- Мне пора, — я попрощалась и быстро пошла на выход, а вслед мне прилетел совет:
- Ты бы присмотрелась к Алексу. Неужели, ничего до сих пор не чувствуешь к нему?
Я обернулась, потому что слишком странно был построен вопрос.
- До сих пор? А должна? – уточнила я.
Виктор поморщился, то ли от боли, то ли от неудобных вопросов, и махнул рукой:
- Иди, ты торопилась.
Я закрыла дверь кабинета и решила про себя, что сегодня ночью я обязательно проберусь в сюда еще раз.
Полная луна светила в окно, когда в коридоре опять раздались шаги. И снова Алекс! Вот только я уже караулила за статуей, недалеко от кабинета Виктора, и внимательно всматривалась в лицо парня: открыты ли глаза или опять лунатит.
Оказалось, что наполовину. Словно веки так тяжелы, что сами закрываются, но парень старается изо всех сил их открыть. И снова дверь кабинета распахнута, и снова порошок на столе. И снова Мортимер следом убирает все следы, вот только я уже прячусь внутри кабинета за шторой и вижу, что бутылку дворецкий не меняет, только убирает следы порошка. И Алекс ведет себя более осознанней…
Наступает тишина, все темные дела сделаны, наступило мое время поиска. Пока мы или чай с Виктором сегодня, я увидела, что на одной фигурке, поддерживающей стопку книг на стеллаже, висят ключи. Вероятность, что эти ключи были от ящиков стола была мала, но все же я должна была попробовать. И, конечно же, они не подошли!
Я в расстройстве прошлась по кабинету еще раз и вспомнила про комнату, где раньше прятали Алекса. Что, если там? Но вдруг тот карлик тоже находится в комнате? Нет, я так не могу рисковать!
Повернулась в сторону, где был вход в лабораторию Виктора. Может, там есть книги о двойниках?
Подошла к картине с морем, что занимала все расстояние от пола до потолка и замерла напротив. На гребне волны снова показался человек и с любопытством посмотрел на меня с полотна. Черт! Совсем забыла, что в этом доме нужно быть осторожней с картинами! И про этого человека, который открыла вход в лабораторию, тоже забыла!
Но уже поздно сожалеть – меня увидели.
- Позовешь хозяина? – тихо спросила я. – Сдашь меня, да?
Человек на картине, на мое удивление, отрицательно замотал головой. Я обернулась по сторонам, осмотрела стены в картинах и задумалась: почему при такой слежке с картин Виктор не в курсе, что сын его травит? Или эти жители полотен не на стороне Миллера, а сами по себе? Никому не служат?
