упущенную выгоду.
Разумеется, адвокат использовал другие выражения, но нелепица выходила та же.
Чтобы не смеяться в голос, решала задачки по арифметики. Она всегда давалась мне тяжело, печальная мина обеспечена.
Успела дойти до умножения дробей, когда судья позволил мне изложить свою точку зрения.
Мельком глянула на Эрика и его попашу. Напряжены, ждут подвоха. Правильно ждете, милые, я не зря молчала, не швыряла огнем как обычно.
Поднялась.
Мэтр Олоний на мгновение крепко сжал мою руку. Успокоила его взглядом: комедий не намечается, только трагедия.
— Ваша честь, — голос мой чуть подрагивал — я умело вжилась в роль, — мне прискорбно слышать все то, что здесь было сказано. Особенно в свете тех обещаний, что подвигли меня приехать в столицу, искать встречи с лордом Эриком Марлоу. Признаю, в случившемся есть моя вина. Мне следовало бы сразу догадаться, между нами не может быть ничего общего, но, как любая девушка, я верила в сказки. А еще честному слову человека благородного происхождения. Вот, возьмите!
Протянула связку бережно сохраненных писем.
— И составьте свое суждение и о моей нравственности, и о том, кто из нас двоих являлся соблазнителем.
— Протестую!
Раскрасневшийся адвокат папаши Эрика едва не брызгал слюной.
— Эти… Эти письма — подделка!
— Откуда вы знаете, что это письма? Откуда вам известно их содержание? — вступил в бой мэтр Олоний.
— Но ваша подзащитная только что сама…
— Моя подзащитная лишь попросила приобщить к суду некую улику или улики.
— Не делайте из меня дурака! Айла достаточно пространно намекнула на сделанное сыном моего подзащитного предложение, предложение, даже мысль о котором нелепа!
— Вовсе нет. — Я твердо выдержала его гневный взгляд. — Вы юрист и должны точно воспроизводить формулировки. Я говорила о неком честном слове, каком именно, додумали вы сами. Или, как утверждает мэтр Олоний, вы действительно что-то скрываете от суда?
Когда целыми днями вертишься в Уголовном департаменте, волей не волей нахватаешься канцелярских оборотов.
Выдав заковыристую короткую речь, довольная собой, опустилась на место.
А вот адвокат доволен явно не был, наоборот, посылал всех и вся к демонам.
— Протест отклоняется, — музыкой прозвучало для моих ушей. — Суд объявляет перерыв, чтобы ознакомиться с новыми уликами.
И потянулись долгие минуты ожидания…
Пока я мирно болтала с мэтром Олонием на отвлеченные темы, скамья обвинения бурлила. Отец и сын явно не сошлись во мнениях. Закончилось тем, что, вырвавшись из цепкой хватки родителя, Эрик направился ко мне.
— Что делать? — шепотом спросила мэтра.
— Выслушать. Если предложит примирение, соглашайтесь.
Соглашайтесь! Да мне ему… Впрочем, если уж начала новую жизнь, то начни ее правильно.
— Джульетта…
Эрик робко закашлялся. Ну прямо невинная овечка из речи адвоката!
— Да?
Сделала вид, что только сейчас его заметила.
И ни капельки не хочу превратить в козленочка. Хотя тут мое хотение разбивалось не только об Уголовное уложение, но и скромные возможности. Это в древности необразованные ведьмы бесконтрольно видоизменяли население, а теперь все строго по учебному плану и должностной инструкции.
— Джульетта… — Он сделал поверхностный вздох и через плечо глянул на отца. — Я… Я не хотел до этого доводить.
Сижу, молчу, жду примирения.
— Я… Ты тоже нехорошо поступила!
А как все начиналось! Опять Джульетта виновата.
Но «тоже» — уже прогресс, вдруг я недооценила побитого молью принца.
— И готова публично извиниться.
А ты думал, снова гадостей наговорю? В суде? Нет, милый, я ученая.
— Прямо в суде готова и выплатить штраф. Ну и бесплатный антидот сварить, хотя… — Мельком посмотрела на рот Эрика. — У вас синева уже сошла, у леди Елизаветы тоже скоро должна.
— Ты изменилась!
А вот и зубы прорезались.
Люди не меняются, меняются только маски.
Пожала плечами:
— Стала взрослее?
— Другой.
Перевод: я не добился нужной реакции, поэтому удаляюсь. А мог бы обойтись без скандала… Ничего, грабли и для дворян полезны, лоб не расшибет.
Удар действительно вышел знатный, особенно по самолюбию.
А следовало бы знать, что влюбленные девушки хранят письма возлюбленных под подушкой, перечитывают долгими бессонными ночами, а не воровато сжигают в печке. Но кто с кем общался, тот на то поведение и рассчитывал.
Как вытянулось лицо лорда Монфея! Беднягу аж перекосило от осознания моей честности и порядочности. Он столько денег на адвоката потратил, а неразборчив в словах и связях оказался сыночек. Сдается, сразу за дверьми зала суда Эрик получит сочную оплеуху, а то и вовсе с треском вылетит из завещания. У дворян с этим просто: развелся с постылой женой, купил себе молодую — и снова отец.
Меня наказание тоже не обошло стороной, но я морально подготовилась. Подготовиться материально, к сожалению, не получилось, однако мэтр Олоний обещал помочь, беспроцентно ссудить нужную сумму на неопределенный срок.
— Деймон потом отдаст, — беззаботно отмахнулся он.
Нахмурилась:
— С чего бы?
У нас отношения только начались, он мне не муж, чтобы долги оплачивать.
Мэтр Олоний многозначительно улыбнулся и толкнул локтем в бок:
— Самое интересное пропустите!
Я? Да никогда в жизни! Когда еще представиться случай поставить на колени дворянина? В переносном смысле, по суду извинения приносились стоя, но я потребую еще в письменном виде, над кроватью в рамочку повешу. Свои произнесла на удивление легко — отболело.
После… После я поехала не праздновать, а на работу. Тяжела участь отбывающей наказание практикантки! Сердце грела лишь грядущая совместная поездка с Деймоном на выходные, где мы планировали придаться разнузданной страсти. В первый раз, между прочим, что бы там обо мне ни думали. А думали, как оказалось, всякое, еще и щедро делились с окружающими.
— Вот!
Закачавшая внутрь очередную порцию змеиного яда Эльвира вручила мне письмо.
— Там еще второе есть, но, ладно, пожалею. Не все сразу.
— Нет уж, давайте оба!
Гадая, что еще могло случиться, забрала конверты. Один со штемпелем академии, второй от родителей. Волнуются, наверное, как я, пеняют на недостойное поведение, помешавшее провести с ними каникулы. Все оказалось гораздо хуже…
— Деймон, ты это видел?!
Вихрем ворвалась в кабинет и сунула под нос некроманту письмо. Он недовольно глянул на меня, прошипел:
— Осторожнее! Ты едва не уничтожила улики.
Те песчинки и кусок грязной ткани на бумажке?
— Боюсь, скоро кое-кто другой уничтожит тебя, а ты о грязи с кладбища думаешь.
К счастью, мы были одни, выбирать выражения не приходилось.
Кабинет Деймона, секретный оплот следствия имперского масштаба, достался мне в качестве довеска к сердцу его владельца. Пусть из моего тут пока была только сумочка, но я намеревалась со временем застолбить помещение, изгнав из него лишний элемент — не в меру языкастого сменщика Деймона.
Сейчас дело тоже
