крышей дома! Их много, и они, вроде бы, сражаются друг с другом. Рин не успела как следует рассмотреть то, что там происходит, но видела, как сталкиваются могучие тела, как перекатываются под синевато-серой кожей крепкие как камень мускулы, как взмывают в воздух огромные ладони с растопыренными пальцами-сосульками, острыми, как кинжалы. Там кипит жестокая битва. Где же все люди? Где Юхан? Где Элиас? Остался ли хоть кто-нибудь в живых в этой смертельной переделке?!
Надо позвать Яна! Нелепо, конечно — разве может повлиять на происходящее тщедушный болезненный паренек с руками, похожими на сломанные ветки? Но это все, что может сделать Рин, к тому же, теперь позвать Яна не составит никаких усилий. По крайней мере, он сам говорил, что услышит звук дудочки, где бы ни находился.
Костяная дудочка лежит на своем месте, между коробок с обувью, на нижней полке платяного шкафа. Рин осторожно вытаскивает ее и протирает рукавом пижамы, висящей на вешалке. Вернувшись к окну, она подносит ее к губам. Стекла в оконных рамах мелко подрагивают в такт ударам, раздающимся снаружи, пол гудит от топота слоноподобных ног на берегу. Чувствуя себя полнейшей дурой, Рин дует в отверстие, и дудочка издает тонкий протяжный свист.
В море вдоль берега вырос лес остроугольных ледяных глыб, — многометровые волны, вздымаясь, застывают прямо на лету, когда ноги беспорядочно движущихся в схватке гримтурсенов оказываются в воде. От кряжистых великаньих торсов исходит лютый холод, и окно, к которому прильнула Рин, почти полностью заиндевело, осталась лишь небольшая прозрачная область напротив ее лица. Ян так и не появился, и вообще нигде не видно людей: на берегу нет никого, кроме великанов, наполняющих пространство грохотом сокрушительных ударов. Невозможно поверить, что звучание дудочки способно пробиться сквозь такой мощный шумовой заслон, даже если эта дудочка обладает какими-то магическими свойствами. Но, может быть, стоит попробовать еще раз? И, конечно же, лучше сделать это вне стен дома.
Рин выбегает на крыльцо и, прижав губы к отверстию в птичьей косточке, дует во всю силу своих легких. Свист улетает в пространство, но, кажется, совсем недалеко. Голые плечи обжигает морозом, тело сотрясается в ознобе, и Рин хочет вернуться в дом, но в этом момент кулак размером с ковш экскаватора пролетает мимо нее и сносит часть крыши в районе гостиной. Вовремя пригнувшись, Рин непроизвольно взвизгивает, и, соскочив с крыльца, бежит вдоль берега в противоположную от поля боя сторону. Отбежав подальше и обернувшись, она с разочарованием обнаруживает, что дом заслоняет ей весь обзор, и теперь не видно, что происходит на берегу, лишь над проломленной крышей иногда мелькают головы и плечи гигантов. Как узнать, появился ли Ян? Рин озирается в поисках места для наблюдения, и ее взгляд натыкается на тропинку слева от дома, убегающую вверх по горному склону. Поднявшись по ней, она останавливается у разлапистой сосны и, придерживаясь за шершавый ствол, смотрит вниз.
Отсюда видно гораздо больше, чем из окна или с крыльца. Рин замечает людей, сбившихся в кучку у подножия скалы. Расстояние слишком велико и лиц не разглядеть, но ей кажется, что она узнаёт среди них Хенрика и Хуго, а рядом с ними ребят из компании Элиаса, стоящих на коленях со связанными за спиной руками. Все они таращатся на беснующихся титанов, никто не пытается убежать или спрятаться. Вначале Рин удивляется этому, но потом понимает, что все пути к отступлению проходят в опасной близости от места битвы, а прятаться там негде, — в этой части берега скалы выглажены сильными штормами, и внизу нет никаких выступов, чтобы подняться наверх, где полно укромных мест.
Но мистическим титанам нет дела до людей, они не смотрят вокруг, целиком поглощенные битвой. Их четверо, причем по непонятной причине трое нападают на одного и уже загнали его по колено в море. Вода вокруг них замерзла и превратилась в кашу из ледяной крошки, поэтому они двигаются уже не так резво, увязая в ней, как в песке. Черные тучи ползут над их головами и сыплют крупными хлопьями снега. Морская гладь позади дерущихся сливается с небом в сплошной непроницаемый мрак. Трое великанов хлещут четвертого длинными клиновидными когтями, прозрачными, как лед, но при этом куда более прочными, с легкостью вспарывающими похожую на брезент кожу противника. Тот вяло отмахивается кулаками, будто сил у него почти не осталось. Огромные раны зияют на его теле, из них течет густая голубоватая жидкость, а в глубине ран, похожих на срез в горной породе, виднеются блестящие и прозрачные, как хрусталь, кости.
Очередной удар сбивает с ног великана-одиночку, он опрокидывается навзничь и погружается в ледяное месиво с головой. Трое других гигантов разом оборачиваются к берегу, пригибают плосколобые головы, вытягивают складчатые шеи, всматриваются и подергивают горбатыми носами, принюхиваясь, точно звери. Их глаза излучают холодный синеватый свет и полыхают неистовой яростью. Один из них вскидывает руку и, выставив палец с острым когтем, указывает куда-то, по всей видимости — на новую жертву. Двое других согласно кивают, и троица исполинов бросается к скалам, туда, где в ужасе жмутся друг к другу жители острова. Монстрам достаточно всего пары-другой великаньих шагов, чтобы достичь цели, но они вдруг останавливаются на полпути, на их грубых лицах появляется странное выражение — смесь недоумения, страха и еще чего-то, чему Рин не может подобрать определения. Безграничная любовь, обожание, подобострастие, преданность? Или даже все вместе? Обычно так смотрят собаки на своего хозяина, который застиг их за поеданием куска, украденного ими с его стола.
Наперерез остолбеневшим великанам на берег выезжает человек на велосипеде, худой нескладный парень в черном спортивном костюме. Из-под низко спущенного на лицо капюшона виден лишь кончик носа и голый подбородок, но Рин не сомневается, что это Ян. Однако она совершенно не понимает, почему разъяренные гиганты присмирели перед ним и стоят, потупив взгляды. Зрелище настолько потрясающее, что она выпускает из рук сосновый ствол и подбирается к краю обрыва, нависающего над местом действия. Когда она вновь видит Яна, то с трудом его узнаёт: парень окреп за эти несколько секунд, на которые она отвлеклась, вытянулся в росте и раздался в плечах. Мало того, он продолжает меняться! Меняется и одежда на нем, ткань твердеет и обретает металлический блеск, спортивный костюм превращается в воинские доспехи, а велосипед распадается на части и трансформируется в оружие: два колеса соединяются друг с другом и становятся монолитным щитом, из рамы вырастает острый увесистый меч, а руль
