— Скучал? — раздался мерзкий голос, вырывая из сладких грёз.
Послышался скрип открываемой двери, и в камеру с магическими светлячками вошёл Морад. Его лицо всё ещё было немного опухшим, но в целом целители постарались на славу. Теодор усмехнулся и посмотрел на второго принца с неприкрытым холодным презрением и высокомерием, словно и не он был прикован к стене и находился в полной власти врага, а наоборот.
— Просто мечтал снова превратить твою морду в фарш, — Теодор посмотрел прямо в глаза Морада.
Второй принц криво улыбнулся и приблизился к пленнику. За этой улыбочкой он скрывал свою злость на этого парня, который даже будучи в полной его власти умудрялся вести себя так, будто он король. Морада бесила эта высокомерность имперца, бесило это ощущение, словно он грязь у его ног. Это имперец должен чувствовать себя пылью, молить о пощаде, а не дерзить ему!
Морад замахнулся, театрально, медленно, сильно отведя руку и наблюдая за своей жертвой, зная, что маркиз не сможет увернуться. Но этот непокорный парень запрокинул голову, продолжая смотреть на второго принца свысока. И Морад разозлился.
Ладонь сложилась в кулак, и принц начал бить по этому красивому, наглому холёному лицу, теряя контроль над собой и над своей силой, что чёрными клочьями начала отделяться от его тела. Теодор не чувствовал боли в мотающейся как болванчик туда-сюда голове, в разбитых губах и в онемевшей скуле. Его парализовало от ужаса перед этой силой. Знакомой, благодаря случаю во время практики.
«Чёрный маг!» — вспыхнула в голове Тео жуткая мысль.
— О, теперь ты испугался, мальчик, — притворно ласковым голосом заговорил чёрный и жёстко схватил парня за подбородок, приподнимая его голову, — теперь ты видишь, кому дерзил? Я могу заставить тебя сделать всё, что я захочу.
— Попробуй заставь, — Тео посмотрел прямо в глаза Мораду.
Упрямые чёрные столкнулись со злыми карими в молчаливой битве. Глубокая тьма с искрами света и непроглядная чернь. А потом чернота начала захватывать всё вокруг себя, желая сломить и покорить свою жертву, пропитать её собою, подчинить своей воле.
А Теодор чувствовал всё это как хорошо знакомое удушение и покалывание в груди от действия Болотного Аркана. Удавка стягивалась вокруг шеи, склоняя его к послушанию, но он противился. А потом просто решил поддаться, принять условия игры. Уступил чёрной силе, мысленно представляя, как нежная прохладная рука касается его лица, забирая с собой боль и черноту.
— Теперь ты сделаешь всё, что я хочу, — самодовольно проговорил второй принц Кьягля и намотал на кулак косу Теодора, — а это я возьму себе.
Морад кинжалом отсёк платиновые волосы и медленно вдохнул их запах, криво улыбнулся и вышел из камеры, оглушительно хлопнув дверью. Он получал странное удовольствие от обрезания чужих волос. Особо необычные экземпляры даже сохранял на память. Вот как волосы маркиза. Их невероятно светлый цвет привлёк второго принца ещё при приветствии делегации.
— Иди… ты… к чёрту… — выдохнул Рейвен и потерял сознание. Он потратил все силы на сопротивление.
— Рейвен!
Теодора мягко похлопали по здоровой щеке, а потом отстегнули кандалы, полностью принимая на свои руки вес тела маркиза. Парень открыл глаза, чувствуя боль в левой части лица и на губах. Именно в эти места бил Морад, особо не сдерживаясь. Укороченные волосы завешали лицо.
— Ты в порядке, Рейвен? — переспросил третий принц.
— Асмин? — прохрипел Теодор, вставая на ноги, — чёрт, голова сейчас взорвётся.
— Не удивительно, братец крепко тебя приложил, — хмыкнул принц, а потом недовольно добавил, — этот извращенец обрезал тебе волосы.
— К чёрту волосы. Где Реджина? — парень дёрнулся было к двери, — Она в порядке?
— Её увели в женское крыло по моему приказу, — успокоил его Асмин, — а тебе нужны целители. Отец… скоро во дворце будет горячо.
— Хану стало хуже?
— Он умирает, — Асмин замолчал, а потом тряхнул головой, — пошли, надо спешить. Я хочу убрать Морада как можно раньше, чтобы он не успел наворотить дел. Потому что двор разделился на два лагеря — за Тахмаса и за Морада.
— А ты?
Он хмыкнул чему-то своему, а Тео от удивления на секунду забыл о том, что его мотает, как осинку во время шторма. Асмин потянул его к выходу, не желая больше тратить времени на разговоры. На выходе из тюрьмы их встретил целитель, который за каких-то полчаса почти полностью исцелил Теодора.
— В женское крыло?
Нетерпеливо уточнил некромант, желая поскорее увидеть Реджину и убедиться, что она в порядке, наплевать на все предосторожности, просто обнять и поцеловать. От этого желания в кончиках пальцев и в губах закололо. Он вспомнил их вчерашний поцелуй и захотел повторить. Ещё раз и ещё раз. Очень много раз.
— Нет, — усмехнулся Асмин, — за Морадом.
Реджина Тиас
Асаль проводила нас с Ашей в самую глубь женского крыла, мимо коридоров со спальнями, туда, где я ещё не была. Хотя я много где не была. И мы наконец пришли, в какой-то глухой закуток с высокой вазой из цветного стекла. Ханеси остановилась возле неё и посмотрела на нас.
— За ханеси Ашерон я не переживаю, — она снова посмотрела на меня с лёгкой неприязнью, — а ты сможешь себя защитить, госпожа Реджина?
— Ты беспокоишься обо мне, ханеси Асаль? — я улыбнулась и материализовала в ладони фасари, — смогу.
— Что это? — Асаль и Аша удивлённо уставились на клинок.
— Это… — я посмотрела на него, чувствуя гудящую в нём яростную мощь, которая в любой миг могла вырваться из-под моего контроля.
Я опасалась собственного клинка. Но мы рискуем и выигрываем. Так говорил мне отец. Это — девиз нашей семьи. Кредо семьи Тарквида, царей рассвета. Я крепче обхватила рукоять клинка, чувствуя в себе силу, способную обуздать ярость фасари. И в голове вспыхнуло оно — идеальное имя для него.
— Это — Дрилиум. Клинок, разящий яростью драконьей лилии, — моё оружие сверкнуло, принимая имя, — это фасари, Рассветный Клинок. Особое оружие.
— Какая красота, — выдохнула Аша, — где ты его взяла?
— Там, куда попасть может не каждый, — я загадочно улыбнулась, — клинок единственный в своём роде. Для каждого хозяина — свой особенный фасари.
— Надеюсь, он сможет тебя защитить, — оборвала моё объяснение Асаль и повернула вазу на девяносто градусов, — я проведу вас до нужного выхода и сразу же вернусь в главный зал.
Мы прошли совсем недолго, буквально два раза повернули и поднялись по лестнице. Ни пауков, ни уж тем более крыс, слава богам, мы не встретили. Тайный ход был идеально чист, словно тут ходили очень часто и постоянно убирались. Хотя, скорее всего, где-то в углу просто выплели бытовое заклинание против пыли и традиционной для таких мест живности.
— Этот ход ведёт в сад, а оттуда вы уже сами, — сказала Асаль, остановившись возле стены с вырезанной из камня аркой, — но лучше бы вы остались с нами.
— Мы не можем, ханеси Асаль, — хмыкнула Аша.
— Потому что мы — боевые маги, и не в наших правилах бросать тех, кто нам дорог, — пафосно сказала я.
— Хорошо, — ханская дочь нажала на какой-то неприметный рычаг, и часть стены тихо отъехала, являя нам тёмный сад, — будьте осторожны.
Подруга пожала руку принцессы на прощание, и мы вступили в ночь. Стена за нами с шуршанием вернулась обратно, и мы пошли вперёд, аккуратно пробираясь через кустарники и между деревьями. Мы шли, время от времени замирая и прислушиваясь к отдалённым звукам стали и крикам. Кажется, битва за ханский трон была в самом разгаре.
Подруга уже давно погасила светлячки, а я на всякий случай убрала едва заметно светящийся в темноте Дрилиум. Он тихо гудел в моих руках, чувствуя отдалённые отголоски чужой битвы, но рваться вперёд, в бой, не стремился. Он был похож на домашнего ласкового котика, который в любой момент мог выпустить когти и превратиться в дикого зверя.
— Аша, ты знаешь, где мы будем искать наших мужчин, когда окажемся во дворце? — задала я вопрос, который нужно было озвучить ещё тогда, когда мы были в женском крыле.
