Акира ничего не ответил, только покачал головой, а стражник виновато потупил взор.
— А кто же захочет идти на собственную казнь? — пожал плечами Рэйден. — Я что, дурак?
— Заткнись, — рыкнул на него второй стражник.
На Мико Рэйден на смотрел, а она отчаянно старалась перехватить его взгляд, понять, что всё в порядке, что у него есть план, что он сбежит, что… она не знала, что ещё, ей просто было невыносимо смотреть на него, связанного и поставленного на колени.
Она перевела взгляд на Акиру. Неужели он и правда позволит этому случиться? Сегодня? Сейчас? Неужели…
— Принцесса Эйко и мы, Хранители, сегодня вернём нашему дому покой, — сказала госпожа Кацуми и махнула рукой.
На сцене появилась служанка с чашей, полной плодов золотого гингко, и вручила Мико.
Мико приняла тяжесть чаши в свои ладони, плохо понимая, что происходит. Но осознание пришло, едва она вдохнула сладкий аромат плодов. Перед глазами всё поплыло, а воздух снова исчез из лёгких.
Золотой гинкго. Дарует людям исцеление и долгую жизнь.
И убивает ёкаев.
— Нет, — выдохнула Мико, обращая на Акиру полный ужаса взгляд. — Я не буду этого делать.
— Мне очень жаль, — встрял господин Нобу. — Но это должна быть ты. Ты ключ и надежда, это будет очень символично.
— Да плевать мне на ключи и надежды, я не буду его убивать! — Мико хотела отбросить от себя чашу, но Акира её остановил, схватив за руку.
— Ты его не убиваешь, — сказал он уверенно и вкрадчиво. — Просто поднеси чашу. Он сделает всё сам.
Толпа, недовольная заминкой, но не слышавшая разговора, зароптала и зашумела в нетерпении. Но Мико было всё равно, она смотрела на Акиру, не испытывая ничего кроме гнева. Как он мог так поступить с ней? Предложить подобное?! Тёплые янтарные глаза теперь казались ей равнодушными и жестокими.
— Эй, беглянка, — окликнул Рэйден. — Всё в порядке, не тяни. Давай сюда ягодки, я не обижусь.
Мико оглянулась, Рэйден смотрел просто и открыто, будто бы их ждал обычный ужин, а завтра настанет новый день, такой же, как и все прочие.
— Рэйден…
— Если ты откажешься, они сделают это сами или того хуже, решат рубить мне голову. Я бы предпочёл принять смерть из рук красавицы. — Он подмигнул кицунэ. — Уж прости, Кацуми.
Госпожа Кацуми брезгливо фыркнула и отвернулась. Мико сжала губы, чтобы не дать пролиться слезам и метнула злой взгляд в Акиру.
— Я не останусь с тобой, — тихо сказала она так, чтобы слышал только он один. — Станцую ваше дурацкое заклинание и уйду. Я просто не смогу остаться, после этого.
Акира не ответил, но рука его дрогнула, а в глазах что-то мелькнуло и исчезло, спрятавшись за маской вежливости. Пальцы разжались, выпуская запястье Мико. И она отвернулась.
Рэйден был в нескольких шагах. Нескольких неимоверно мучительных и долгих шагах, показавшихся Мико вечностью. Она поправила кимоно, рукой незаметно скользнула в рукав и нащупала лист клёна. Он тут же порезал пальцы, но она этого даже не заметила.
Она смотрела только на Рэйдена, в его бездонные, чёрные, как самая тёмная ночь, глаза.
Поднесла чашу к его дрожащими руками. И когда он потянулся к первому плоду, перехватила его ладонь, горячую и шершавую, и вложила в неё острый лист. Рэйден вздрогнул и широко распахнул глаза.
— Пожалуйста, беги, — шепнула Мико одними губами, крепко держа его ладонь влажной от крови рукой. — Пожалуйста.
Рэйден в ответ только печально улыбнулся, высвободил руку, взял первый плод гинкго и забросил в рот.
— Умереть не страшно, беглянка. Если знаешь, ради чего умирать.
Мико покачала головой. Это неправильно. Всё это неправильно!
Рэйден покорно ел яд из её рук, роняя капли золотого сока. А толпа затаила дыхание, наблюдая.
«Почему гингко? — думала Мико. — Почему именно гингко?»
Ответ она увидела в его глазах.
Чёрные омуты глаз смотрели на неё с глубокой, всепоглощающей нежностью. Рэйден хотел её запомнить. Смотреть, вбирать и впитывать её образ, её близость до последнего своего вздоха.
И тот кто придумал наполнить чашу плодами гингко, знал о его чувствах, поэтому и выбрал именно такой способ казни. Красивый, поэтичный и жестокий.
Взгляд Рэйдена помутнел, движения стали нечёткими, будто он вдруг захмелел, дыхание участилось, но он продолжал ягоду за ягодой закидывать в рот. До последней.
— Хочу умереть прежде, чем увижу твой ужасный танец, — пошутил он, язык заплетался, а голос охрип. Воздух тяжелыми толчками вырывался из лёгких, но Рэйден еще стоял на коленях. — Боюсь, не вынесу… этого… зрелища.
— Пора начинать! — скомандовала госпожа Кацуми. — Луна в зените!
Рэйден со стоном сел на пятки, запрокинул голову и закрыл глаза.
— Сияющая Богиня, — прошептал он, уже явно не понимая, где находится. По губам его тёк золотой сок гингко. С рассечённой ладони капала кровь — он сжимал в ней лист клёна. Рэйден угасал. — Позволь мне уйти. К тебе или к демонам Бездны, забери меня.
— Рэйден… — позвала его Мико дрожащим голосом, но руки Акиры подхватили её и повлекли за собой.
— Прости, что тебе пришлось в этом участвовать, — Акира прижал её к себе и погладил по голове. — Мне, действительно, очень жаль.
— Давайте уже покончим с этим. — Мико отстранилась, сорвала с лица маску, которая до ужаса мешала всё это время и бросила на землю. — Хочу убраться отсюда как можно скорее.
— Спасибо, что согласилась, — Акира склонил голову. — Скоро всё закончится.
Мико на него не смотрела. Она кивнула слуге, тот проворно поднёс ей посох с бубенцами и отбежал в сторону. Кацуми и Нобу разошлись по разным концам сцены, Акира остался за спиной Мико.
Музыканты ударили в барабаны, зазвучали флейты, Мико взмахнула рукой, Рэйден завалился на бок.
Взмах, поворот, звон и полёт ленты.
Брачный танец принцессы Эйко, который должен был связать её душу с возлюбленным, но вместо этого опустил завесу на целый остров, разлучив их навсегда.
Поклон, звон, взмах рукавом.
Чёрные омуты глаз ловили каждое её движение.
До ушей долетело пение Кацуми, Акиры и Нобу, слившиеся с музыкой в один звенящий поток. В груди стало тепло и больно, словно кто-то наполнил её ярким, горячим светом, спрятал под рёбрами настоящее живое солнце. Мико слилась с музыкой, с голосами Хранителей, с сердцебиением каждого, кто пришёл на площадь. Она словно открыла в себе новый мир. Нет, не новый. Она вобрала в себя его весь, будто кто-то наконец отпер дверцу, что мешала ей стать его частью. Она словно освободилась от тела, чувства обострились, дошли до предела. Мико чувствовала Акиру, Рэйдена, ёкаев, людей, звёзды, бесконечность Вселенной. Она будто стала свободной. И отчаянно хотела, чтобы к её обнажённой душе кто-то прикоснулся.
Поворот, шаг, ещё один и снова звон.
Мико развернулась, оказавшись лицом к лицу с Акирой. Он протянул к ней ладони, и тогда она выдохнула маленькую золотую искорку. Или она и была искоркой?
Искорка направилась точно в ладони к Акире, а Мико поняла, что падает. Тело больно ударилось о камень, но Мико не думала о боли, она всё ещё хотела, чтобы кто-то коснулся её души. Она так долго томилась внутри, мечтая о тепле.
Акира потянулся к ней.
Нет. Не он!
Искорка вздрогнула и резко изменила путь. Пальцы Акиры сомкнулись на пустоте.
— Что за… — выругался Акира, стараясь поймать ускользающую искорку. — Мико, что ты творишь?!
Мико хотела, чтобы Рэйден её коснулся. Она лежала навзничь, сердце замедлялось, всё чаще пропуская удары, дыхание обрывалось и угасало, но она смотрела на искорку, которая неслась к единственно важной цели — умирающему тэнгу.
Рэйден тоже это понял. Их взгляды встретились, и Мико ему улыбнулась.
Рэйден закричал.
Мико не успела понять, что произошло. Брызнула кровь. Толпа закричала. Акира уже почти поймал искорку, когда Рэйден вдруг оказался на ногах, взмахнул рукой и листом клёна рассёк ему грудь.
Пальцы Рэйдена сомкнулись на искорке, и Мико застонала о того, каким приятным оказалось это прикосновение. Слаще и ярче любого поцелуя, любой близости, любого…
