Аня машинально убрала черную прядь волос, которую трепал ветер, с побелевшего лба Андрея. Перстень на пальце, надетый впопыхах в допросной, чтобы не бросать его в полицейской части, блеснул багряным. Этот перстень, будь он неладен, требовал крови, пока не получил ее сполна. Это она во всем виновата. Если бы не побежала тогда от полицейских, то никогда бы не поскользнулась, не повредила лодыжку, не повстречалась бы с Николаем. Он жил бы себе припеваючи, как и положено было ему по рождению. Не было бы всего этого. И никто бы не пострадал. Зачем вообще она поехала на эту конференцию? Зачем помогала Порфирию тащить тот сундук? Зачем она вообще согласилась взять это кольцо? От него одно горе, начиная с той истории на ярмарке!
В голове вдруг мелькнула странная мысль: все началось на ярмарке, больше полувека назад. Тогда Порфирий стал случайным свидетелем кражи, обличил цыганского мальчишку, который удирая, обронил фамильный перстень. Это кольцо поднял Порфирий, забрал его себе, хотя не должен был. Раз перстень мог перемещать в будущее, возможно, он мог вернуть все вспять? Туда, где все началось. Но тогда этой истории не будет, а Аня никогда не вернется в прошлое, никогда не встретится с Николаем, никогда не узнает историю своего рода, никогда не увидится с отцом! «И пусть!» - вдруг решила она. Уж лучше жить без любви, но точно знать, что Николай жив, что Цыган не ранен смертельно, что нет никакого проклятия!
И Аня решилась. Получится ли? Кто ж знает? Но отчего бы и не попробовать? Пусть и до полнолуния далеко, да и место неподходящее, почему-то вдруг почувствовала – в ее силах повернуть время вспять.
Придерживая Андрея, она остервенело, сцепив зубы и зажмурившись, провернула кольцо на пальце, так сильно, как только смогла, несколько оборотов сделала. А в голове держала образ того дня, когда история эта только случилась. В памяти всплыл голос Порфирия Георгиевича, мягкий и плавный, убаюкивающий, который рассказывал ей, не верящей, стародавнюю сказку.
Глава 47. Повернуть время вспять
Аня медленно открыла глаза, приготовившись увидеть всё ту же картину перед собой - развороченный взрывом круп лошади и смертельно раненного Андрея на своих руках, но что-то неуловимо изменилось. Она не чувствовала больше холодного ветра, а колючий снег не летел ей в лицо.
Она сидела на мягкой, зелёной траве, прислонившись к дощатому забору. Предзакатное солнце садилось на западе, где и всегда, даже спустя сто пятьдесят лет. Впереди на небольшом пятачке раскинулась городская ярмарка. Вдаль убегали три ряда лотков и палаток, за которыми бойкие продавцы пытались задорого сбыть свой товар. Чего здесь только не было – от детских свистулек до еще пахнувших, свежей выделки кож. Ярмарка шумела, зазывалы кричали, привлекая внимание покупателей. Торговые ряды венчал яркий купол циркового шатра. Между рядами степенно прогуливалась публика – дамы в платьях с кринолинами под широкими, в складочку, юбками, в шляпках на манер чепцов, а мужчины в сюртуках по моде шестидесятых годов XIX столетия. Неужто удалось?
Аня огляделась вокруг. Рядом с ней, привалившись спиной к забору, полусидел Андрей. Глаза его были закрыты, но она успела понять, что дыхание жизнь возвращается к нему – губы налились цветом, а на груди словно и не было никакого пулевого ранения. Ресницы дрогнули, и Андрей открыл глаза. Посмотрел на неё удивлённо:
- Если я умер, то почему ты тоже здесь? Я ж видел, как сыщик пристрелил Ваньку.
- Надеюсь, мы все же живы. Надеюсь, у меня получилось! - В глазах Ани заплясали искорки.
- Где мы? - Спросил Андрей, вставая и озираясь кругом. - Почему лето, ведь, сейчас январь?
- Нет, Андрей, сейчас лето и мы на ярмарке в Nске.
Андрей, не веря своим ушам, уставился на неё.
- Не может быть! Полнолуние нескоро, да и не переносит кольцо настолько далеко.
- Значит, оно просто меня послушалось. - Загадочная улыбка блуждала на губах девушки. – У меня получилось!
Аня поднялась вслед за Цыганом и отряхнула юбку. Несмотря на то, что на ней был целый ворох одежды - не девушка, а капуста - жарко не было. Парочка двинулась к ярмарочным рядам, туда, где вдали виднелся расписной, издали заметный шатер цирка. Прогуливающаяся публика с опаской взирала на них, принимая, не иначе как за бродяг. Разве ж может приличная девушка таскаться без головного убора, в теплом пальто, да под руку с цыганом? Кумушки косились на Аню и шептали на ухо своим дочерям, стращая юных барышень тем, что бывает, ежели вести себя не достойно. Это было смешно, но совершенно неважно. Аня внимательно всматривалась в прохожих, словно искала кого-то.
- Кого мы ищем? – Андрей все еще не до конца понимал, что происходит и зачем они здесь.
Они как раз подошли ко входу в шатер, полог которого был задернут – там еще шло представление. Билетный кассир строго поглядел на них, всем видом давая понять, что он за ними следит и проникнуть без контрамарки не выйдет.
- Тебя, тебя и Порфирия Георгиевича. Сейчас закончится представление, и он с дедом выйдет из шатра. Да, думаю, так все и будет.
- Что ты хочешь сделать? – Глаза у Андрея лихорадочно заблестели. – Это безумие, Аня! Ты можешь полностью изменить судьбу. А ворошить прошлое – опасное занятие!
- Да брось ты! – Фыркнула Аня и посмотрела на него вопросительно. - Еще скажи, что никогда не хотел вернуться в этот день и все изменить?
Андрей не ответил. Глухо прозвучал финальный аккорд какой-то песенки внутри шатра, грохнули аплодисменты и, спустя мгновение, публика повалила наружу, смеясь и переговариваясь. Люди были заняты своими эмоциями, делились ими и совершенно не замечали двух странно одетых людей, стоявших чуть в отдалении.
- Прошлое нельзя изменить! – Твердил Андрей, а сам неотрывно следил за теми, кто выходил из шатра.
Разве не о том он мечтал все эти долгие годы? Разве не ругал себя, что полез в ридикюль к женщине, самоуверенно понадеявшись на удачу и на то, что отец отвлек толпу перепалкой с посетителем? Та дама тогда подняла такой бедлам, что городовой аж из парка прибежал. А может быть, все было ровно так, как и должно было? Разве он в праве менять сейчас то, что случилось когда-то?
От дум Андрея оторвала Аня, которая пихала его в бок и показывала на выход из шатра. Там, степенно следуя за другими зрителями, вышел господин средних лет в цилиндре и с тросточкой. Мальчишка, которого он вел за руку, с жаром рассказывал отцу свои впечатления от только что увиденного циркового представления. Глаза его горели восхищением, эмоции переполняли. Господин улыбался мальчику и кивал ему, разделяя радость мальца.
Мужчина с мальчиком прошествовали мимо Ани и Андрея, не торопясь. Они даже не заметили их. Зато внимание господина привлек спор одного из горожан с высоким и смуглым цыганом в красной, сафьяновом жилете.
- Это он? Твой отец и мой дед? – Прошептала Аня, спрашивая у Андрея. Но ответа так и не получила. Он смотрел во все глаза на отца, не говоря ни слова.
- Андрей, надо остановить тебя и Порфирия. Нельзя, чтобы кража случилась. – Умоляла Аня, но Цыган не двигался.
Она дернулась было, чтобы помешать маленькому Андрею забраться в сумку к женщине, но он ее остановил, схватив за руку.
- Стой! Нельзя так! Все идет своим чередом, так пусть и идет! – Сердце Андрея сжалось от боли, но он даже с места не сдвинулся, только крепче сжал руку девушки.
Дальше все случилось слишком быстро. Чуть сбоку от толпы закричал звонким голосом Порфирий, толпа обратила свой взор на зазевавшуюся женщину. Та заверещала, закричала, что есть дури. Люди загалдели, окружая маленького Андрея. А потом на арене появился отец цыганчонка. Он закричал резко, словно выплевывая, слова на своем наречии:
- ДжАдад кхэр, мэ тут мангАв! *
От парка бежал городовой, откуда-то с другой стороны спешили жандармы. Кто-то из толпы крикнул удивленно:
- Так это ж Гришка-конокрад, - вдруг осенило какого-то зеваку. - Он у купца Мохова позавчерась увёл за ночь двух гнедых!
