Время с Эваном похоже на ароматное чаепитие. Оно обволакивает своей теплотой и трепетом. То, как он смотрит на меня, как часто дышит и сжимает крохотным кулачком мой палец. Я ощущаю связь, и она растет день ото дня. Несмотря на то, что нас постоянно отвлекают, несмотря на отсутствие дома и свободы, мы вместе. И сейчас я хотела бы разделить момент и с Кристофером, но наш молодой папа обеспечивает безопасность общине.
Дик:
— Эй, полегче, пальто новое!
Двое здоровяков хорошенько приложили меня об стену по пути, а сейчас вталкивают в темную комнату, тягая из стороны в сторону. Я отчетливо слышу, как трещит ткань на белом пальто.
— Сиди тут, модник.
— И долго?
— Пока Верховный не примет по тебе решение.
— Да плевать я хотел на вашего Верховного. Германа позови! — они закрывают дверь прямо перед моим носом, — Руки-то развяжите, голубки!
— Голубок ты, — доносится из коридора, — В белом пальто, с цацками на ушах, совсем как баба.
— Не понравился значит? — сплевываю в сторону, — Чтоб вы понимали в моде, формованные прихвостни!
Белое пальто мне понравилось, еще когда увидел его нетронутым на витрине. Все растащили, а это висит. И хорошо подходит под драные черные джинсы. Веселенько, как сказала бы Джина, будь рядом. Мы бы с ней точно раскачали обстановочку этой гнилой комнатушки.
Осматриваюсь. Ни черта не разобрать. Хотя из-за проема в двери, комната все же освещается и постепенно глаза привыкают. Здесь есть кровать, стул и стол. Не густо. Но сойдет, чтобы снять веревки.
Угол стола сколот и идеально подходит для того, чтобы порвать узел. Всего десять минут уходит на то, чтобы избавиться от веревки. А дальше остается только ждать, вспоминая почти подобное появление в одном из кланов. Это было в другой части города. После того, как бывшая жена из прошлой жизни обратилась, она пыталась заразить меня, но так и не добралась. Зато добрался лучший друг. Он хотел, чтобы я согласился сам, но черта с два. Я просидел в камере пару дней, а потом все равно слинял. Заразился вирусом куда позже, одним из прислужников Галии. Так и попал к ней, мучаясь от дресс-кода, к которому она приучала нас всех, стараясь при других кланах казаться эдакой «своей в доску», без роскоши. Хитрая женщина.
— Черт скукота, — ругаюсь и присаживаюсь на кровать с ногами, — И сколько мне тут сидеть?
Нет никаких гарантий, что Герман станет со мной говорить, но я наведу шороху. Выжду положенный час и пройдусь по нервишках аристократов.
Кайл так обозлился, увидев меня, что почти ничего не сказал. Он и его женщина. Галия же очертила взглядом, полным ненависти. Так и не может простить пожар, который я учинил на базе в ночь похищения Эмили. За месяцы скитаний и политических сговоров, женщина очень изменилась. Она вся почернела. Под глазами синяки, нет помады. А раньше Галия любила красный цвет. Почти всегда красила губы. Теперь она нервная и психует по поводу и без. Мои шутки тоже не зашли, а я вовсе то сказал, что как мать она, похоже, не состоялась.
Собственно, играю свою роль правдоподобно.
Спустя час в холодной комнате, я понимаю, что просижу так еще десять. Пора шуметь. Сначала бью ногой в дверь. Она не такая крепкая, какой казалась. Петли ходуном ходят. Тогда я бью чуть слабее. Бежать мне никуда не надо. Упадет, придется сидеть как дураку на месте. Мне нужно только добиться внимания.
— Эй, уроды! Давайте открывайте. Я к вам с миром, черт бы вас побрал!
Рычание. Утробное, громкое и чуть булькающее раздается где-то рядом. Как будто бы в моей комнате, но нет. Это в соседней.
— Испугался? — бархатистый низкий голос отвлекает от гнева зверя, — Не буянь, Дик, иначе отправлю к тебе моих ребят. Они научат вести себя тихо.
— Ты этот, как его…Горди, — я забыл имя, но быстро поправил себя, — Герман?
— Зачем ты искал меня? Ты должно быть располагаешь ценной информацией, раз осмелился пройти через охрану и требовать аудиенции.
— Ага, я смелый, будем так считать. Я бывший союзник Галии, но она в свое время чуть было не спалила меня, и я свалил с людьми. Но жизнь в общине сложная, — выдаю почти все и сразу. Нужно в короткий срок заинтересовать главу Северного клана. До того, как он решит скормить меня оборотным, — Я бы не пришел сюда, но слышал, вы приняли Лору? Значит и меня не убьете. Я много знаю об общине и парочке фертильных.
— Сколько?
— Что?
— Сколько внутри человек? — повторяет раздраженно аристократ.
Я подхожу ближе к двери и кашляю в кулак. Отвечаю, не скрывая иронии.
— При всем уважении, Герман, но я не стану выдавать тебе информацию без обещаний с твоей стороны, еще и через дверь. Только сделка: услуга за услугу.
Ключ в замке поворачивается. Дверь открывают и меня знатно слепит. Двое охранников, не дожидаясь ответа, хватают меня под руки и волочат куда-то наверх. Уже там я вырываюсь и оборачиваюсь назад. В большой светлой гостиной, неуместно украшенной в стиле розового Прованса, стоит высокий мужчина в темно-синем костюме. Статный вампир. Брюнет с зализанными назад волосами, слегка крупноват, носит короткие усы, вздернутые кончиками вверх, на носу очки без душек, а на одежде ни волосинки. Определенно передо мной настоящий педант и аккуратист.
Я оценивающе пробегаюсь по костюму и подмечаю, что Герман носит запонки и прищепку на галстуке. НА ГАЛСТУКЕ! Преступление против мужчин — тесная неудобная одежда. Нет уж, спасибо, в свое время таскался в таком в офис, пока не ушел работать сам на себя.
Герман издает звук, похожий на щелчок и в дамскую розовую комнату входят еще несколько вампиров. Охрана.
— Где еще? Верховный и Галия? Я им говорил суть дела.
— Кайл и Галия рекомендовали отправить твою тушку в переработку, — цинично заявляет Герман, — Они не довольны историей с перебитыми ребятами в той самой общине, откуда ты пришел.
— Да, было такое, припоминаю, — поджимаю губы, — Вроде в Сорняке произошла заварушка.
— Интересно, откуда у мародеров оружие? Или все-таки у общины?
— Сорняк и община— это разные вещи. Мы думали, это мародеры пошли ва-банк и тогда подорвали рукав.
Герман щурит глаза, сканируя меня.
— Сорняк? А я слышал, наши посыльные были в большом зале. Разве это территория Сорняка?
— Каком большом? Сорняк крупное место. Там базируются разные торговцы и все люди. Местные головорезы, торгующие на обмене.
— Откуда у них стволы?
— Наверняка раздобыли, шастая по квартирам. У вас там двое доносчиков есть. Не обыскивали?
— А ты хорошо осведомлен.
— Я же был в общине с Кристофером, прожил с ними несколько месяцев. Или вы мне не верите? Вот эти двое на нас и напали в пригороде. Чуть не удавили во сне. У одного как раз ствол был. Он же где-то его нашел.
— Мы обыскали их. Пусто.
— А в трусах смотрели? — усмехаюсь я. Но юмор главе клана не заходит. Он смотрит на меня с равнодушием. Подходит к креслу и опускается, сложив ногу на ногу.
— Ты все переводишь на шутку. Так действует страх.
— Считаете с серьезным лицом было бы лучше договариваться? Давайте все упростим: вы мне место в общине, комнату и красивую женщину, а я вам поведаю все в деталях про общину, ее обитателях и оборонной мощности? Надо действовать быстро, пока они не хватились меня. А то закупорят все входы и выходы, точно муравьи.
— Спешка до добра не доводит, — раскидывает руки Герман, — Скажи мне вот что, Дик: откуда тебе известно о Лоре?
— Интересный ты, — смеюсь я, словив интерес, — Я же сказал, что знаю дофига. Представь себе, я куда ценнее вашей разведки. Чего они добились? Мы видели однажды парочку ваших. Они шарахаются по улицам в открытую. Кто так вообще делает?
— Значит заложишь всех своих друзей?
— В этом деле друзей нет. Я там, где выгодно. Не знай я о Лоре, даже не сунулся бы к вам. Жизнь дороже.
— Будешь личным ищейкой, — переходит к конкретике Герман, — Получишь защиту и, если требуется, выбирай любую свободную деву из пленниц.
