раз бросит. Он здесь будет, тыл прикрывать. Кто их знает этих гостей! Кстати, я велел Обского из замка не выпускать. Посадить в подвал. А то мало ли что! Значит едем все, кроме Густава. Ты за хозяина. Гостей развлекать, успокаивать, если грохот услышат. Ясно? Ты наш тыл! И еще. Генерал должен к утру подойти и мятежникам в тыл ударить. Не всей армией, но самой мобильной частью. Так что пошлем кого-нибудь сообщить, что бы в биту не совался. Ловил бы беглецов, что бы под огонь не попал!
Совещание завершили, собрались, поехали. Я в двуколке, в старой амазонке, с брюками, ее хорошо почистили и подшили там, где булавки были. Остальные верхом. Кстати, первый раз оценила Оливера верхом на коне. Впечатляет! Приехали в Рисс, король приказывает править к храму. Спешились, входим. У самого входа ругаются Оливер и король. Оливер настаивает, что некогда. Дядя, что он никуда не поедет, если корону не примет. Выходит дежурный жрец. И тоже упирается, мол, это не его полномочия, лучше утром, ну и все в таком же духе. И тут статуи туманом окутываются, и к фонтану подходит семейная пара. Знакомая. Жрец на колени упал, все замерли.
— У него, действительно полномочий мало, зато у нас хватает. Благодарим, тебя Одгорин, что клятву брату держишь, племянника сберег. Давай очелье. А ты, Оливер, на колени! Клянись править государством честно и справедливо! — Клянусь! — сдавленно проговорил Оливер. Богиня воду из фонтана зачерпнула, на голову Оливера плеснула и очелье надела. Камни в нем загорелись, озарили весь храм. Супруг ее отступил, протянул руку, на его ладонь упало еще два золотых обруча. Больший он протянул жене.
— Одгорин, за честность, за хорошее правление страной, жалуем тебе титул вице-короля. Помогай племяннику, на сколько сил хватит! На колени!
И тот же ритуал с ним повторили Оборачиваются ко мне:
— Нионелла, ты данная нами супруга Оливера, опустись рядом с ним. Коронуем тебя королевой Венидии, будь супругу опорой и поддержкой. Любви вам, согласия и много деток.
На голову мне водой плеснула, и обруч надела.
— Вставайте, дети мои. Ждет вас битва с мятежниками, законы поправшими, и победа над ними. Теперь все короли Венидии короноваться будут здесь, в Риссе. За кощунственную процедуру коронования пустой короной твоего сына, Одгорин, мы отнимаем у храма в столице это право. Жрец, проведший ложную церемонию, будет наказан. Храм потребует ремонта. А теперь поезжайте. Наше благословление с вами. Не торопитесь, все время церемонии мы из общего времени исключили. Счастливой дороги!
И Боги растаяли в тумане.
Мы подхватились, Оливер помог мне подняться, подсадил в одноколку, мужчины вновь сели в седла и двинулись по тракту. Над собором колыхалось золотое зарево. Приехали на пригорок у тракта. Укрытие прочное соорудили. В передней стене окно, длинное и низкое, тракт, как на ладони. Проверили позиции. Все в порядке. Оливер как-то посерьезнее стал, на передовую не рвется. Одгорин приказал Сэма привести в укрытие. Пусть вместо него Авель командует!
Рассвело. Вдалеке какой-то шум послышался, рожок сигнальный прозвучал. И сразу же топот копыт. Кавалерия походным маршем пошла. Оливер Сэма спросил:
— Предупредил, когда взрывать нужно? Узнают они главарей?
— Они как на парад едут впереди знаменосцы, за ними герцог и его сын. Ваш, принц Одгорин, не знаю, как теперь и величать вас!
— Так же, как раньше, Ваше Величество! — Это Оливер вмешался.
— Оставь титулы до конца боя! Сэм, закончи, что начал!
— Так вот, ваш сын с женой в замке Нисса остались. Он слегка перебрал не смог на коня сесть. Жена отговорила ехать.
— Ладно, поганец жив останется. Сами накажем! Смотрите, едут! Видны уже. А где же ваш гнев божий?
И тут земля вздыбилась Гром раздался такой, что с деревьев листья посыпались. Знамена исчезли, на месте их яма. Кони ржут, на дыбы встают, и тут из кустов по бокам дороги огненные смерчи вылетают. Всадники, как снопы на землю валяться. Малая кучка проскочила, и прямо пол стволы самопалов на дороге. Повалились. Кони без всадников по полю бегают, мало только. Жалко животин. А на тракте уже задние установки бьют.
Прибегает средний сын Сэма, говорит, остатки столичной гвардии в кучку сбились, белым платком машут. Сдаются. «Добровольцы» разбегаются, кто куда. Мушкетеры развлекаются, соревнуются, кто больше подстрелит, снайперы. И тут со стороны Рисса конный топот. Подъехали, капитан честь отдает:
— Объединенный отряд конной стражи герцогства и города Рисса прибыл. Ждем указаний!
— Разоружить пленных, взять под стражу, запереть в тюрьме Рисса. Раненым окажите помощь. Те, которые более-менее здоровы, пусть могилы копают, зарывают то, что от их товарищей осталось. Коней отдельно тех, у кого ноги перебиты, добить, тех, кто в корпус ранен, коновалы пусть осмотрят. Кого вылечить сможем — лечить, кого нет — тоже добить. Что бы не мучились. — Это Оливер распоряжаться начал.
Со стороны Нисса тоже отряд подъезжает. Сам герцог. Кланяется.
— Ваше Величество, поздравляю с разгромом мятежников! Я послал свою гвардию ловить сброд, что добровольно с мятежниками пошел. На меня покосился и что-то у Оливера почти на ухо спросил. Тот головой покивал, на дядю глянул, и ответил, — Разрешаю! Заслужили! И отконвоируйте к нам ту часть мятежников, что у вас исход боя ждала.
— Будет исполнено! И, Ваше Величество, позвольте мне, пользуясь случаем, принести вам присягу. Большая честь сделать это первым!
Оливер кивнул. — Разрешаю, и с большим удовольствием приму ее у моего самого верного подданного.
Герцог преклонил колено и поклялся. Оливер его поднял, и они облобызались троекратно. Я смотрела на своего «писца Эверта» и поражалась. Откуда что берется? Король, истинный король. И жесты, и выражение, все соответствует. Герцог мне ручку поцеловал, и отошел к Одгорину, завел беседу. И тут Оливер ко мне обернулся, и подмигнул! Подошел, поцеловал в щеку, и шепнул: — Челюсть подбери, меня к этому с пяти лет готовили. Видишь, пригодилось!
Подъезжаем к Риссу, народ гуляет. Около ворот Оливер спешился, помог мне с двуколки сойти, крикнул:
— Сэм, с двуколкой справишься?
— А как же!
— Тогда правь в замок, переоденешься, с сыновьями, и в Рисс, на главную площадь. Будем тебя бароном делать. И, не падай только, дядя тебя женить хочет!
— На ком???
— На водяном молоте! — Оливер захохотал, поднял меня в седло, перед собой посадил и направил коня в город.
Ошарашенная физиономия Сэма еще долго смотрела нам вслед.
Въехали в город. Народ расступается. Подъехали к ратуше, Одгорин уже на балкон поднялся, с Густавом, бургомистром и секретарем. У секретаря куча
