лет пять.
— Не уверена. Вспомнил же спустя почти десять лет.
— Ты точно приняла решение? — спросил меня Лоуренс.
— Да. Поэтому я просто позвала вас попрощаться, — тихо ответила я.
В глазах Николетт стояли слезы, но она не плакала. Лоуренс тяжело вздохнул и еще раз обнял меня на прощание.
— Я рада, что мы знакомы, дождик, — сказала Николетт.
— Мое полное имя Нарианарис, — пожала плечами я. — Но я рада, что однажды я стала Рейни.
В ответ на это подруга слегка улыбнулась.
Мы простились в парке и пошли в разные стороны, не оглядываясь. Чтоб последним воспоминанием не были глаза, полные слез. Лучше пусть помнят меня как девушку с острыми иглами и шутками, спокойными карими глазами, которая плакала только из-за пустяков.
До поезда было еще три часа, и я решила, что еще одно место нужно посетить.
Башня Зурико.
Я поднялась с бешено колотящимся сердцем на крыльцо, огляделась. Окна были заколочены, а на двери висел замок. Но разве он проблема для ассасина? Один удар, и дверь открылась.
Я вошла в коридор, освящая себе дорогу фонарем. В углах была паутина, пол был пыльный, как и все остальное.
Когда-то на крыльце и в коридоре всегда горел свет, даже ночью, если клан Никас был в башне Зурико. Я поднялась на третий этаж и толкнула дверь, попав в свою комнату, в которой жила, когда мы тут останавливались.
Я села на маленькую кроватку, потом легла и даже не смогла вытянуть ноги. Есть вещи, из которых мы вырастаем, и как бы они не были дороги нашему сердцу, нужно их оставлять. Я перебрала свои детские книжки: сказка о зеленом олене и трех башмаках, история про принцессу Изольду и цветочную корону, рассказ о братьях-дураках и другие.
Кто-то говорит, что его детство пахнет молоком и печеньем, кто-то лекарствами, кто-то маминой стряпней. Я вспоминала свое детство. В нем была и мамина еда, и леденцы с мороженным от дедушки, и папа с кожаной курткой и ярким одеколоном. Но сейчас, сидя в своей маленькой комнате, я поняла, что мое детство с той злополучной ночи навсегда пахнет пылью. Заброшенным домом, в котором ты уже не будешь жить.
В глубине сердца я всегда помнила, кто я. И хотела сохранить свой род. Я хотела не дать себе умереть не только потому, что люблю эту жизнь со всеми ее сложностями, но и потому, что не хотела признавать, что королю Кароса удалось уничтожить мою семью. Я хотела, чтоб моя кровь жила, кровь моих предков. Но… есть вещи важнее этого. Важнее гордости.
Мнением меняется. Когда обувь становится мала, мы переобуваемся, так как в мозолях всю жизнь не проходишь.
Я вышла из башни и отправилась на вокзал. Это был ночной рейс, я села в поезд, осознавая, что утром буду в Каросе, и возможно все будет закончено.
В темном окне мелькали фонари, освещавшие железную дорогу, они появлялись и скрывались дальше, как будто убегали от меня. Но это лишь я двигалась вперед.
Прежде всего, мне нужно увидеть Эндари… Как его найти? Нужно найти Ральдена. До того, как весь дворец и штаб будут в курсе, что я прибыла в Карос.
Я действовала наугад, придя сюда, но видимо, Судьба тут мне решила, все-таки, помочь, раз я услышала голос Ральдена.
Я сидела на крыше семейного дома Эндари и прислушивалась к разговору его родителей, доносимого из открытого окна спальни.
— Как ты мог? — сквозь слезы вопрошала Керисса. — Он — наш сын! Наша семья!
— Он уже взрослый! Решил сам семью завести, значит за поступки будет отвечать. А поступок у него предателя родины.
— Он ее любит! И защищает так как ты учил!
— Я это уважаю, потому и не потащил ее сюда. Он должен знать, что защищать иногда имеет приставку «До смерти».
— Это будет последний его урок, и…
Дальше я не смогла разобрать рыдания Кериссы.
— Его жена сейчас в безопасности. Она может отправиться куда угодно.
— Она придет за ним, — сдавленно сказала мать Эндари, и у меня на сердце поселилось какое-то тепло и благодарность за веру этой женщины в меня. — И она погибнет…
— Значит, сын выбрал хорошую жену.
— И потеряет ее.
— Не все бывает так как мы хотим.
Я услышала грохот, как будто что-то упало со стола.
— Я не хочу тебя видеть! Ты — убийца!
— Керисса, — я услышала тихий вздох Ральдена. — Жена моя…
— Я отправляюсь спать в другую комнату, — произнесла она жестким, но слегка надломленным голосом. — Не смей ко мне прикасаться.
Дверь хлопнула, и мы остались вдвоем. Я, притаившаяся на крыше, и Ральден в комнате, который, судя по звукам, стал собирать разбросанные вещи.
Я аккуратно спустилась по стене, сделала вдох-выдох, и запрыгнула в окно. Ральден даже не вздрогнул, но в глазах я увидела легкое удивление. Я пробежалась взглядом по комнате. На полу были разбросаны вещи, настольная лампа, книги, поднос с чашками, двуспальная застеленная кровать. Было чисто, если не считать погрома на ковре.
Ральден поднял чашки и поставил их на стол.
— Удивлен, что ты появилась.
— Ваша жена лучшего мнения обо мне.
— Подслушивать чужие разговоры — некрасиво, — несерьёзно он пожурил меня.
— А как я должна была еще понять, когда мне стоит появиться? Я бы не стала подслушивать… слишком долго. — Я сделала намек и слегка улыбнулась.
— А ты, действительно, смелая.
— Жизнь научила, — отозвалась я. — Где Эндари?
— Пока он в безопасности. Я его запер, чтоб Фелор не успел добраться до него раньше времени.
— Значит… все-таки… вы верили, что я приду, раз не отдали его сразу.
— Не верил, но надежда всегда есть в сердце отца.
— Давайте не будем говорить об отцовских сердцах и чувствах. В данный момент, вы — враг моего мужа.
В его глазах блеснуло что-то непонятное, было это уважение или нет, я не смогла определить. На его губах была горькая усмешка, я подошла ближе и ощутила легкий аромат гвоздики. Эндари — ему не чужой человек.
— Так что вы хотите? Приведете меня, скажете, что это Эндари поймал меня, дело с концом.
— Он меня не простит.
— Об этом нужно было раньше думать. А теперь, бросьте, оставьте пустые беспокойства. Лучше отведите меня куда нужно.
— Сейчас ночь.
— Мне плевать, — ровно отозвалась я. — Уверена, король будет рад убить меня в любое время.
— Рейни, так дела не делаются.
Он не успел договорить, я подошла вплотную и прижала кинжал к его горлу. Да, я знала, что он позволил
