не хватило для признания.
– Вопрос времени, – уверенно заявил советник.
Гезелькроос всегда был неотрывно связан с морем, как и все города на побережье. Серый, мрачный и отдаленный – тут просто не могло не родиться жуткой легенды, и Юлиана Гезель положила ее начало. Можно только предполагать, что на самом деле случилось с девушкой, возможно, она просто свалилась со скалы вниз, а быть может, в ее голове настолько прочно укоренилась мысль о чудовище, что она и в самом деле спрыгнула добровольно. С тех пор берег стал тих, на морских просторах люди перестали видеть тень плавающего под толщей воды монстра, количество несчастных случаев в городе резко снизилось.
Большой воде необходимы жертвы – так думали местные, и Юлиана Гезель это доказала. Эта мысль пугала и успокаивала одновременно, город ожил, но людские души умерли. Ведь после смерти Юлианы прошло совсем немного времени, когда все повторилось – чудовище стало голодным до новых жертв. И забота об этом легла на семью Кроосов, много поколений они охраняли Гезелькроос. За это их любили и ненавидели одновременно, ведь многие знали, чем занимается Ми́лан, чему он учит свою дочь. Но и память о жертвах чудища не умирала – из поколения в поколение передавалась страшная легенда. Город жил этой легендой, в иное они не верили.
На семье Кроосов все могло закончиться, но Мила́на слишком увлеклась легендой и своей ролью в ней. Это лишь предположение, но помня все, что мы успели о Милане узнать… она считала себя спасительницей, девушкой, что находилась выше других, она парила от счастья, и ей хотелось делиться этой глупой радостью. В чудовище верили все, но вот в защиту от него… и Милана посвятила несколько друзей в семейную тайну. И за это ей стоит сказать спасибо, ведь иначе мы бы не нашли девушек, тайна пещеры могла умереть вместе с Кроосами. Кати и Лара так и погибли бы в месте, которое для многих стало склепом.
А еще именно Милана подбила других на похищение Ками, ведь местные обычно не пропадали. Ками стала исключением из-за Олли, и я уверена, парень об этом знал или догадывался.
– Это же как надо умаяться от безделья, чтобы начать запугивать друг друга еще с самых пеленок? И вы только посмотрите на эту слаженность и стойкость! Кучка спятивших… – зло выкуривая уже десятую по счету сигару, бурчал советник Стрейт. – Ненавижу маленькие городишки, вечно в них творится всякое.
Пока советник ругался, я наблюдала за Никой – она сидела с побелевшим лицом и смотрела в сторону. Ее напряжение было очевидным, руками она так сильно упиралась в колени, что казалось, ноги попросту не выдержат такой нагрузки. И больше всего Ника хотела вскочить и как следует вмазать советнику, чтобы тот замолчал, все ее силы уходили на удушение бурлящих внутри эмоций.
«А иногда из пропасти появлялся он…» – сказала она в пещере.
Мы дружно списали это на шок, потому что знали – чудовищ не существует. Может, тысячи лет назад у берега Гезелькрооса и жил кто-то страшный, но пришли люди, а они всегда страшнее. Только люди могут пустить чудовище на кости для артефактов.
Ника промолчала, а вот Лара не смогла.
– Кати́ его видела.
– Кого? – сосредоточился на девушке советник.
– Не знаю. Его.
– И как она описала… Его?
– Никак. Просто сказала, что он забрал Нонну. И боялась, что он придет за нами, точно так же заберет и утащит в море.
– И когда она его видела?
– Перед тем, как потеряла сознание, – прошептала девушка сквозь слезы. – Перед тем, как к нам бросили Нику. Кати больше не приходила в себя.
Это и стало объяснением увиденного – Кати была настолько слаба, что мало отличала реальность от галлюцинаций. Запуганная, доведенная до края, она увидела то, чего так сильно страшилась. Это самая очевидная версия, но меня все терзала мысль: «А что, если…?». В Гезелькроосе всегда так – получаешь ответ, но не полностью, а после сомнения тянут на дно морское и топят.
Непривычно молчаливая Ника тревоги только подпитывала.
А еще… я ведь сама видела чьи-то глаза. Будто взгляд самого моря.
Близняшка сдала каждого, кто когда-либо приближался или пытался контактировать с Миланой, под раздачу попал и Ру. Со всеми лично побеседует советник Стрейт и, если он поймает кого-то на лжи, это будет приговором. Доказательством причастности.
А верные вопросы подсказал Алекс, вспомнив покушение на Ириссу. Очевидно, что это была постановка и Ирисса играла в ней роль жертвы. Тогда она была так спокойна и хладнокровна… потому что знала, ей ничего не грозит. Не спаси ее Воин, на помощь пришел бы кто-то из своих. Возможно, Марк. Одно мы знали точно: молодые люди проверяли нас, и проверка прошла успешно – Воин выдал силу, а мы с Алексом продемонстрировали причастность к советнику Стрейту. Но та проверка стала губительной и для самих. Рано или поздно мы бы поняли, что та сильная магия была результатом объединения. Такая версия озвучивалась, но… кто поверит, что преступников может быть сразу десяток? Вот и мы пришли к этому постепенно, через неверие и отрицание.
И теперь именно это объединенное заклинание поможет выявить преступников, причастных к пропажам девушек, кроме самих Кроосов – советник Стрейт напрямую будет спрашивать об участии в заклинании. Ведь обычные вопросы вроде «ты знал?» или «ты участвовал?» не работали, в Гезелькроосе все и все знали. И хранили тайну с поразительной самоотдачей.
Но нашелся в городе и человек, который отчаянно желал прекратить весь этот кошмар. И этот человек верил в чудовище, знал о Кроосах, но держался в стороне. Пока все это не коснулось его лично.
Пока на берегу не нашли тело Ками Хектор.
Пока советник Стрейт занимался допросами, мы впятером собрались в комнате Ники. Рас настаивал на ее отдыхе, но она сама пригласила нас к себе.
– Я и так много времени провела в тоске и печали, – выговаривала она Арастану. – А так я быстрее приду в себя, пусть лучше меня бесят… свои, чем ночные кошмары по время в пещере.
Мартин воспринял ее слова как сигнал к действию и с удовольствием полез девушку бесить, обзывая то Злоникой, то просто Змеей, при этом крепко обнимая. Один раз он даже изловчился и смачно чмокнул ее в щеку. Своеобразная Мартинотерапия – за пару минут он замучил Близняшку так, что ей не до кошмаров стало, тут бы от Воина отбиться и нормально вздохнуть.
Получив немало тумаков, Мартин плюхнулся на Никину кровать, смело подвинув ее хозяйку поближе к
