Фарнинг изложил материалы дела, отдал отчеты и только потом резюмировал, что застопорился. Ни одной ниточки. Нет возможности объединить все в серию.
— Хорошо, — господин Дювье трёт переносицу с опаской, как хрустальный графин. — Прежде чем делать выводы, послушаем ещё одного свидетеля.
И почему-то обернулся к некроманту. Грегори, а теперь и в голове у себя полицейский обращался к мужчине по имени, вскинул бровь, словно ожидая ряда вопросов. Не дождался и, вздохнув, заключил.
— Ищем демонолога.
— Поясни? — светловолосый мужчина оторвался от папки с документами и приготовился внимательно слушать.
— Убитая не видела нападающего, но он точно был. По обрывкам воспоминаний были заметны тени, шорохи… А вот нападения не было. Только демон может на расстоянии лишить жизни.
Начался спор. Безопасник не признавал эту версию годной. Политик надменно заметил, что стоит покопаться в архивах. Сам Стенли был неумолим и собирался расстаться с такой стройной теорией не меньше чем ни за что. Только режиссёр вальяжно тянул сигарету. Имея вид беспристрастный, он очень внимательно следил за дискуссией. Льюис тоже заслушался и прошляпил момент, когда можно было вторгнуться в разговор, поэтому его несмелый голос в тишине лаборатории заставил вздрогнуть и его самого.
— А что если пойти от единственного живого свидетеля?
Глава 39
Про Элис все забыли. Нет, не так. Про неё забыл Грегори.
После сумасшедшего поднятия усопшей ведьма проспала добрую половину дня. Когда она прошмыгнула в кухню, то оказалась поймана Филипом и Льюисом. Они работали так оперативно и слаженно, что девушка почуяла подвох. А чуйка у ведьм, это почти как прорицание у пифий, даёт осечку, но небольшую.
Мужчины задавали странные вопросы. Есть ли у неё здесь враги, с кем она успела познакомиться в Вортише, кто показался предвзятым. Элис не знала как реагировать и с испугу выдавала чистую правду. Дювье мрачнел. Если бы он хоть обмолвился какими должны быть ее ответы, чародейка напряглась и постаралась удовлетворить требования, но подсказок не давали. Почти в конце допроса, а то что это был именно он, даже ребёнку понятно, Фарнинг дёрнулся, осенённый гениальной идеей.
— А что пахнет укропом?
Укропом пахнет сам укроп. Элис только собиралась надерзить, но наткнулась на два пристальных взгляда и прикусила язык. А следом призадумалась…
Зонтичные. К ним можно отнести разные виды: вех, болиголов, борщевик. Из пригодных овощей этого семейства выделяют морковь, фенхель, пастернак. И именно с приятным морковным вкусом связано то, что зачастую поголовье скота падает, потому что наталкивается в силосе на один из видов ядовитого растения.
Этот маленький экскурс в ботанику прочитала девушка мужчинам. Последние нахмурились сильнее, ибо понять в многогранном переплетении ядов и овощей многого не смогли.
— Элис, — начиная раздражаться, обратился Филип, — может быть вы вспомните от кого пахло укропом?
Кроме бешеного волка больше ни от кого не пахло этим растением. Ведьма перебрала в памяти все знакомые ароматы: вишнёвый ликёр, ветивер, табак, кладбищенский жасмин, черника, розмарин, морковная зелень…
Девушка почесала кончик носа, словно намекая этому любопытному органу работать активнее. Втянула воздух. От Льюиса пахло типографской краской, пылью, жжёным дубом и розовым маслом. Вот тут Алисия замялась, ибо мало встретишь мужчин, что не стесняются своих привычек. От господина безопасника тянуло порохом, кедром и бергамотом.
Чародейка пустилась перечислять какому знакомому принадлежит тот или иной аромат: Эрик, его отец, шериф, Ганс…
Ничего похожего на укроп не находилось. Для острастки Филип ещё немного покружил вопросами и расписался в собственном бессилии. Элис осталась предоставлена сама себе и отправилась в оранжерею. Как она сама считала, чтобы отвлечься, а получилось — подумать. Обо всем: от странных вопросов, что настигли в кухне, до их отношений с некромантом. Выходило не радужно.
Пурпурный бересклет стоял увядшим. Алисия коснулась тонкими пальцами рыхлой, ноздреватой земли возле корней растения и оно несмело качнуло распушившейся кроной. Так лучше. А у них с Грегори все намного хуже. Для него их связь необременительный адюльтер, а для неё…
Так долго бежать от чувства, которое восхваляют все, от менестрелей до продажных дев и найти его в глуши южного городка. Ирония. А может предназначение?
Элис всегда давала себе зарок: не влюбляться. Она свято верила, что это все испортит. Лишит трезвой головы. Скуёт разум. Накаркала, не иначе.
А следующим вечером привезли бальное платье и приглашение в городскую ратушу.
Тонкое кружево лилового цвета, идеальный перелив атласа, нежная, едва заметная вязь вышивки и пышная юбка. А в тон- миниатюрные туфельки лодочки.
— Это так красиво… — протянула горничная, заламывая руки.
— Вероятно, Грегори подготовил, — заметила Гретта. — Очень похоже на мальчика…
Нос снова чесался. Элис нахмурилась, очень сильно сомневаясь в том, что некромант настолько романтик. Она его даже не видела со вчерашнего утра. Впрочем как и остальных мужчин. Один Хейнбергер пришёл попрощаться. И на этом все. Дом опустел и заснул. А Грегори скорее всего просто избегал ее. И платье это… Странно.
***
Городская ратуша переливалась бликами огней и шумом музыки. Последняя была уточенной и мелодичной, что ещё больше повергало Элис в панику. Она сидела в карете и пялилась в одну точку.
Девушка и опомниться не успела как две кумушки быстро взяли ее в оборот. Гретта сноровисто обрядила в платье, Эльма, чьи таланты могли заткнуть любого столичного куафёра, колдовала над ее причёской. Правда, чуть клок волос не выдрала вместе с драконьей чешуйкой, но это мелочи, по сравнению с тем, что она наколдовала с волосами. Они были уложены в высокую причёску, что открывала шею, лишь местами спускались тонкими невесомыми прядями, обрамив лицо. В качестве украшений горничная выбрала хрупкую цветущую ветку яблони из серебра с вкраплением мелких камней горного хрусталя. Ее она пропустила через всю причёску, а по итогу вышла диадема. Серьги из этого же комплекта вместе с тонкой подвеской в виде слёзы.
Дамы погрузили ее в карету с видом довольным. А у Алисии ноги трясло и ладошки потели, потому что она все равно не верила, что это приглашение от некроманта. Но тем не менее она набралась храбрости и шагнула на мощёные ступени ратуши.
Предусмотрительный лакей лишь мазнул взглядом по приглашению и сноровисто распахнулась двери. Проходя через холл, Элис остановилась у зеркальной стены и сама подивилась своему виду.
Тонкая вся какая-то. В этом невозможно шикарном платье, что темно-лиловыми всполохами переливается. С неглубоком декольте, вырезом сердцем и спущенными плечами. Лиф с россыпью мелких, едва заметных, камней. И пышная многослойная юбка, что при движении играет цветом от благородного пурпура до оттенка нежного фиолетового кварца. И прическа, которая сделала ее выше,
