Предчувствую, любопытство меня однажды погубит. Дался мне тот храм?!
— Восстанавливать даже за поцелуи не буду. — Эт истолковал мое молчание своеобразно и мгновенно вспомнил, что лучшей защиты, чем нападение, мир пока еще не придумал.
Я улыбнулась, с нежностью глядя на него.
— И не надо. Мне здесь уже нравится, и это место я не согласна уступить даже духам.
К наступлению темноты дом окончательно прогрелся, вещи распаковали, старуху с кухни увезли к новому месту работы (при одном из храмов Холодной Ладин, кстати), а новые слуги, пока в количестве трех штук, приступили к своим обязанностям. Я наконец позволила себе расслабиться и тихо надеялась, что на этом жизнь перестанет меня швырять из одного места в другое.
Блики от полыхающего в камине огня делали фиолетовую комнату немного зловещей. Неясные тени рассыпались по стенам и потолку, запутались в серебре отделки, сделали лицо Эвина еще жестче, чем оно было.
А в незанавешенное окно хитро подглядывали звезды.
Что ж, у этого места тоже есть своя магия…
— Прекрасно, — вернул меня в реальность чуть хрипловатый голос. — Потому что я тебя никуда не отпущу.
Его излишний напор порой раздражал, но чувствовать себя настолько нужной оказалось приятно. В этом я готова была признаться. Но только себе.
— Можно подумать, мне есть куда идти.
Где-то далеко хрустальный перезвон льдинок отметил наступление полуночи.
Я, одетая в синий шелковый халат, обосновалась в кровати. Эт, скрестив руки на груди и недовольно сверкая глазами, стоял в центре спальни. Мы делили территорию. Также в событиях участвовал обитый белоснежным бархатом диван, на который я пыталась сослать нахала, и бронзовый подсвечник, по традиции припрятанный под подушкой.
— Ариша, не дури. — Эт все еще пытался действовать мягко.
Но я уперлась.
— Хватит того, что у нас комнаты общие!
Вздох скорее напоминал шипение.
— Обещаю вести себя как столетний послушник при каком-нибудь южном храме. Ты даже не заметишь моего присутствия!
И поверила бы, но память услужливо подсунула опровержение его словам. Обжигающие руки, сводящие с ума поцелуи… Оххх!..
— Сейчас сама пойду на диван. — Помнится, на Арлита в свое время угроза подействовала.
Только Этельвин не Арлит, напрасно я об этом забыла.
Блондин коротко ругнулся сквозь зубы и без предупреждения метнулся к кровати. Я пискнула. А в следующий миг была схвачена и вжата в мягкий матрас так, что едва могла дышать. Дотянуться до единственного доступного оружия мешали те самые обжигающие руки, удерживающие мои запястья на подушке над головой.
— Э-э-эт…
Тяжелое дыхание и потемневшие до свинцовой черноты глаза лучше всяких слов говорили, что о недавних обещаниях он уже забыл.
— Аришка, сокровище мое.
Кажется, тут все серьезно.
На мое лицо посыпались короткие сухие поцелуи, дыхание мужчины сделалось шумным и прерывистым. Но хуже всего было то, что и меня саму охватила приятная дрожь. Тело обдало жаром, я выгнулась. Дразнящие губы сместились на шею и еще ниже, к ключице.
Мысли застилал вязкий туман. Удовольствия?!
Вечная мерзлота!
— Я не буду твоей любовницей, Эт. — Невзирая на внутреннее состояние, голос звучал громко и уверенно. — Или женой, или убирайся.
Удивительно, но подействовало. Эвин вздрогнул, будто на него ушат ледяной воды вылили. Взгляд, в котором я могла видеть только собственное отражение, прояснился.
Можно выдыхать?
Но, как оказалось, расслабилась я зря. Мужчина приподнялся, но не успела я вздохнуть свободно, как этот… этот… этот совратитель несчастных южанок перекатился на спину. И я оказалась сидящей на нем. А приятно шероховатые ладони скользнули под и без того короткий подол халата и легли на бедра.
Вместо возмущенного вскрика почему-то получился короткий стон. Прощай, самообладание!
— Женой? — обманчиво мягко переспросил мужчина и чуть потянул меня на себя, заставляя склониться.
— Да… — выдохнула ему в губы.
— Прямо сейчас? — И взгляд такой… испытующий.
— Да!
Одна рука перестала жечь кожу. Моргнула, приглядываясь. Безопасник сжимал небольшой изящный кинжал. Однако…
Одурманенные страстью мысли за событиями просто не успевали. Несколько нежных слов, теплый поцелуй, два небольших надреза на запястьях. Его и моем. Короткий вскрик. Ранка прижимается к ранке.
— У вас тоже так делают, да? — прошептала онемевшими губами.
— Иногда.
Еще один поцелуй. Медленный, глубокий, пьянящий. Голова шла кругом. Пальцами свободной руки я вцепилась ему в волосы, чтобы быть еще ближе. Осознать, что это у нас навсегда.
— Твоих способностей хватит, чтобы заговорить кровь? — спросил Эт напряженно, оторвавшись от моих губ.
Вообще-то этот момент стоило прояснить до того, как начинать проводить ритуал, а не во время его. Но если уж быть совсем честной, его порывистость мне нравилась. А магическая печать, которую еще иногда называют магическим браком, вещь до того простая, что с ней и необученная деревенская знахарка справится.
Нужные слова снежинками сорвались с губ. Ярко полыхнуло — и от порезов осталось лишь два шрама. Навсегда.
— Клянусь любить тебя, быть верной, доверять во всем и поддерживать несмотря ни на что, — торопливо пробормотала я, пока сияние наших рук не угасло. — А теперь повторяй за мной… Обещаю любить тебя…
— Обещаю любить тебя… — с шальной улыбкой повторил Эвин.
Ну-ну, дорогой.
— На других женщин не смотреть…
И снова счастливое эхо повторило мои слова.
— И никогда не предавать. — Да, с доверием у нас все еще проблемы, но не сказать этого я почему-то не смогла. Трусишка.
А вот Этельвин поразил:
— И никогда не предавать, ни единым поступком намеренно не обижать. А если нарушу клятву, пусть вложенная в нее сила сожжет меня.
Сияние угасло, лишая нас возможности что-либо изменить в условиях магического договора.
В глазах потемнело. Я пошатнулась и опустилась лбом ему на грудь. Конечно же Этельвин знал, что у меня не хватит магии, чтобы наполнить его последнее условие силой. Но даже просто услышать это было приятно.
— Довольна? — тихо уточнил мужчина. — А теперь иди ко мне…
Прежде, чем успела шелохнуться, я снова оказалась опрокинута на подушки. На этот раз понимая, что пути назад нет. Как и желания отступать. Эт навис надо мной, ободряюще улыбнулся и получил точно такую же реакцию в ответ. А я ощутила, как сердце сжимается от нежности.
Когда отпадает необходимость бороться, он становится совсем другим.
Чуткие пальцы медленно очертили контур моего лица. Дыхание сбилось, не утонуть в теплом серебре его глаз стоило невероятных усилий. Пытаясь удержаться на грани, я разорвала наши взгляды и с изумлением отметила, что уже успела стянуть с Эвина рубашку. Да, Ариша, не ожидала…
Крепкое объятие, поцелуй — и остатки одежды полетели на пол, а пальцы мужчины ловко исследовали все остальное. Плечи, грудь, живот, бедра, даже до ступней добрались.
— Маленькая… красивая… моя. — Жаркий шепот растворился в темноте спальни.
Снова стало трудно вздохнуть. Я наслаждалась этой медленной близостью, выгибалась в его руках, гладила широкие плечи и упивалась предвкушением. Прикосновения Эта дразнили. В ответ на удовольствие я потянулась к нему, коснулась уголка губ и, когда Этельвин уже готов был ответить на поцелуй, быстро отпрянула и прижалась к его плечу. Приоткрыла губы, коротко лизнула горячую кожу.
Этельвин хрипло вздохнул.
На время он застыл, дав моему любопытству немного свободы. Коснуться сильного тела, как недавно он касался меня, придвинуться ближе, опасно близко, прислушиваться к ощущениям, ловить реакции. Потом вдруг схватил в объятия. Ладонь зарылась в рыжие пряди, заставив меня поднять лицо, не давая отстраниться.
Дымчатый взгляд пленял. Угрожал. Обещал. Манил соскользнуть вслед за ним в мрачную бездну. Но страха в душе больше не было. Откуда-то я точно знала, что в этой бездне нам обоим будет хорошо.
