Ломать, как известно, не строить, и к моему приходу стена кухни уже перестала существовать, значительно расширив пространство.
— Интересное решение для деревенского дома, — заявила я, созерцая результаты труда. — А возле печки планируется барная стойка, я так понимаю?
— Хорошая идея! — оживился Макс. — Данила сможет ее украсить какими-нибудь коваными элементами, будет очень эффектно!
«Еще эффектнее, если он украсит ее звездочками по счету разбитых сердец», — сердито подумала я. — «Или женскими фигурками, так еще нагляднее. Будет о чем вспомнить в старости за бокалом коньяка».
— А как у тебя дела? — невинно поинтересовался Макс.
— Нормально, — пожала я плечами.
— А как там Данила?
— Причем здесь Данила? — мгновенно разозлилась я.
— В деревне говорят…
— Макс, колись уже!
— Говорят, что вы с Данилой в купальскую ночь… были вместе, — нашел приемлемую трактовку дипломатичный мулат.
Я грустно усмехнулась:
— Если бы сплетницы досмотрели шоу до конца, они бы увидели, как мы расстались. Купальский костер разлучил нас самым что ни на есть символичным образом. Так что слухи Заречья тебя подвели. Кстати, тебе какая птичка принесла эту сплетню на хвосте?
Макс не ожидал наступления с моей стороны и принялся юлить, отступать и ссылаться на необходимость срочно сломать что-нибудь еще, но в конце концов признался, что про нас с Данилой им с Костей наплела вчера Варвара «по строжайшему секрету».
Потому-то Костя с утра и подорвался разбираться с Данилой и объясняться со мной. А Данила оказался просто красавчик — мало того, что с Дианой ночь провел, так еще и алиби в моем лице заимел перед всей деревней. А я, как обычно, в самом дурацком положении. Все это настолько в моем репертуаре, хоть плачь.
— А я Варю на свидание пригласил, — сообщил Макс, отвлекая меня от мыслей, что счастье мне не светит ни в одном мире, ни в параллельном, ни в перпендикулярном.
— И что? — полюбопытствовала я из вежливости.
— Сегодня вечером пойдем гулять, — небрежно обронил парень, стараясь скрыть торжествующую улыбку. — Только Косте пока не говори.
— Поздравляю, — протянула я. — Или сочувствую.
— Да брось, она вовсе не такая, какой кажется, пойми. Когда человек обладает такой неординарной внешностью, он невольно начинает выделять себя среди других. Внешность ведь нам дается от природы, ни за что. Вот и кажется, что все остальное тоже должно получиться само собой, без особых усилий, просто придут и дадут. И с возрастом планка задирается все выше и выше, и, если вовремя не остановиться, уже и не будешь знать, чего хочешь от жизни. А я все время вел себя очень глупо: просто ждал, пока она обратит на меня внимание, — горячился Макс. — Это потому, что я привык, что на меня девчонки и так внимание обращают, потому что я… ну, выделяюсь.
— Просто Варвара на другое обращает внимание, — не удержалась я.
— Ты о том, что она хочет найти состоятельного городского жениха, чтобы уехать из деревни? — уточнил Макс. — А почему вы все ее за это осуждаете? По-моему, это нормальное желание для такой девушки, как она, стремиться к лучшей жизни.
Я не стала больше спорить с Максом. В конце концов, на свидание с Варькой ему идти, а не мне. К тому же вполне допускаю, что для мужчин достоинства ее внешности гарантированно извиняют любые недостатки характера.
К тому же вернулся Костя, оценил масштаб разрушений, и, как истинный руководитель, принялся критиковать и вносить встречные предложения. А мне тем временем вспомнилась цыганка, которая смутила меня словами про чужую дорогу. Костя посчитал это обычным приемом шарлатанов подобного рода, но она будто бы точно знала, о чем говорит. Надо бы узнать про эту гадалку побольше. Пойду-ка я, все равно парни увлеклись спором, сносить ли остальные перегородки, или все же что-то оставить. По мне — пускай сносят все, включая стены уборной, так смешнее. А я собираюсь обратиться к самому надежному источнику информации.
Зинаида снова варила еду своему обожаемому поросенку, и естественно, была в курсе всех новостей.
— Через неделю цыгане должны уехать, так договорились Федотов и Рустам, — объявила она, помешивая густое варево, пахнущее одновременно первым, вторым и компотом.
— Рустам, это их барон? — уточнила я.
— Баро, — поправила меня женщина. — Ром Баро, важный человек. Нет у цыган никаких баронов, просто слова похожие, вот мы и привыкли так главного в общине звать.
— А они часто в Заречье приезжают?
— Последний раз, верно, года три назад были. А до этого чуть ли не каждый год приезжали.
— Значит, в последний раз что-то случилось? — догадалась я.
— В их приезды постоянно что-то случается, — проворчала Зинаида. — То курицу сбежавшую присвоят, то цыганята в чей-нибудь огород залезут, а то и до драки дело дойдет. Федотову все это не по нраву, понятное дело, но и отказать прямо не может, понимает, как трудно им найти пристанище.
— А где они будут жить? — не без умысла поинтересовалась я.
— Да есть у нас здесь дом заброшенный, когда-то гостиницу построили, да она всегда пустует за ненадобностью.
— Подождите, это такой двухэтажный дом на краю деревни, немного в стороне стоит?
— Во-во. И строго-настрого им наказано по деревне вечерами не шастать, с местным населением никаких дел не заводить. Да вот только нашим-то не запретишь.
— А зачем нашим, то есть вашим, общаться с цыганами? — изумилась я. — Мне показалось, они гостям не рады.
— Как же, не рады! — фыркнула моя собеседница. — Бабы сегодня же гадать побегут! А девки — с их парнями шашни крутить. За ними и наши ребята подтянутся — смотреть, как бы и в самом деле чего не закрутилось, а мужики — просто за компанию.
Я подошла к окну и стала с деланным интересом рассматривать грядки с огурцами.
— А что, цыганки и в самом деле хорошо гадают? — спросила, будто невзначай.
— Да в основном врут только складно, — отмахнулась Зинаида. — Хотя бывают и настоящие предсказательницы. В прошлый раз старая Зара приезжала, хорошо гадала.
— Хорошо, в смысле только хорошее предсказывала? — скептически уточнила я.
— Да в том то и дело, что
