Я не расстроилась. Парень скорее заставляет себя не любить меня, чем на самом деле считает стервой и манипулятором.
Мы практически дошли до салона, когда на моем новеньком переговорном устройстве (очень мощном, кстати) зажегся синий индикатор — знак того, что установлена межсистемная связь. Я нажала на кнопку связи и услышала Гетена: он сообщил, что практически на подлете к Луану. И не он один…
«Профессор» вызвался доставить моих тхайнов с Гебумы до Луана. Перевозка животных из одной систему в другую дело очень хлопотное. Пришлось потратить немало времени, оформляя собак, проводя тесты, чтобы определить, смогут ли они привыкнуть к условиям другой планеты, и добиться разрешения властей Луана на ввоз животных редкого вида. Я понимала, что «переезд» для тхайнов это большой стресс, но не могла и мысли допустить, чтобы расстаться с ними, к тому же Гетен пообещал содействие, и не только в этом.
Ученый заявил, что я могу всерьез заняться изучением эмпатии низких энергий, и усовершенствовать собственную методику использования эмпатии. Он «позаимствовал» записи Нигая, в которых были отмечены мои неудачи и достижения с животными и гибридами, изучил, и сам составил для меня новый план работы, сопроводив внушительными комментариями; еще и список научных статей привел, из которых я могла бы извлечь что-то полезное. Но это была не просто помощь «глупой девочке», делающей первые шаги в мире науки, а замах на что-то большее: он хотел стать кем-то вроде моего научного руководителя, но пока неофициально, ведь я еще не определилась с университетом, в котором могла бы закончить образование. Гетен не оставил надежд доказать состоятельность своих теорий о гибридах, которые так упрямо отвергало научное сообщество, и во мне видел помощника в этом деле.
Будь я наивнее, сочла бы, что вредный Ларио наконец-то осознал, каким петухом (спасибо Джуди за пополнение лексикона) был, и решил загладить вину передо мной. Но дело в другом: он разглядел в нас много общего. Мы оба упрямые, рисковые и плюем на официальную науку, если наши методы работы идут вразрез с ее догматами. Да и к гибридам относимся одинаково.
Кстати, о гибридах. Вместе с тхайнами на Луан прилетит и Тенк. Он не пожелал остаться в поселении с остальными гибридами под опекой Гетена, и вызвался помогать Кериону по работе. Последнее ему точно не позволят в ближайшее время: хоть власти Луана и делают Лигру поблажки, чтобы он усерднее служил, взять гибрида в помощники точно не разрешат. Пока что нам дали разрешение только на то, чтобы привезти Тенка сюда, на Луан, и разместить у нас в доме с соответствующими маячками — чтобы, не допусти Звезды, он не остался без контроля. Ну и, без помощи Гетена и его загадочных спонсоров Тенк бы вообще никак не смог попасть на Луан.
Узнав у Ларио, как себя чувствуют тхайны и Тенк, я отключила связь и огляделась; на улице уже темнело. И вот что странно: на улице кроме нас со Скиртой никого не было, хотя обычно прохожих всегда хватало.
Луан, к слову, оказался похожим на мой родной Ланмар — теплым, но не жарким климатом, спокойной красотой природы, и на Землю-3 — суетой, многолюдьем. Когда я впервые прибыла на планету Джуди, испытала шок и три дня привыкала к тому, что вижу, да и адаптация после перелета тогда была очень жесткой. А вот Луан понравился мне сразу. Может, оттого, что в этот раз адаптации не было совсем, и я после перелета чувствовала себя разве что слегка усталой; может, оттого, что увидела сохранившиеся древние храмы, Дома жизни, возведенные некогда миссионерами-лирианцами, и сразу подумала, что это знак, что здесь мне будет хорошо и спокойно. А может, дело все в том, что рядом был Керион, и мне, по сути, было уже все равно, где мы будем жить, главное — вместе. Все мое существо наполнилось ощущением, что я иду верной дорогой, и что моя жизнь только началась.
— Эй, — грубовато сказал Скирта. — Зависла, что ли?
— Не зависла, а остановилась полюбоваться на красоту сумерек. Посмотри, как опускается ночь на Луан. Роскошное зрелище.
Орионец глянул на светлый еще холст неба в небрежных мазках оранжево-розового цвета, на очертания храма, тонущие в густых тенях, на первые зажегшиеся неоновые огоньки вывесок. Высоко над нами пронесся аэрокар. Здесь, на Луане, по-особенному сочетаются орионская красота природы, следы лирианского присутствия и центаврианская техника.
— Ну, что завис? — поддела я Скирту.
— Не завис, а любуюсь красотой сумерек, — елейно ответил он.
— Молодец какой. Опиши, что видишь.
— Че описывать-то, ты видишь то же, что и я.
— Да-а? Тогда дома сочинение напишешь на тему красоты Луана. Тебе нужно развить образную речь.
Он собрался возразить, и я напомнила:
— Клятва.
— Я дал клятву Мике, орионке, а ты… — Скирта оборвал фразу и надулся. Видимо, не придумал образного продолжения.
— Жаль, что ты такой упрямый.
— Кстати, че сказал ученый?
— Он уже на подлете, скоро их корабль пристыкуется к орбитальной станции.
— И Лигр скоро вернется, — с надеждой добавил Скирта, который к новому-старому прозвищу друга привык очень быстро. — Слыхал, все уже для операции готово.
— Скоро… — повторила я задумчиво, ощущая неясную тревогу.
С тех пор как мы на Луане, меня почти не посещали тревожные мысли, напротив, я чувствовала себя в безопасности. Керион сейчас в той части планеты, где находятся военные базы, где войска готовятся к масштабной операции. Он нужен там не как военный, а как консультант, так что, фактически, ему тоже не должна грозить опасность… Так что же со мной в последнее время, откуда эти тревожные мысли? Может, это обычная нервозность невесты? Как говорит Джуди, мы своими приключениями себе светлую полосу в жизни лет на сто вперед обеспечили, а то и до конца жизни. Так что лучше отбросить пустые переживания и поторопиться в салон, пока не закрылся.
— Идем, — бодро сказала я. — И не кривись: это последнее дело на сегодня.
Мы свернули на другую улицу; я шла впереди, Скирта плелся позади.
В салон мы шли за семью покрывалами невесты (еще одна луанская традиция: во время свадебного обряда жених должен снимать покрывала с невесты) я вчера уже просмотрела их, и сегодня была готова сделать заказ. Итак, первое покрывало должно быть…
Свистящий звук. Толчок в спину.
Все произошло так быстро, что я не поняла, что происходит. Я оказалась на тротуаре, рядом с наземным автоматическим стабилизатором для аэро-трасс. Пахнуло паленым; повернув голову, я увидела расплавленный след на стабилизаторе. Мазер!
Я вскочила на ноги и увидела нападавшего, юркнувшего в переулок.
Скирта кинулся за ним. Я нажала на переговорном устройстве кнопку вызова полиции, и поспешила за парнем с криком: «Стой!». Он ожидаемо не послушал… Его белобрысая голова хорошо была заметна в темени переулка. Следующий заряд чуть не попал в меня; теплом повеяло возле самой щеки. Я вжалась в стену, присела, вгляделась вперед, но зрение всегда подводило меня в темноте, так что нападавшего я не увидела, только Скирту.
Что же он творит?! Зачем подставляется?
Но и я подставилась тоже, стараясь его остановить. Нас уберут обоих. Если, конечно, не подоспеет вовремя полиция, но на такую удачу я не смею и надеяться. Всего два-три шага отделяют меня от спасительного света улицы, всего секунды-другую займет мое перемещение из опасной точки в безопасную… но только я двинусь, как снова стану отличной мишенью.
Где-то вверху замелькали яркие пятна — это отсветы от аэрокара. Полиция! Воодушевившись, я вскочила на ноги, чтобы выбежать на улицу, но в правой ноге вдруг разлилась острая боль. Я упала с яростным вскриком; дротиком зарядили и во вторую ногу. Острая, вгрызающаяся боль в ногах быстро сменилась холодком. «Парализующее вещество», — подумала я, и заорала, чтобы доблестная полиция поторопилась.
— Давай, кричи, веселее будет, — раздался знакомый женский голос. Я развернулась, замахнулась рукой, но Пива выстрелила из пистолета снова. Дротик попал мне в плечо, и я на мгновение онемела от боли. Девушка нависла надо мной, схватила за волосы, приподняла. От боли на глазах набрякли злые слезы, но даже через их призму я отчетливо видела лицо убийцы.
