Я несмело провела ладонями по плечам, казавшимся просто каменными, и затем обняла мужчин за шеи, оказавшись зажатой между их возбужденными телами.
Всего на миг меня отрезвили холодные капли водопада, вмиг намочившего нас с головы до ног. Но ощущения, которые мне дарили мои парни, были настолько новыми для меня и невыносимо яркими, что я вскоре перестала обращать внимание на гул падающей вокруг нас воды. Да и вообще перестала обращать внимание на что либо, кроме щедрых прикосновений губ и языка, которые заставляли меня извиваться и выгибаться им навстречу.
Они как-то ловко стащили с меня одежду, хотя в какой-то миг я даже услышала треск рвущейся ткани. Их пальцы скользили по моему телу, дразнили возбудившиеся бусинки сосков и уверенно спускались все ниже и ниже, наконец, касаясь там, где меня никто и никогда не трогал. И там, где мне именно сейчас хотелось ощутить их прикосновения.
В тот миг, когда я оказалась прижатой спиной к груди одного из мужчин, в то мгновение, когда ощутила проникающий настойчивый палец в лоно, а другой – в анус, страх перед неизвестностью заставил меня сжаться. Но тотчас поцелуи Марка, прижавшегося ко мне спереди, стали еще более неистовыми. Губы Алана, скользившие по шее, плечам, предплечьям ласкали, временами больно прикусывая зубами и зализывая языком. Я чувствовала всем своим телом их подрагивавшее возбуждение. Слишком сильные эмоции и невыносимо яркие ощущения заставили меня прикусить свою же собственную ладонь. Но Алан, наклонившись к моему уху, жарко зашептал, заводя мои руки за голову:
- Не сдерживайся, милая. Кричи. И ничего не бойся.
И я отпустила свой страх. Я им поверила. Они меня не обидят. И я кричала, выкрикивала их имена и, кажется, даже ругалась. Всего на короткое мгновение резкая боль прошила меня насквозь, затем еще одна болезненная молния. Но мужские пальцы тотчас побежали по влажным складочкам, затрагивая какие-то особенно чувствительные места. Наслаждение, которое они дарили мне, было настолько острым, что боль мгновенно растворилась, а остатки разума улетучились со скоростью света.
Спустя целую вечность, я лежала, тяжело дыша и пытаясь перевести напрочь сбитое дыхание.
Острое наслаждение, вытеснившее боль, все еще отдавалось в теле жаркой пульсацией. Мои мужчины, конечно же, это чувствовали. Прокладывая на моем теле дорожки поцелуев, порыкивали, встречая таким образом каждую легкую, постепенно затихающую судорогу.
Руки мои едва слушались меня, когда я теребила светлую шевелюру Марка и подставляла лицо под нежные поцелуи Алана.
- Не могу пошевелиться, - прошептала я.
Хохотнул один, а другой прошептал мне в ответ:
- Тогда мы будем носить тебя на руках.
Казалось, мы нежились в объятиях друг друга очень долго. Казавшаяся ранее прохладной вода, падая на камень, на котором мы лежали, обдавала нас теперь уже теплыми брызгами.
С одной стороны нашего мирка высились горы из кристаллов, кое-где казавшиеся прозрачными. С другой стороны – буйные заросли цветущих и благоухающих тропических растений. А немного подальше вихрился все еще открытый сверкающий портал.
Интересно, скольких девушек они приводили в это райское место? Такое уединенное и сказочное?
- Ты первая, - прозвучал ответ. – Это священное для нашего рода места. Только истинные пары могут попасть сюда.
Как же приятно было это слышать!
- Я люблю вас, - прошептала я, закрывая от приятной усталости глаза.
- Я люблю тебя, - прозвучал ответ Алана.
- Люблю тебя, - шептал мне Марк.
И я просто позволила себе раствориться в их объятиях и их затопившей меня нежности. Под легкие поцелуи, с улыбкой на губах, я заснула.
Глава 79.
Я всегда просыпалась рано. Но сегодня вообще встала ни свет ни заря. За прошедшие девять месяцев я почти довела своими капризами Марка и Алана до истерики. Поэтому этим утром, вопреки установившемуся в нашей молодой семье обычаю, я не стала с утра пораньше мучать их своими пожеланиями, а отправилась на прогулку в одиночестве.
Я сказала - семье? Ну, конечно же, мы семья. Не прошло и месяца после того прекрасного утра, которое мы провели в Хрустальной лагуне, как состоялась наша свадьба.
У меня было самое красивое серебристо-бело платье, щедро обшитое хрустальными бусинками и жемчужинами. В мои волосы, уложенные в красивую прическу, были вплетены нежные орхидеи. Наша свадьба была богатой и на еду, и на многочисленных гостей. Казалось, мой отец и родители Алана и Марка соревновались, кто же больше этих самых гостей пригласит.
Много разных подарков – больших и маленьких, дорогих и подешевле горой лежали в родительском замке, где и праздновалась наша свадьба.
Мой отец, как и обещал, подарил мне копь, в которой щедрой россыпью покоятся изумруды и рубины.
Мужья подарили мне остров посреди океана, с построенной на нем уютной и просторной виллой.
А я скромно преподнесла им свой подарок. Уже ночью, наедине, я сообщила им, что вскоре подарю им ребенка. Маленького, розовощекого карапуза с нежными пухлыми пяточками. Парни, правда, утром растрезвонили эту весть всем своим родным.
Родители моих мужей, радостно огорошили меня, что в их семье рождаются только близнецы.
Мой же отец потребовал привести своих жрецов. Которые могут определить и сколько малышей растут под моим сердцем, и даже пол детей.
На что я категорически отказалась. Пусть командует своими женами – Сюзанной и Ирьятой, которые тоже к тому времени были беременны.
А сама тихонько подумала – если я вдруг захочу узнать пол своих деток, сделаю самое простое и надежное УЗИ. А эти драконьи заморочки и обряды пусть проходят без моего участия.
И вот мои малыши скоро появятся на свет. Думаю, моя свекровь не ошиблась – и под сердцем у меня бьется два сердечка. Ведь не даром я ем за двоих и вредничаю тоже за двоих. Вот и сегодня мне приспичило поесть лесной земляники. Заметьте - не лобстеров! А простой земляники. Но так как, понимая, что вот-вот могут начаться роды, за мной по пятам ходят мои муженьки или их родственники. Эта шумная и навязчивая компания мне уже так надоела, что я решила попросту сбежать из дома и насладиться одиночеством, тишиной и земляникой.
Уже на самой опушке меня догнала, весело прыгая вокруг меня и радостно повизгивая, Бусинка. Та самая "мальтийская болонка", подаренная мне Аланом и Марком. Правда, сейчас она ростом достает мне до пупа, а резвясь, запросто сбивает с ног человека. Специалист-кинолог долго хохотал над нами, когда увидел эту "болонку":
- Я бы сказал, что это помесь сенбернара с пуделем.
Я же всем, чтобы не обижать Бусинку, говорю, что это очень редкая порода - польский белоснежный бриар.
Вдоволь наевшись земляники, я залегла в высокой траве, положив голову на пушистый, мерно вздымающийся бок Бусинки. Громко стрекотали в траве кузнечики, летали стрекозы и майские жуки. Нежно щекотали, убаюкивая меня васильки и ромашки. Я и сама не заметила, как провалилась в глубокий сон.
Глава 80. Маргаритка
Сколько я проспала, не знаю. Но проснулась от того, что больно судорогой свело живот.
Сначала, не поверив своим ощущениям, я какое-то время смотрела в небо.
- Наверное, земляника бурлит, - подумала я.
Но ровно через минуту меня скрутила такая боль, что я взвизгнула и попыталась скрутиться калачиком. Но огромный живот просто не дал мне этого сделать.
Напуганная Бусинка вскочила с места и громко, необычно грубым голосом залаяла. Я же, оставшись без опоры под головой, барахталась, пытаясь подняться на ноги, словно божья коровка
К тому моменту, как я все же встала, судороги стали хватать меня все чаще. Боюсь, до дома я не успею, ведь забрела достаточно далеко.
- Буся, зови Марка, зови Алана.
Обычно такая команда срабатывала. И моя собака обязательно кого-нибудь из моих мужей да приводила. Но послушается ли она сейчас? Обхватив руками ствол дерева, я скомандовала еще раз.
