была права: война между Южным и Восточным Лоргинариумом никого не напугала, и подвода тащилась за подводой, а у колодцев неизменно собиралась очередь из желающих глотнуть водицы. Дважды им случилось обогнать караваны из пустыни – Рейна во все глаза глядела на медлительных, неповоротливых ездовых ящеров-тхаргов; однажды мимо пронёсся отряд дружинников, вздымая облака пыли. А примерно на четвёртый час пути попалась вереница из нескольких самоходных возов на обочине: двое работников под руководством купца, то и дело утирающего нервную испарину, пытались приладить обратно треснувшее колесо, но у них никак не получалось.
Алар, посоветовавшись с Тайрой, предложил им свою помощь, а взамен попросил подвезти до Беры.
– Денег за починку я у вас не возьму, уважаемый господин, нет-нет, и не просите, – добавил он, опознав в купце, белокожем и черноволосом, выходца из Ишмирата. – Как не помочь земляку! Однако если сможете заплатить въездную пошлину в город за моих спутниц…
Купец – истинный шимри, житель столицы – намёк понял и пообещал уладить все дела со стражей.
В Беру они прибыли за два часа до заката – и за час до того, как закрывали главные ворота. Уже на подъездах к городу воздух наполнился запахом человеческого жилья: из печных труб тянуло дымом, плыл запах жареного мяса над трактирами, пахло скотиной, чёрным маслом запорного механизма решётки, одеждой – несвежей и наоборот, стираной, пахло дублёными шкурами и леденцами на деревянных палочках, которыми торговали вразнос на площади… Посох, сверху обвязанный красной лентой, знак эстры, стражники заметили ещё издали; Алара пропустили со всем почтением, задав ему только несколько вопросов – откуда пришёл, куда держит путь, не видал ли чего странного по пути. Денег за въезд с него не взяли; за Рейну попросили одну мелкую монетку, за Тайру – две, так что купец в целом остался доволен сделкой и долго кланялся, прощаясь.
Внутри кольца городских стен шум и густой дух человеческого жилья усилились ещё больше, так, что поначалу заболела голова. Но, чем дальше от ворот, тем меньше становилось суеты и толкотни; все дороги, подобно горным ручьям, стекались к центральной площади. Дома, которые окружали её, напоминали то ли крепости, то ли дворцы – приходилось задирать голову, чтоб разглядеть все шпили и флюгеры. Правая часть точно пламенела – там раскинулись яркие шатры торговцев, прибывших на ярмарку, левая – утопала в зелени, скрывающей фасад невысокого, но очень богато отделанного здания. А прямо в центре площади, вымощенной белыми и розоватыми булыжниками, располагался фонтан – огромная чаша с куцым столбом посередине, на котором сидела каменная женщина со строгим лицом.
В руках у неё был меч; по замыслу, очевидно, с него полагалось стекать воде, но сейчас её не осталось ни капли.
– Ну, что будем делать? – спросила Тайра. – Пойдём каждый в свою сторону?
Она, кажется, собиралась произнести это небрежно, однако обида и досада сквозили в каждом слове; Алар ощутил странный холодок в груди.
«Получается, и я расставаться не хочу?»
Собственные чувства до сих пор удивляли – так, словно ему их не полагалось; и чудилось, что ещё немного – и они исчезнут... или обрушится на голову страшное наказание за нарушение неких забытых священных правил.
– Пока осмотримся, – ответил он уклончиво. – В Бере у меня два дела, одно другого важнее. Во-первых, надо выяснить, почему разошлась трещина в горе и подземные твари наружу ринулись. Во-вторых, Рейну пора кому-то в ученики пристроить, не всё же ей по лесам бродить. Так что поищу кимортов, расспрошу, кто из них сейчас без воспитанников, а там, глядишь, и про расщелину разузнаю.
Услышав об ученичестве у какого-то незнакомого киморта, девочка сникла и неосознанно приникла к Тайре, стискивая её пальцы; та сжала руку в ответ и рассеянно произнесла:
– Выходит, до вечера ещё вместе будем?
Прозвучало это как просьба.
– Может, и дольше, – сдался Алар и поудобнее перехватил посох. – Цеха кимортов в Лоргинариуме нет, а не каждый одиночка согласится взять под опеку ребёнка. Да и раз Юг с Востоком воюют, то тут уж не до учения… Может статься, придётся и в другой город идти, а то и вовсе в Ишмират податься. И у меня просьба будет, Тайра, – добавил он быстро, отводя взгляд, чтоб не видеть, как просветлели лица у обеих его спутниц. – Мне одному сподручнее по городу ходить и людей расспрашивать. Побудешь с Рейной немного?
– Конечно! – чересчур поспешно и горячо согласилась она. И скороговоркой добавила, скрывая смущение: – И то верно, а то будем таскаться целым табором – дети, гурны, женщины… Ха-ха! А так я и поклажу посторожу, и за девчонкой пригляжу, да и ты в одиночку быстрее управишься. Аю-Насмешник тебе в помощь!
Алар улыбнулся:
– Спасибо. На закате здесь же и встретимся.
Уже порядком углубившись в переплетение улочек, он понял, что в общем-то поступил правильно: Рейна пока толком не умела управляться со своими силами, и морт стягивалась к ней со всей округи. Различить в этом душном облаке других кимортов – всё равно что разглядеть ориентир в тумане на незнакомой дороге. К тому же появление эстры в городе никого не удивляло, как и расспросы о том, не случалось ли недавно чего странного: всяк знал, где беда – там и бродяга с красной лентой на посохе, чтоб от той беды избавиться.
Однако беседы с жителями Беры ясности не принесли, наоборот.
Уже очень скоро Алар выяснил, что кимортов в городе нет. Последний раз их видели здесь два года назад – брата и сестру, светловолосых и смешливых; они всю зиму прожили в том самом богато украшенном доме у фонтана, вырастили вокруг него дивный сад, а
