затишье даже не стоит рассчитывать. Может, Эндер и прав, и нам не стоит глотать молча оскорбления, а действовать! В суд на каждого или лучше отправить к желтушникам Вильму. А заодно и к Родингеру. Пусть подожжёт ему что-нибудь!
Кстати, где Вильма?
В себя я пришла в одном из залов. Анфилада казалась бесконечной, и я не могла точно сказать, как долго бежала и где оказалась. Здесь, как и в других комнатах, все стены были увешаны картинами в тяжёлых рамах. Лепные своды и шёлк обоев, кушетки, диванчики, стулья: всё на витиеватых ножках, блестящее и парчовое. В дальнем углу горделиво мерцал в отблесках свечей рояль. Его тёмные очертания притягивали взгляд, и почему-то мне впервые за последние годы захотелось не просто глазеть на глянцевые бока рояля и поднятую крышку, а сесть за него, коснуться клавиш...
— Ох, Женечка, ну ты и бегаешь! — раздалось сбоку громкое, и я невольно вздрогнула.
Просочившись сквозь лаковый столик, Вильма зависла передо мной обеспокоенным привидением.
— Я хоть и дух, и то за тобой едва поспела. Ну и сцена-а-а... Точнее, сцены. — Уперев руки в бока, старушка угрожающе выцедила: — Ну я этой корове! Королеве которая. Подстерегу её и ка-а-ак...
— К харгам её! — Я в сердцах плюхнулась на диванчик, рассержено бросила: — Мы в этом гадюшнике меньше часа, а мне уже невыносимо хочется отсюда убраться. Делагарди сказал, что придётся торчать до полуночи... Да я же до полуночи свихнусь здесь!
От одной только мысли, чтобы вернуться в тронный зал, меня начинало трясти и выворачивать. А если увижу там Родингера...
— Ну-ну, плюнь на них. — Вильма опустилась рядом, утешающе погладила мою руку, и я ощутила лёгкое прикосновение, словно прохладный ветерок просочился сквозь перчатку, пощекотал кожу. — Им ведь это как раз и надо: твои эмоции, твои чувства. Давай, подыши, успокойся и с высоко поднятой головой возвращайся обратно. Твой дракон пока с королём, отчитывается по расследованию. Не нужно, чтобы он потом искал тебя и волновался.
Вильма была права. Я ведь так и собиралась. Держать лицо и не реагировать на провокации. Но Родингер, чтоб его...
— Ещё и этот бывший Раннвей! — в сердцах пожаловалась духу. — Не понимаю, почему он на меня оказывает влияние? Я ведь не она! Может, это его дар?
— Может, и дар, — пожала плечами Вильма, а после короткой паузы проговорила: — Я наводила о нём справки — он дракон-стихийник. Ещё до поступления в гимназию раскрыл в себе силу управлять сразу четырьмя стихиями, а это редкость в наши дни.
— Хочешь сказать, мне эти эмоции ветром надуло? — Я мрачно усмехнулась.
— Хочу сказать, что это официальный дар. Некоторые драконы не любят щеголять всеми своими способностями. Не потому что скромники, а потому что предпочитают держать в рукаве если и не козырь, так хорошую карту. Стихийник он — это без сомнения. А что ещё там намешано — увы, нам неизвестно. То же самое можно сказать и о твоём Эндере. Знаешь, сколько у него даров?
Я неуверенно пожала плечами и подумала: а ведь правда! Я никогда не расспрашивала Делагарди о его магии.
— Он ультор и... владеет частичной трансформацией.
— Тоже достаточно редкое явление, — кивнула старушка. — Что ещё?
— Не знаю... Может, и ничего.
— Может, и ничего. А может, и что-то. Но он же такой скрытный! Вряд ли, даже если и спросишь, признается. В общем, одни проблемы со всеми этими недочешуйчатыми гадами... — Вильма вздохнула и поднялась. Точнее, бесшумно слетела с диванчика. — Ладно, Женечка, пора возвращаться.
С тяжёлым сердцем я последовала её примеру. Поправила причёску, смахнула с юбки невидимые складки. Направилась было к выходу, но замерла, услышав совсем близко резкий мужской голос:
— Давай его сюда... Скорее!
Вильма тут же встала в стойку. Ринулась к приоткрытой двери, полностью сливавшейся с обоями, отчего я сначала её не заметила. Я по инерции шагнула следом и тут же отпрянула, увидев, как двое мужчин в масках тащат за собой третьего. Комната, куда они вошли, была меньше зала, в котором находилась я. Очень удачное место для...
Для чего?!
Чуть не закричала, заметив, как по светлому жилету того, кого они волокли, расплылось огромное тёмное пятно. Не пунша и явно не кетчупа, а...
— Великий Дракон! — выдохнула Вильма. — Это же тот парламентарий, на которого недавно напали!
— Ну мы и наследили, — раздражённо процедил один из... убийц?
— Ну уж как получилось... Давай оставим его здесь. Надо возвращаться, — ответил другой.
Я стояла, боясь пошевелиться, привлечь их внимание малейшим звуком, и старалась даже не дышать. Сейчас... Сейчас они уйдут, и тогда я побегу. К Эндеру, к королю... Расскажу о том, что случилось!
Об убийстве!
Оба одеты нарядно, значит, гости. Значит, из знати. Значит...
Мысль оборвалась, когда поняла, что вместо того чтобы уйти, откуда пришли, они собираются зайти сюда! Отшатнулась испуганно, напоролась на злосчастный диванчик. Ножки царапнули паркет, и один из убийц, вскинув взгляд, коршуном метнулся в зал.
Ко мне.
— Ах ты ж гад! — взвизгнула Вильма, когда преступник в маске схватил меня за горло.
Я, увы, кричать в таком состоянии не могла. Только мычала что-то хрипло и пыталась отцепить пальцы убийцы.
Ну вот что за чертовщина! Не искажённый, так какая-нибудь другая сволочь пытается лишить меня жизни!
Лучше бы оставалась Вейей из Пограничья. Были бы нервы целее, как и я вся в целом.
— Придётся наследить ещё больше, — захват его пальцев усилился, и перед глазами потемнело.
Так и не поняла, он сказал это с удовлетворением маньяка или с досадой. Удовлетворения в хриплом голосе лично мне слышалось больше, чем раздражения от того, что не всё пошло согласно их чудовищному плану.
Второй душегуб молча достал из кармана кинжал — видимо, тот самый, которым уже успели сегодня воспользоваться — и последовал за своим подельником, чтобы оставить и в моей груди пару кровавых дырок.
И тут вмешалась Вильма.
Не знаю, что сделало с ней Зазеркалье, но сейчас я её возросшей силе была несказанно рада. В чудовище с кинжалом прилетела ваза, а на душившего меня гада обрушился канделябр.
— Так тебе! И ещё раз! Ещё... — запальчиво кричала старушка, опуская на голову и плечи чудовища (в общем, куда попадала) бронзового монстра.
— Ведьма, — выцедил он, ослабляя хватку.
Секундного замешательства мне оказалось
