Ромиону было грустно. Не тоскливо или горько, а грустно и уютно. Как будто он действительно вернулся домой спустя годы и годы, и дом этот нисколько не изменился.
Лестница закончилась неожиданно: Ромион ещё не успел обдумать эту мысль про любовь понарошку, а перед глазами уже встала покрытая инеем дверь. Ромион замер перед ней – и отдышаться, и прийти в себя. Потом только коснулся ручки – а дверь уже поддалась, будто и она его ждала.
Комната была круглой и маленькой – большую её часть занимала кровать. Прозрачные занавески перехвачены золотыми шнурками и чуть подрагивают на ветру, то и дело влетающем в стрельчатое окно. А на серебристом меховом – волк? – покрывале лежит, вытянувшись в струнку, Кики и делает вид, что спит.
Ромион прекрасно видел, что она подглядывает за ним из-под ресниц.
"Сейчас полагается её поцеловать, – подумал он и, усмехнувшись, прошёл к постели. – А потом что? Она зачарует меня так, чтобы я видел вместо неё, например, Виолу? Или считал её даже прекрасней принцессы фей?"
Кики лежала неподвижно, точно и впрямь спала. И казалась красивей, чем раньше – наверное, из-за освещения. Приоткрытые в ожидании поцелуя губы, чуть трепещущие ресницы, мерно вздымающаяся грудь…
Ромион снова усмехнулся, вытащил амулет-карман, достал оттуда увесистый мешок и, примерившись, уронил его на подушки рядом с принцессой. Мешок отчаянно зазвенел, а Кики, испуганно вскрикнув, подскочила.
– С добрым утром! – криво улыбнувшись, сказал ей Ромион. – Солнышко давно встало, и тебе пора!
Кики смотрела на него безумным взглядом, и Ромион, нисколько не смущаясь, вывалил перед ней из амулета ещё один звенящий мешок. И ещё.
– Это что? – выдохнула принцесса.
– Это, моя дорогая, железные сапоги, железные жезлы и железные колпаки. Ровно столько, сколько должно было потребоваться в среднем человеку, чтобы без магии дойти от Сиерны до Медовой рощи.
Кики захлопала ресницами.
– И… зачем?..
– Надевай!
– Что?
– Надевай, – повторил Ромион. – А остальные бери в мешок – и топай отсюда до Сиерны.
Кики смотрела на него, и Ромион усмехнулся снова:
– Что? Ты же хотела, чтобы я это сделал? Да ещё и с тем заклинанием, которое ты на меня навесила. То есть больным сердцем, кружащейся головой… Все прелести жизни. Ну?
– Но… это жестоко!
– Да ладно?!
Кики шмыгнула носом, и у неё на глазах – привычно уже – навернулись слёзы.
– Я же просто хотела… чтобы ты… доказал свою любовь…
– Какую, демоны тебя забери, любовь?! – вспылил Ромион. По-хорошему, лестью и лаской он уже пробовал. Не сработало. Значит, пусть смотрит на него настоящего. Может, тогда и вся любовь понарошку пройдёт? – Я раз десять тебе говорил, что я тебя не люблю! Ты вынудила меня на тебе жениться – ну так не жди от меня никакой любви!
Кики вытерла нос рукавом и вдруг нахмурилась.
– Я не знаю, что дальше говорить, – совсем другим голосом сказала она, глядя на Ромиона в упор.
– Что? – опешил тот.
– Ну, дальше мне полагается устроить истерику в стиле "ты меня не любишь" – но ты и так меня не любишь, а истерику я уже устраивала, и как-то оно не получилось… То, что нужно. Ты правда хочешь, чтобы я надела эти сапоги? – Она взглянула на мешки.
Ромион растерял все слова. Когда люди вот так резко меняются – это странно. Это очень-очень странно.
Кики истолковала его молчание иначе.
– Ладно. – И принялась напяливать на себя сапоги.
Ромион всегда думал, что разбирается в людях. Правда, какой из тебя король, если ты людей не знаешь? Где когда нажать, где когда отпустить, что сделать, чтобы своего добиться… Всё это было знакомо и чаще всего скучно. Чаще всего люди делали то, что Ромион от них ждал.
Сейчас же творилось нечто невероятное. Да, Ромион знал, что Кики только разыгрывает дурочку, но чтобы такая большая разница?..
Кики тем временем надела сапоги, вооружилась жезлом, кое-как пристроила на голове колпак и поинтересовалась:
– Нормально?
– А… – только и выдавил Ромион.
Кики поправила колпак, встала и, жутко лязгая по полу, потопала к выходу. Ромион ошалело смотрел ей вслед.
– Ты… Что ты делаешь?! – вырвалось у него, когда Кики уже с минуту как вышла.
В ответ с лестницы раздался дикий грохот, как будто что-то железное упало и звонко покатилось вниз по ступенькам.
Побледнев, Ромион бросился на шум.
Кики лежала на ступеньке третьего пролёта – один сапог улетел куда-то вниз, колпак остался ещё на первом пролёте, а на жезл девушка опиралась, пытаясь встать. Получилось со второго раза – Кики поднялась, подобрала сапог, надела и упорно заковыляла вниз, пока не обратила внимание на пропавший колпак. Она подняла взгляд, нашла колпак – в её глазах было одно лишь упорство – и принялась подниматься обратно. Медленно, но очень упрямо.
Тут её и поймал Ромион.
– Кики! Стой! Хватит!
Девушка замерла: пот тёк по её лицу ручьём, губы она кусала – наверняка от боли – и ещё её шатало.
– Что?
– Прекрати, – выдохнул Ромион. – Снимай! Ты что, я же пошутил!..
Кики изумлённо уставилась на него.
– Пошутил? – повторила она и нахмурилась. – Никогда не могла понять, когда люди шутят… Извини.
Ромион вздрогнул, но его внимание приковала здоровенная ссадина на голой пятке Кики – кожа вокруг уже налилась бордовым и выглядела действительно жутко. Впрочем, как и царапина на лбу от колпака, и отбитый палец на другой ноге…
– Как ты… – Ромион упал рядом с женой на колени. В его амулете-кармане было нужное зелье, от которого опухоль бы сразу спала, а боль через короткое время прошла, но для этого ноги следовало держать в абсолютном покое… Ромион поднял взгляд на удивлённую девушку – она была слишком высокой для него. "Не унесу", – с горечью подумал он.
– Что такое? – Кики поймала его взгляд. – Что я опять сделала не так?
– Всё, – честно ответил Ромион. – Ты можешь встать? Обопрись на меня.
Встать Кики могла – боль её словно не беспокоила. "Может, полудухи её не так чувствуют?" – подумал Ромион. И тут же всерьёз озадачился, а есть ли в мире ещё полудухи, кроме Кики.
– Поднимаемся? – Ромион всё-таки притянул Кики к себе, заставив опереться.
– Не понимаю, – вздохнула та. – Зачем ходить туда-сюда… Сапоги забирать?
– Да забудь ты о них!
– Не понимаю…
То же мог бы сказать и Ромион – но сначала зелье и ссадина. Как бы Кики себя не вела и как бы не выглядела, ей наверняка сейчас безумно больно. Но кто же знал, что она действительно воспримет его слова всерьёз? Ромион рассчитывал, по меньшей мере, на истерику, а не на… это. Чем бы это ни было.
Кики вела себя странно – Ромион бы сказал, опасно – тихо. Она покорно вернулась в комнату, покорно села на кровать и покорно вытянула ногу. А потом покорно ждала, пока Ромион, стоя на коленях на полу, намазывал ей пятку.
– Тебе нравится, когда я ранена? – когда тишина зазвенела от напряжения, спросила Кики. – Странно, мне казалось, что ты не из таких.
Ромион нажал слишком сильно от неожиданности, но Кики даже не дёрнулась.
– Конечно, нет!
– Почему тогда ты заботишься обо мне сейчас, а не когда я улыбаюсь тебе или говорю, что люблю?
Ромион поднял на неё взгляд.
– Кики, нам нужно поговорить.
– Да, пожалуй, – отозвалась девушка. Голос её звучал ровно, спокойно. – Я просто не представляю, что мне ещё сделать.
Ромион вытер руки и вернул флакон с зельем обратно в амулет.
– Вот об этом и поговорим. Объясни мне, что происходит?
Кики посмотрела на него, и это был усталый взгляд.
– Я люблю тебя, – сказала она просто.
– Это я уже слышал, – Ромион вдохнул, выдохнул – так было легче справиться с собой и не злиться. Да что происходит? – Ты от большой любви заставила меня тащиться к тебе за тридевять земель? Бросить королевство, бросить наших гостей, – всё бросить и спешить за тобой? Мучаясь от боли, если я слишком уж задерживался? Это правда любовь?!
