Когда руку Элли надрезали, выражение лица короля изменилось, впервые за все время он слегка наклонился вперёд, впиваясь глазами в лицо Элли, вместо того чтобы смотреть на источник, как он делал до этого. Отношение короля к Элли в очень отличалось от его отношения к другим — по какой-то причине он был особенно строг к ее сестре, каждый раз, когда Элли появлялась в его пространстве, он буквально не отрывал от нее взгляда.
Жрец в последний раз перевернул песочные часы, держа руку Элли над источником.
Последние полторы минуты.
Как только эти минуты истекут, источник официально будет считаться мертвым, и начнется массовая эвакуация из земель Торнхар.
Мама рядом с Доротеей плакала уже не скрываясь, вытирая уголки глаз шелковым платком. В это время Элли наблюдала за источником, с каждой секундой она выглядела все более взволнованной. Когда в верхней чаше песочных часов оставалось всего несколько крупинок, на ее губах появилась неловкая и взволнованная улыбка, а в глазах — страх.
Но прежде чем последняя крупинка упала в нижнюю чашу, храм содрогнулся.
Низкий, очень громкий гул наполнил помещение, вызывая странную реакцию в теле. Доротея почти физически ощущала, как звуковые волны проходят сквозь нее, сквозь каждого из присутствующих. Девушка уловила взволнованный шепот собравшихся, прежде чем насыщенный красный свет погас на мгновение, а затем вновь вспыхнул — это повторилось несколько раз, пока красный свет не начал мигать с возрастающей частотой.
В зале раздались громкие вопросы, несколько женщин издали вздохи удивления, одна даже вскрикнула. Паника нарастала, поскольку люди никогда ранее не сталкивались с подобным.
— Тишина! — громкий низкий рык короля.
Зал сразу же погрузился в тишину, Доротея сжалась на своем стуле от этого голоса, продолжая наблюдать за происходящим огромными глазами. Внезапно красный свет, наполняющий комнату, мигнув в последний раз, погас, и сменился на ярко синий, вызвав ещё несколько испуганных вздохов.
На губах Элли играла широкая счастливая улыбка, источник под ее рукой вместо насыщенно красного стал кристально прозрачным.
Прежде чем начать медленно наполняться голубым светом.
— Не может быть, — охнула рядом с Доротеей мама.
Источник продолжал наполняться светом, приобретая все более насыщенный синий цвет. Доротея отчетливо помнила нежно-голубой оттенок их источника, эта стадия была давно пройдена.
— Жрецы! — крикнул король, и мужчины спешно подошли к Элли, готовясь резать свои ладони, с целью усилить источник крупицами силы в своей крови.
— Не нужно! — внезапно ответил главный жрец, не сводя изумленного взгляда с источника Торнхар. Он рукой остановил подошедших к нему помощников — мы уже прошли предыдущую стадию.
В глазах окружающих медленно начинало зажигаться осознание.
— Он вернулся… источник, он жив, — нарушила тишину мама, сидя рядом с Доротеей. Матушка начала плакать еще громче.
— Источник вернулся, — воскликнул кто-то, в зале вновь послышались голоса и вздохи.
— Вы уверены?
— Не может быть! — громко вскрикнул другой человек.
— Тишина! — повторный рык короля вернул тишину, даже мама рядом с Доротеей затихла.
Источник все это время продолжал темнеть, пока Элли делилась с ним кровью, освещая зал глубоким синим светом.
В какой-то момент свет снаружи пропал. Источник, круглый и блестящий, теперь был насыщенного темно-синего цвета, как самый глубокий океан. Доротея никогда не видела, чтобы источник был такого цвета.
— Источник полностью заполнен, Ваше Величество, — отчитался главный жрец. Он все также держал руку Элли, которая потеряла уже очень много крови.
Тишина.
Доротея сидела на своем месте, девушку трясло от осознания.
Торнхар не только не исчезнет, он вернется к своим изначальным границам.
Наверное, нужно радоваться тому, что произошло, но она не могла.
Репутация их рода восстановится. Но не репутация Доротеи.
Элли станет одной из самых завидных невест королевства, за ней начнется настоящая охота. Оливер, ее Оливер, теперь ни за что не откажется от сестры. Не после того, как готов был принять Элли даже без источника.
Сегодня произошло чудо, событие, казавшееся невероятным, триумф их рода. А также триумф Элли, которая, казалось, сделала невозможное.
Вместо счастья в сердце младшей Торнхар клубилась черная, густая зависть и непроходимая боль. Она даже не могла радоваться за свой род, хотя и понимала, насколько это лучше для их земли, их людей. Девушка не двигалась, оглушенная тем, что только что произошло, и что это означает.
Осмотрелась вокруг.
Герцог Эдмун Тенбрайк стоял, вцепившись в воротник своей рубашки, будто ему не хватало воздуха. В его глазах горело изумление и осознание, в какой-то момент взгляд сменился на цепкий прищур в сторону Элли.
Мама все так же плакала от счастья, неловко улыбаясь.
На лицах аристократии, прибывшей на ритуал, читалось огромное количество эмоций — от изумления и радости до зависти.
Графиня Лоумис стояла пораженная, и время от времени трясла головой в неверии. Для нее сегодня все тоже изменится.
Король не сводил взгляда с лица Элли, он не смотрел ни на кого другого, даже тогда, когда приказывал присутствующим молчать. По какой то причине он не выглядел удивленным.
— Валледцы! Сегодня мы не потеряем ни клочка плодородной земли! Впервые за многие сотни лет, мы забираем у пустоши то, что принадлежит нашим людям! — обратился он к присутствующим.
Кто-то из впечатлительных гостей захлопал, другие подхватили, радостный гомон установился в зале, хотя большинство все еще пытались осознать происходящее.
В это время Элли, кровь которой никто не остановил, начала шататься от кровопотери, перед тем как упасть в обморок. Худое тело сестры не успело коснуться пола, Элли была подхвачена графом Лойтом, который появился, казалось, из ниоткуда.
Эпилог
В Мокте впервые за последние годы было очень оживленно. С тех пор как баронесса вернулась из пустоши, в деревне присутствовало много репортеров, не говоря уже о том, что королевские дознаватели опросили, казалось, каждого жителя. Многие жители решились поехать на заработки в Торнтри, гостиницы города нанимали практически с улицы, испытывая серьезную нехватку рабочих рук для такого количества гостей.
Барт Глейхен, староста деревни Мокт, рассматривал синее небо над головой, без следа красных оттенков. Прожив последние недели под умирающим источником, он по-прежнему не мог принять тот факт, что им не нужно будет уезжать, что для них ничего не изменится.
Точнее, изменится, но в лучшую сторону.
В день проведения ритуала Торнхаров, многие из тех, кто остался в деревне и не уехал на заработки, собрались на террасе их дома. Староста открыл бочонок пива, который бережно хранил для своего юбилея. После ритуала репортеры и высокие гости покинут Торнхар, больше не будет никакого смысла и дальше тут оставаться, пиво все равно пропадет. Он сам бы уехал на первой же неделе, если бы не упорство Майи. После просьбы баронессы она категорически отказывалась покидать дом, в который вложила столько сил.
Барт не верил, что будущая баронесса сможет что-то изменить, но не желал расстраивать Майю еще больше. Пара недель мало изменят ситуацию.
Когда ярко-красный столб света, уходящий в небеса, внезапно сменился на синий, а после и вовсе погас, никто из присутствующих не знал, как реагировать. Что произошло? Случилось ли что-то плохое? Нужно ли им немедленно эвакуироваться?
Люди не чувствовали никаких изменений и коллективно решили послать одного из них в Торнтри выяснить обстановку. До его возвращения народ не расходился, продолжал пить и спекулировать о том, что произошло.
Кто-то предположил, что возможно источник проснулся и вернулся в нормальный режим, за что тут же был высмеян — такого никогда не происходило. А потом вернулся сосед, которого они послали выяснять информацию в Торнтри.
