— Как? — Я закашлялась, поэтому просто указала на Кассандру.
— Не получив от тебя весточки, я забеспокоилась. Пришла в особняк тогда же, когда туда ввалился Адам.
— Дед обезумел от мысли, что я его предал.
Адам не мог не прикасаться ко мне. По-прежнему ощущая слабость и тошноту, я сидела на полу, а он стоял на коленях рядом со мной и держал за руку.
— То есть обезумел еще больше?
— Если такое возможно. Он меня вырубил. — Адам сжал губы. — Очнувшись, я понял, что он отправился за тем, что мне дороже всего на свете.
— За Люком.
— И за тобой.
Я моргнула. Однако сейчас не время выяснять, с чего он вдруг передумал.
— Почему он так одержим Дианой? — спросила Кассандра.
Я поведала ей ту часть проклятья, в которой упоминается богиня луны.
— Хм, — хмыкнула она. — Стоит проверить.
— Я не владею магией, — возразила я.
Кассандра пожала плечами.
— Она уйдет, — выпалил Анри. — Они всегда уходят. Твоя жена не выдержала. У нее не хватало пороху. Ну или он закончился, когда я ее трахнул и убил.
Я бросила взгляд на Адама. На его лице появилось потрясенное выражение. Он не лгал, когда говорил, что жена ушла и не вернулась. Вот только он не знал, что она умерла.
Майка висела на мне клочьями. Не придумав ничего более путного, я завязала концы под грудью, и Адам помог мне подняться.
— Вылечите его, — прохрипела я.
Анри нахмурился.
— Я не желаю излечиваться.
— Всегда твердят одно и то же. — Манденауэр кивнул блондинке.
Анри в ярости вскочил. Отойдя от меня, Адам оттеснил его обратно к кровати, и теперь они стояли лицом к лицу. От их сходства прямо-таки бросало в дрожь.
— Ты очень любишь выбирать, так выбирай. Либо вылечись, либо умри.
Анри скривил верхнюю губу.
— Я выбираю смерть.
Он толкнул Адама руками в грудь. Тот отлетел к ближайшей стене и сполз на пол. Анри пригнулся, уклоняясь от выстрела ягер-зухера, и пуля прошила кровать.
Адам вскарабкался на ноги, но Анри уже мчался к двери. Блондинка преградила ему дорогу. Я напряглась, ожидая, что она тоже пролетит по воздуху. Но взамен она обрушила ладонь на лоб Анри.
Он дернулся, будто от боли.
— Ты такая же, как я.
— Не совсем, — возразила она и закрыла глаза.
Анри, казалось, застыл. Мы с Адамом и Кассандрой собрались в кучку и принялись наблюдать.
— Что она делает? — поинтересовалась я.
— Применяет магию, — безрадостно ответил Манденауэр.
— Клево, — сказала Кассандра. — А какую именно?
— Без понятия. По словам умершей старой индианки, у Элизы дар. Хотя мне так не кажется.
— Она — ваше лекарство от ликантропии? — спросил Адам.
— Да.
— И она оборотень.
— Да.
— Но вы ее не убили.
— Она другая.
— То есть?
— Без демона, — незатейливо ответил Эдвард.
— Может пригодиться, — пробормотала Кассандра.
Манденауэр смерил ее подозрительным взглядом, но она лишь улыбнулась.
Глухой стук привлек наше внимание. Анри подергивался, лежа на полу, а Элиза недоуменно смотрела на него, вертя в руке белую фигурку волка, которую носила на шее. Потом она медленно раскрыла ладонь, показав татуировку в виде пентаграммы.
— Что это? — спросила я.
Элиза моргнула, словно забыла о нашем присутствии.
— Меня наградили ею в Стране Душ.
Я взглянула на Кассандру, но та только пожала плечами.
— Это не страна вуду.
— Оджибве, — пробормотала Элиза. — Другое время, другое место, другие оборотни.
— Я думала, пентаграмма защищает от оборотней, — сказала я. — Правда, исходя из того, что я слышала, не то чтобы эффективно.
— Согласно легенде, пентаграмма с одним концом вверх символизирует добро. — Подняв руку, Элиза показала, что она из хороших героев. — С одним концом вниз — зло.
Она переключила внимание на Анри, по-прежнему лежавшего без сознания.
— Что-то не так.
— Что? — требовательно спросил Адам.
— Обычно, когда я прикасаюсь к оборотню, демон тут же исчезает. Вуаля, и монстры снова становятся людьми.
— Так просто? — удивилась я.
— В общем-то, да. — Она нахмурилась. — Я вижу их души по другую сторону тьмы. Тусклый свет, который разгорается все ярче и ярче, пока не заполнит наши разумы.
— Но не в этот раз?
— Я видела его душу. Вот только она не очень-то яркая. Больше похожа на серый туман.
— В нем изначально не было почти ничего человеческого, — сказал Адам. — Вернув ему душу, вы этого не измените.
— Возможно, — неуверенно согласилась Элиза.
— Вылеченные оборотни помнят, что натворили? — поинтересовалась я.
— Нет. Самое трудное — объяснить им, почему они пробудились в другом столетии, и приспособить их к жизни в новом времени.
— Задачка не из легких, — пробормотала я. — И как вы справляетесь?
— Мы создали специальное подразделение для разрешения этих проблем, — сказал Манденауэр.
На самом деле он не ответил на мой вопрос. Однако это перестало меня волновать, когда Анри начал просыпаться.
Он открыл глаза. Они изменились. Больше не горели злобой, зато в них светилась мука.
— О боже, — дрожащим голосом прошептал Анри. — Я слышу их крики.
Он зажал уши руками и сам принялся кричать.
Схватив медицинскую сумку, Элиза надела перчатки и сделала ему укол. Анри снова обмяк. Мы уставились на тело на полу и очень долго молчали.
— Он снова обрел душу, — пробормотала Элиза.
— Откуда вы знаете?
— Только тех, у кого есть душа, заботят люди, которых они убили. Поэтому-то вылеченные и не помнят, что натворили. Иначе они наверняка сошли бы с ума. — Стянув перчатки, Элиза бросила задумчивый взгляд в мою сторону. — Может, ты попробуешь до него дотронуться?
— Я?
Я скривила рот.
— Возможно, в истории о богине луны есть доля правды.
— Я уже дотрагивалась до него. Точнее, он дотрагивался до меня. И это не вызвало ничего, кроме тошноты. Может, имена и обладают силой, но я — нет.
— Его душа возродилась. Возможно, теперь твое прикосновение подействует иначе.
Я колебалась, но увидев, с какой надеждой Адам на меня смотрит, выдохнула:
— Хорошо.
Опустившись на колени, я подобно Элизе положила ладонь на голову Анри
Никакой реакции.
Закрыла глаза, открыла разум, слегка задрожала от того, что нахожусь совсем близко к Анри, но при этом его не вижу, снова их распахнула и сказала:
— Ничего.
Элиза присоединилась ко мне.
— Давай попробуем вместе.
Она тоже прижала пальцы ко лбу Анри. Его тело дернулось, словно от разряда электрошока, и мы с Элизой резко отпрянули.
