ее шея ломалась и восстанавливалась, но она не могла сбежать из сияющей петли.
Она зарычала, и ее лицо было ужасно человеческим среди зарослей. Она сплюнула гнилые листья с языка.
«Берегись, любимый! — прошипела она. — Я тебя найду! Я тебя найду!».
Соран затянул петлю еще раз, проверяя прочность. А потом отпрянул на шаг, далеко от разрушенного двора, из этой смерти и разрушения…
…туда, где стояло его физическое тело, все еще читающее заклинание.
Слова ослепительно сияли на странице, пот лился по его лицу, сквозь волосы. Если бы его ладони не были в нилариуме, он не удержал бы пульсирующий том.
Рев звучал в пульсирующей магии, бил по его чувствам залпом чистого и почти детского ужаса. Соран закашлялся и чуть не упустил течение заклинания. Он поспешил подхватить поток и зафиксировал на временную паузу. Только тогда он поднял взгляд со страницы. На Нинталор.
Туда, где ветки лились из разбитых стен и собирались на узкой дороге. Неслись к нему.
— Соран? — Нилла стояла рядом с ним. Она сжимала его руку. — Она идет!
Он кивнул. Оставив палец между страниц, чтобы не потерять место в книге, он повернулся, схватил Ниллу за руку и побежал.
— В лодку, — рявкнул он, волоча ее за собой. — Она не может в физическом теле двигаться по воде. Скорее!
Нилла тяжело дышала, порой скулила. Но она не отставала на темном берегу, они бежали к лодке. Дева Шипов за ними терзала пейзаж, за ней двигалось облако запаха роз.
Чуть не упав, они добрались до лодки. Нилла сжала край и помогла Сорану столкнуть ее на воду.
— Залезай! — закричал Соран, и она послушалась. Он толкнул лодку дальше и запрыгнул. Он потянулся за веслами, но Нилла схватила их первыми.
— Читай заклинание, — мрачно сказала она и сдвинула мантию и освободила руки для движения. Она стала грести, отдаляя лодку от берега. Она смотрела за него туда, откуда они уплывали. Он видел по ужасу на ее лице, что Дева Шипов была все ближе.
Соран склонился над книгой, открыл ее на коленях. Он вздрогнул и подавил крик, когда дикая магия ударила по нему, его телу и душе. Но он должен продолжать. Хотя тело могло вот-вот отключиться, он должен был. Подхватив заклинание, он читал дальше, слова крутились в голове, соединялись с магией, творили.
Он ощущал ее присутствие — за спиной она извивалась и визжала, терзала берег, вытягивала руки в отчаянном и яростном желании, а в его разуме она была кошмаром. Даже когда она обретала облик, она оставалась духом.
«Ты не свяжешь меня! — шипела она в его разуме. Ее руки обвивали его душу, темные и давящие. — Ты не пленишь меня! Больше никогда!».
Она рвала его, он истекал кровью. Соран пытался сосредоточиться на своем теле, заставить себя понять, что она не могла его коснуться. Но его тело отвечало на нападение на его разум, темные струи текли по его коже.
Слова на странице расплывались, сливались. Он слышал, казалось, как Нилла звала его, но это могло быть воображением.
«Любимый, — рычала в его голове Дева Шипов. — Любимый, любимый…».
27
— Соран! — завизжала Нилла. Морской ветер забрал ее голос и унес в волны. Она смотрела с ужасом, а маг, сжавшийся в лодке, медленно рухнул. Кровь текла из многих мест под его рубахой, рубиновая даже во мраке Ноксора.
Дева Шипов извивалась на берегу. Она была огромной — высокой, как Дорнрайс, вдвое шире. Кошмарное сплетение зла, которое не принадлежало этому миру. И в центре стояла женственная фигура, маленькая, по сравнению с сотнями веток, но все еще высокая и жуткая.
Она подошла к воде, волны набегали к ее ногам. Ее руки тянулись над темными волнами, хотели поймать добычу.
Боль в боку Ниллы, где ветка пробила ее кожу, была сильнее с каждым взмахом веслами, и весла были тяжелыми в ее дрожащих ладонях. Но при виде Девы Шипов она ощутила прилив сил. Она гребла в безумном ритме, чтобы лодка была дальше от того берега.
Только когда она убедилась, что они были вне досягаемости носрайта, она убрала весла в лодку и, чуть не выпав, потянулась к магу, лежащему в воде на дне лодки.
— Соран, — выдохнула она, сжала его плечо и повернула, чтобы видеть его лицо. Оно было в кровавых порезах. Она видела, как порезы появлялись на его коже один за другим, пока он читал заклинание. Дева Шипов была в физическом облике, но она не потеряла силу над разумами и душами.
Нилла повернула Сорана сильнее, лодка опасно раскачивалась от ее движений. Боги, не хотелось перевернуть лодку! Она умела плавать, но куда плыть? В Ноксор, к ждущему носрайту?
Она осторожно прижала ладонь к его шее, пальцы лежали на мокрой от крови коже.
— Живи, — прошептала она. — Живи, живи, живи, идиот!
Она нашла пульс, слабый, но он был там. На миг ее сердце забилось бодрее.
Еще один жуткий порез открылся на его щеке, словно от невидимого ножа. Нилла подавила крик. И она поняла. Соран был без сознания. Он был в мире Кошмара, где Дева Шипов могла охотиться на него. Он не мог защититься.
Нилла подняла голову, убрала волосы с глаз и смотрела на лозы на берегу за водой. Расстояние между ними не давало видеть лицо женщины, Нилла не могла понять выражение ее лица. Но она ощущала ее понимающую и торжествующую улыбку.
— Не сегодня, старуха! — прорычала Нилла.
Она склонилась над магом, осторожно повернула его на бок, потянулась под его тяжелое тело. Она искала в воде и крови, пока ее пальцы не нашли то, что ей было нужно — книгу в кожаном переплете.
С радостным воплем Нилла вытащила красную книгу из-под Сорана, но крик тут
