как он вздрагивает и гладит меня по волосам.
— Конечно, стану.
Он стал зацеловывать мое лицо, называя меня снова маленькой волчицей.
— Там купальня нагрелась, — сказал он слегка отстранившись. — Я взял тебе что-то из одежды, что нашел в твоей комнате, но ты можешь взять мою рубаху, если тебе в ней будет комфортно спать. Я пока пойду приготовлю постель.
— Хорошо. Мы завтра возвращаемся?
— Пока нет.
— А что если… меня не примут остальные?
— Кто? Шойдра не имеет права, Сараби до этого дела нет. Солен? Тоже не думаю, что его в нынешнее время волнует, кто будет моей женой.
— Должно, если это я. Я… не смогу снова быть вдалеке от Лалону.
— Ты сможешь взять его с собой. Возможно, сразу не стоит раскрывать, что он тотем. Но, пожалуйста, не переживай. Никто не причинит тебе боли.
— Ладно, — ответила я и пошла в купальню.
Впервые в жизни я радовалась пару в купальне, грязь и кровь легко отмывались, а горячий воздух помог расслабиться мышцам. Я окатила себя прохладной водой напоследок и вышла.
Я аккуратно вошла в спальню, оглядела убранство.
— Чей это дом раньше был? — спросила я.
Дарий лежал на кровати и читал книгу, он поднял на меня взгляд и ответил:
— Моего отца, до того, как он стал царем. Он сам его построил.
— Ого!
— Он любил строить, создавать.
Я аккуратно забралась на кровать, подняла одеяло и приблизилась к Дарию. Но его, казалось, совершенно, не интересовало то, что я в одной рубашке.
— Что ты читаешь? — поинтересовалась я. Дарий показал обложку книжки. — Охота?
— Остальное, я, кажется, раньше читал. Выбор не сильно велик. Устала, да?
— Да, — тихо ответила я.
— Ложись спать.
Он медленно приблизился к моему лицу, поцеловал меня в щеку и… отодвинулся. Я непонимающе моргала, но легла, иногда бросая на него резкие взгляды.
— Что хочешь завтра делать? — спросил Дарий. — Что ты любила делать у себя на родине, ну кроме как бегать.
— Собирать травы, ягоды, охотиться, кстати.
— Ты умеешь?
— Я из лука хорошо стреляю. Я вообще-то же как-то добралась до вас.
— Одна…
— С Лалону. Кстати! Именно он рассказал Элерину, где я находилась, когда меня похитили. Ну точнее то, что я описала. Элерин, я так поняла, тебе не рассказал, кто я.
— Нет. Элерин очень своенравный. Но ты ему нравишься.
— Неужели?
— Ты тоже с Севера, вдали от дома, как и он.
— Ясно. Не могу сказать, что ты абсолютно нравишься Лалону. Ты же не с Севера.
— Он не считает меня лучше северных мужчин?
— Не знаю.
— А ты?
— Я же уже сказала, — проворчала я и добавила чуть тише, — что ты — мой дом. И… ты гораздо чистоплотнее северных мужчин, — последнее я добавила со смехом.
— Вот спасибо!
— Мы обычно каждый день моемся в прохладной воде, а горячие бани у нас раз в неделю. Но так как я дочь вожака, у меня было два раза. А еще ты хорошо пахнешь. Гранатом.
— А ты — малиной, — сказал тихо Дарий, откладывая книгу.
Я закусила губу и поняла, что перестала дышать. Но он просто отложил книгу и повернулся ко мне.
— Что ты еще расскажешь?
— Я умею зашептывать раны, я вылечила лицо Разие. Как, кстати она?
— Все в порядке, Радж за ней приглядывает.
— А как твои раны? Может их нужно проверить?
— Не переживай, Эстер. Ты устала, мало спала, сегодня было очень много событий. А раны уже заживают. Спокойной ночи.
Он приблизился ко мне и слегка коснулся моих губ. С губ сорвался судорожный вздох, и я запустила руку ему в волосы.
— Ты устала, — тихо шепчет он на ухо.
— Я люблю тебя, — так же тихо отвечаю ему я.
Он резко отстраняется, заглядывает в мое лицо. В его глазах словно разогнали облака и солнце осветило небо. Что-то дрогнуло в его лице, я провела кончиками пальцев по его щеке и улыбнулась.
— Я люблю тебя сильнее всего в этой жизни, — на одном дыхании произнес он.
Дарий впился в мои губы, запустил руку под меня, обхватывая со спину и подвигая к нему ближе и плотнее. Я отвечала на поцелуй со всей страстью, которая рождалась в моей душе в присутствии него. Он начал сладко покусывать мою губы, а затем проводить языком. Кажется, я не выдержала и застонала. Я ощущала и свое желание, и его.
Он тем временем спустился на мою шею, орошая ее поцелуями и нежными укусами, водил языком по коже.
— Если что, ты всегда можешь меня остановить, — прошептал он.
Но я не хотела его останавливать. Я хотела, чтоб он целовал и трогал меня везде. Я хотела ощущать, что он мой, а я его. Я выгнулась, когда он провел двумя руками вдоль моего тела, когда провел кончиком носа от шеи до пупка. А затем я сняла рубашку, и он тоже избавился от одежды.
Я ждала, что он навалиться на меня, прижмется ко мне. Но он застыл, внимательно разглядывая меня. Я слышала его громки вдохи и выдохи, его быстро биение сердца, видела лихорадочный блеск глаз.
— Ты это уже видел, — пошутила тихо я про грудь.
— Я смотрел тебе в глаза.
Я тихо засмеялась, а он опустился ко мне и принялся исцеловывать меня всю.
— Как ты прекрасна, — услышала я сквозь поцелуи. — Моя любимая… Я навеки твой. Эстер… моя Эстер.
Последнее он прошептал так неуверенно, что я запустила пальцы в волосы и прошептала:
— Твоя полностью.
Его губы, такие нежные, такие трепетные. Мне казалось, что я готова вечно лежать, ощущая его поцелуи, его поклонение мне и моему телу. Я не могла иначе назвать все, что происходило. То, с каким он почитанием касался меня. Как дрожал сам при этом.
Иногда я напрягалась, ощущая легкое волнение от того, что до этого никогда не была с мужчиной. Дарий это заметил и снова поцеловал меня в губы.
— Я все еще могу остановиться, — на выдохе прошептал он.
— Нет, не можешь. Но… все в порядке.
— Уверена, что хочешь этого?
— Да, просто волнуюсь.
— Ни о чем не беспокойся, я не сделаю тебе больно.
Его язык прошелся по пупку, затем он скользнул ниже. Дарий погладил коленку, провел языком под ней. Его поцелуи перешли на внутреннюю сторону бедра. Побежали мурашки. Он продвигался все выше и выше.
Мои глаза изумленно расширились, когда я поняла, что он делает. И больше я ничего не понимала, теряясь в стонах, сбитом дыхании и горячих прикосновениях языка и пальцев. Я не знала, что
