створку. Ступила на прогретый каменный пол. Вдохнула морской аромат, почему-то с нотами кофе. В животе громко заурчало. В попытке скрыть конфуз, Элис прижала ладони чуть ниже груди, заглушая звук.
Вид открывался на побережье. После небольших мыслительных движений, стало понятно, что они в Фарне. От этого в груди сначала неприятно обожгло, а потом отпустило и разлилось спокойствие. Элис вернулась в спальню. Остановилась напротив кровати, рассматривая Грегори. Он устал. Под глазами залегли тени и дыхание неровное. Такое, что хотелось подойти и погладить по руке, успокаивая. И, как делала няня в детстве — запеть старую мелодию колыбельной. Но Алисия ещё не знала о чем говорить с Грегори. Она прошла к самой перспективной двери, которая была задекорирована под стену. И не ошиблась. Ванная комната с чудовищной купелью на львиных лапах. Чтобы развидеть это, пришлось зажмуриться. Но авангардное создание никуда не делось.
Вода с привкусом йода. Нет, она однозначно пресная, просто вот сам ее вкус. Но он не помешал Алисии залезть в ванну и долго растирать кожу мочалкой. Вместе с этим, несомненно увлекательным занятием, Элис сводила концы с концами последних нескольких дней. Идальго поступил просто ужасно, заперев ее в каюте. И это невероятно разозлило и без того непослушный дар. Почти совсем лишив его хозяйку рассудка. Краем сознания Алисия помнила, что оставила некоторые зелья для детей с записками и правилами приема. Она так же помнила, как выбралась из каюты, попросту сломав тьмой замок. И вот ступени. И Грегори. Он что-то важное говорил. Точно важное. Иначе, почему сейчас ощущение, что словно память подводит? И потом, отрывки разговоров. Кажется, Элис признавалась, как ей было плохо без него.
От этих воспоминаний мочалка ушла под воду, оставив на поверхности бархатистый пышный клок пены, которая пахла эвкалиптом и апельсинами.
Как сейчас быть и что делать — Алисия не знала. Точно надо разорвать суахское заклятие, потому что то, что с ней делал Грегори последние двое суток, не продлится долго, а уповать на то, что дар присмиреет — не хотелось. А вот что до самого господина некроманта…
Элис чуть не ушла с головой под воду, потому что хотелось вернуться в постель, обнять спящего мужчину. Вдохнуть его знакомый запах. Провести пальцами по его груди, подбородку. Уколоться щетиной… и, одновременно, закатить скандал, потому что было больно и обидно. Она думала, что его появление на борту «Королевы Виктории» должно сказать лучше любых слов о его желаниях и планах, но нет. Грегори продолжал упорно молчать, а возвращаться в старый статус «ассистентки», или того хуже, какой-то чужой девицы в поместье, она не собиралась. Ещё и Бертрана, демон ее подери… Вдруг она по-прежнему хозяйничает в доме…
Да нет. Бред какой-то. Не стал бы Грегори тогда появляться. Выхаживать ее. Или стал? Из чувства долга, из-за клятвы, данной ее отцу, из…
Дверь тихонько скрипнула и Элис оглянулась через плечо. На пороге стоял сонный Грегори в одних портках, и почесывал подбородок. Алисия резко подтянула колени к груди, обняла их, старясь закрыться и, не выдержав, попросила.
— Не смотри на меня…
Голос какой-то жалкий. Как-будто милостыню на паперти попросила.
— Не смотрю, — хрипло отозвался Грегори, и шелест неспешных шагов прошёлся по нервам хорошим наждаком. А потом вода в купели слегка колыхнулась. И тонкие, невесомые прикосновения прошлись по позвоночнику. От них тут же разбежались огненные змейки по всему телу. Алисия снова оглянулась. Грегори демонстративно созерцал окно.
— Что ты помнишь? — он не изменился… Хотя, серебристые нити в волосах раньше не были такими яркими. Элис задумалась, возвращаясь к своим воспоминаниям, и поняла, что не так уж много помнила. Больше чувствовала: тепло, безопасность, тоску…
— Я … я не знаю, — ошарашено выдавила и расслышала, как Грегори хмыкнул. Но она действительно не знала, что было бредом, а что — реальностью. Она не уверена, что слышала от него слова о любви. Она не может поручиться, что это все было не плодом ее больного воображения…
— Не переживай, я помогу все вспомнить, — мягкие прикосновения продолжили свой путь и теперь очерчивали линии левого ребра. Они задевали чувствительную кожу, то царапая, то лаская.
— Что ты делаешь? — запнувшись, спросила Элис и отодвинулась, чтобы разорвать касания, которые были невыносимо приятными.
— А на что похоже? — он все ещё не оборачивался, но в словах слышался сарказм. И линия губ замерла в усмешке. Знакомой усмешке, после которой Грегори с каменным лицом морозил какую-нибудь шутку.
— Ты… меня гладишь, — с ужасом поняла Элис, и почувствовала, как волос коснулись мужские руки.
— Глажу…
— Зачем?
— Люблю тебя касаться, — он определённо издевался. Изощрённо. — А ещё хочу поторопить, дон Рауль весь исстрадался. Очень хочет познакомиться с моей невестой.
Теперь точно издёвка. И от этого волна силы встрепенулась, взметнулась, но Элис сдавила ее путами воли, и вышло это просто. Настолько, что Алисия не поверила своим ощущениям. Это было…
Словно только ее дар. Податливый, мягкий, не капризный.
— С кем? — удивление в голосе сквозило от последнего осознания, а не от какой-то там невесты.
— С тобой, — медленно протянул Грегори, и его пальцы дотронулись до кожи головы. Нежно, заботливо. Вспенивая шампунь и растягивая его по всей длине волос. Наверно со стороны они вдвоём выглядели очень комично, или наоборот, слишком лично. Сам факт, что она сидит пусть в пенной воде, но обнаженная перед Грегори, и он…
Мысли завихрились, заметались. Пальцы искали привычный пояс платья или манжету рукава, но находили только мочалку, и Элис теребила воздушную ткань, расправляла и сминала. Но ничего из этого не помешало Алисии обернуться к Грегори и возмущённо припечатать:
—Осторожнее, господин некромант. После таких заявлений действительно жениться придётся.
Грегор оперся локтем о край купели. Приблизился. Наклонился к лицу Алисии, и с поволокой в темнеющих глазах признался:
— Так на это весь и расчёт.
Именно при этих словах Элис поняла, что ее вояж закончился.
Конец второй книги
