— Все мыльно-рыльное тебе выдал, — сверился со списком наг, кивнув на внушительных размеров мешок. — С ботинками тебе повезло, — обрадовал кастелян, — есть на тебя маломеры. Училась тут такая когда-то. Тоже светлых кровей. Мамаша ее тут обучалась. Да отстала на учениях от своей кварты. И ладно бы краты сожрали…
— Замыкающая — это обычное дело отстать. Туда и берут самых никчем, что заврусам скормить не жалко, — кивнул Люлик. — Но смерть почетная.
— Так я говорю, а то ведь светлые поймали и… — он расстроенно цыкнул. — Выкупили ее месяца через три родные, а она уже в тягости. Вот дочка-то родилась, а как подросла — к нам. Три года отучилась и… эх… на последнем курсе крата гнали в ловушку, и в пропасть свалилась. А ботиночки остались. Неношенные. Бери, кроха. Ты-то фланговая?
— Замыкающая, — тихо произнесла, кусая губы.
— Эх, совсем уже, — расстроенно покачал головой наг-кастелян, — детей призывают. Видать дела у них там совсем плохо.
Он многозначительно глянул наверх и расстроенно выдохнул. Я нервно сглотнула, отгоняя прочь тревожные мысли. Из голодного организма оптимизм выветривался со скоростью звука.
— Писчее получили, одежду тоже, — перечислил Люлик, — теперь к оружейнику. Тебе знак нужен, а так и будешь лбом двери открывать.
Я зло посмотрела на секретаря, и до меня дошло. До того, как я появилась Люлик был самым тщедушным ее позорищем. Он не рисковал дать отпор кадетам-задирам, а некоторых, таких как Ритана, откровенно побаивался. Теперь появилась я. И он отыгрывается на мне за все причиненные обиды. Дедовщина. Скоро узнаю, существует ли она среди кадетов. Что-то подсказывало, что все пройдет в лучших армейских традициях. От этих мыслей даже приуныла немного. Хорошо, когда можешь что-то противопоставить этим ходячим рекламам зашкаливающего тестостерона. А что могу противопоставить я? Ну чем мы, земляне, сильны? Смекалкой, конечно. Буду выкручиваться.
Мы поднялись по лестнице на следующий этаж, прошли несколько отсеков и остановились у дверей. Скорее всего, дверей. Поверхность казалась чуть вогнутой и гладкой. Возле сплошной стены светло-коричневой расцветки в мелкий папоротниковый лист толпились унылые кадеты. Одетые в плотно сидящие на тренированных фигурах зелено-коричневые в черных пятнах костюмы с накладками на плечах, груди и спине. Головы перемотаны маскировочными сетками с мелкими листьями. Лица размалеваны темными полосами, а то и полностью выкрашены в хаки. Большинство испачкалось землей, кровью и какой-то омерзительной слизью. От некоторых дурно попахивало, но никто не обращал на такие мелочи внимание. Каждый держал в руках искореженное оружие. Разбитые арбалеты, сломанные копья, луки разных размеров с трещинами и оборванной тетивой, сломанные клинки и кинжалы. Из-за двери громыхнуло:
— Это было мое любимое копье, кратов ты сын! Что ты с ним сделал? — драконий рык было ни с чем не спутать.
— Я промахнулся, — проблеял кадет испуганно.
— Лучше бы твой папа промахнулся в твою маму! — рявкнуло из-за двери так, что несколько клинков и копий выпало из ослабевших рук, мимо моего уха дзинькнул арбалетный болт, впившийся в стену за спиной. — Новенькое древко. Я на него два дня убил, а ты его в первый же день сломал.
— Там была трещина, — выдохнула жертва, пытаясь защищаться, — у основания.
— Трещина! Это у меня-то, у лучшего оружейника Лурании трещина! — взревел дракон. — Это структура дерева, а вот у тебя сейчас точно появится трещина… в черепе. Чтобы ты мог различать их, если останется чем. Вон отсюда! Исправлять будешь сам! Делай древко из чего хочешь, хоть из…
Дракон за дверью выругался. Кто-то нервно хихикнул. Я покраснела и опустила глаза. Из стены появился бледный и потный кадет, обвел всех полным страдания взглядом, чиркнул себя по горлу пальцем и уныло побрел по коридору. Послышался отчетливый стон.
— Крат не добил, этот точно добьет, — послышалось обреченное из толпы.
— Идем, Кутько, — наг схватил меня за руку и потащил к стене. Из ждущих своей очереди никто даже не подумал возмущаться, что мы нарушаем очередность. Похоже, встречаться с разозленным оружейником желающих не было вовсе.
Тесноватое помещение когда-то было выкрашено в яркий желтый, сейчас все было завалено разномастным оружием. Длинный верстак у окна с множеством приспособлений, из которых я узнала тиски и точильный станок, был завален сломанным оружием. Под ногами хрустела стружка. Рядом с верстаком, опустив крохотные очки на переносицу, над разбитым арбалетом склонился пожилой дракон. Плотный, сравнительно с остальными, невысокий, одетый в безрукавку с множеством карманов и кожаные в заплатках штаны. Седые волосы топорщились в разные стороны, за ухом несколько испачканных палочек для письма. На покашливание Люлика он даже не бровью не повел.
— Мастер Гронан, — попытался привлечь внимание секретарь ректора, — кадет Кутько. У «Неуловимых» нашелся замыкающий. Нужно соответствующее оружие. Подберите.
Послышался отчетливый рык, почти доделанный арбалет полетел в кучу оружия на столе. Из него вылетела пружина. Зазвенела тетива. Я успела присесть, как мимо вновь просвистела арбалетная стрела и впилась в портрет ректора, украшавший стену. Точно в лоб.
Опасно тут как! Я-то думала, опасны динозавры или оружие. Оказывается, опаснее всего оружейник не в духе.
— А саро Люлик! Приветствую! Давай сюда своего победителя кратов и Альф. Давай Великого Воина Луранийских Асов! Я как раз закончил клинок. Пара драконов помогали ковать. Тяжеловат вышел. Но нашему вояке — это как иголка с дерева.
Захотелось сбежать и подальше. Но противный наг вытолкнул меня вперед. Мазнув по мне взглядом, дракон заглянул за нага и нетерпеливо выдал:
— Где замыкающий-то?
Сделав крохотный шаг в сторону оружейника, неуверенно произнесла:
— Я Кутько Богдана, замыкающая у «Неуловимых», — покусала губы, глядя в расширившиеся зрачки выцветших рыжих драконьих глаз.
Он еще секунду смотрел на меня, оглядывая фигуру, хлопнул по бедрам ладонями и басом расхохотался. За спиной мерзко подхихикивал Люлик.
— Я оценил шутку, — поднял большой палец дракон. — Не ожидал от тебя Люлик. Ты вроде не юморной, но развлек старика. Заводи уже своего замыкающего и быстрее. Время, знаешь, не резиновое. А я еще не обедал.
Люлик предательски молчал, наслаждаясь моим унижением, оставляя меня выкручиваться из ситуации.
— Это не шутка, мастер Гронан. Замыкающая Кутько — это я, — чуть не плача произнесла, прокашлявшись.
— Ты откуда? — скривился дракон.
— Оттуда, — в тон ему ответила я.
— Я вижу, что оттуда, — он печально вздохнул. — Совсем «там» дела плохи, если таких присылают к нам. Согни правую руку.
Присовокупив кучку своих вещей к общему беспорядку. Согнула в локте руку. Дракон скептически оглядел мой скромный бицепс. Не вставая, из кучи оружия вытащил небольшой арбалет. Повертел и сунул мне в руки. Древко удобно легло в ладонь, но вес показался тяжеловатым.
— Внучке делал. Ей три года, пора начинать учиться стрелять по серьезным мишеням. Легче есть, но им только по шишкам стрелять. Заряжай, — скомандовал дракон, протянул мне на ладони пять металлических стрел.
Я растерянно хлопнула глазами, вертя в руке деревянный приклад, затейливо украшенный медными накладками. Наг тихонько хихикал, потешаясь над моей беспомощностью. Дракон бросил на него быстрый взгляд, нахмурился, но промолчал.
— Плечи упри в пол и натяни тетиву, — уже спокойнее произнес оружейник и провел ладонью по дугам.
Я послушно исполнила, натянула тугую струну.
— Заряжай болты, — он ткнул пальцем в нужное место, — и прицеливайся. Нажимаешь на спуск…
Вскинув оружие, едва удержала в руках. Тетива тонко тенькнула, и первый в моей жизни болт впился в портрет ректора, аккурат рядом с пущенной стрелой до того. Я пригляделась и заметила множество небольших дырочек. Кому-то нравилось расстреливать ректора в упор.
— Будет толк, — довольно хлопнул по бедрам дракон. — Ладная девка, а мышцу поднакачает. Ректор озаботиться.
