— Ты написал ей? — с надеждой спросила я.
— Нет, — он кашлянул и развязал шарф. — Еще нет. И вряд ли напишу. Она помолвлена с каким — то парнем.
— Что?! — я чуть не въехала в машину на другой полосе, в последний миг исправилась.
— Может, не стоит говорить об этом, пока ты за рулем, — утомленно сказал Макс, прижимая ладонь к потолку, чтобы оставаться на месте.
— Как это помолвлена? Прошло всего три года!
Я была в ужасе. Кто так делает? Кто так быстро движется дальше, когда узнает, что их любимый умер?
— Мы не были вместе, — ему было неловко. — Не так. Я не знаю, помнишь ли ты, но она чуть не умерла. Потеряла память. Я оставался с ней в Новом Орлеане и заботился о ней. Все будто начало снова… и могло быть романтично, но этого не было.
— Но Перри сказала, что она все вспомнила.
— О, вспомнила. Но не изменила мнение обо мне. Мы были близкими друзьями… блин, не знаю. Это сложно.
— Ты ее любил? — возможно, я переходила границы, но мне было все равно.
— Да, — сказал он без колебаний.
— Это ужасно.
Он тихо рассмеялся.
— Да. Это так.
— И ты все еще любишь ее…
Он склонил голову и будто задумался.
— Не знаю. Наверное. Вряд ли я узнаю, пока не увижу ее снова. Все такое… странное. Я вернулся, а мир двигался дальше, пока меня не было. Казалось, прошли века, а ты думал, что все останется прежним.
— Так ощущалось… там? — я не хотела почему — то говорить «в аду», будто что — то искушала. — Как века?
Макс напряженно улыбнулся мне.
— Я пытаюсь не думать об этом.
Ладно, справедливо. И я приняла намек опустить тему, была не против. Я уже сильно лезла к нему. И я сама ощутила то место, когда забирала маму, и до этого во снах. Я знала, что не была в чаше огня, просто на верхнем уровне (в том мире было много уровней, но в этом был только один), но и там было плохо.
Поездка в Портлэнд была длинной, но мы говорили какое — то время о мелочах, а потом Макс смог уснуть, прислонив голову к окну, и я осталась наедине с мыслями.
Его история с Розой в чем — то напоминала меня и Джея. По понятным причинам. Джей был для меня как Макс для нее. Он учил ее биться с демонами, использовать ее таланты и способности (я слышала, они были похожими на мои), чтобы выполнять работу. И они влюбились друг в друга.
Но Макс любил Розу так сильно, что решил, что не хотел больше быть Джейкобом. Он не хотел уходить, когда она сможет справляться сама, и помогать кому — то еще, как он делал много раз до этого. Он оставил бессмертие и сверхъестественность, чтобы быть с ней, потому что она была этого достойна для него. И даже после их разрыва, когда у нее были тяжелые времена, он все еще помогал ей, даже если ничего не получал взамен.
Я могла получить такое с Джеем. Я хотела этого с Джеем. Джейкоб сказал ему, что ему нужно уехать, и он это сделал. Он не сказал: «Знаете, что? Я люблю Аду. Я выбираю ее, а не эту работу» или «бессмертие переоценивают». Он не спорил. Он просто принял это. Знаю, ему было больно и тяжело, но он сделал это. Моей любви ему было мало. Или его любви оказалось недостаточно.
В аду были разные уровни, может, и у любви так было.
Стемнело, когда я выехала на нашу улицу в пригороде. Дома все еще украшали гирлянды, придающие бодрый вид, но завтра был канун Нового года, а потом магия праздников закончится. Было неприятно оставаться одинокой в это время, но я надеялась, что новый год принесет мне новое начало.
— Мы на месте, — я припарковалась перед своим домом. Мы заехали по пути в «McDonald’s» и на заправку, но после Биг Маков и наггетсов он снова уснул.
Макс выпрямился и посмотрел в окно, почти во сне.
— Макс? — спросила я. Он не ответил, и я постучала его по плечу.
Он посмотрел на меня, моргая.
— Где я?
Боже. Не говорите, что у него была амнезия.
— Ада? — продолжил он, глядя на меня.
— Да, — с тревогой сказала я. — Это Ада. Ты в Портлэнде. Я привезла тебя, как ты и просил.
Он огляделся, прижал большие ладони к бардачку.
— Это настоящее?
— Настоящее. Что с тобой? Ты не… проснулся?
Он сглотнул, кивая. Он облизнул губы.
— Да, я проснулся, — он зажмурился на миг. — Порой, когда я просыпаюсь… все кажется нереальным. Будто я не здесь. Будто я призрак.
Мои глаза расширились.
— Боже, — тихо сказала я. — А если ты призрак?
— Я про ощущения… — он замолчал, размышляя. — Женщина в магазине одежды меня, вроде, видела.
— Видела ли? Мы все думали, что все было в порядке с Брюсом Уиллисом, когда в первый раз смотрели «Шестое чувство».
Я выбралась из машины, воздух был холодным для Портлэнда. Я обошла к его стороне, открыла дверцу и протянула к нему руки.
— Идем. Нужно разобраться в этом, или это будет мучить меня.
Макс посмотрел на мои ладони, а потом на мое лицо, хмурясь.
— Тебя будет мучить то, что я могу быть призраком?
— Да. Я не хочу быть из тех, кто ходит и говорит сам с собой.
Он опустил ладони на мои, хотя встал сам. Я забрала свою сумку из багажника и вручила ему.
— Вот. Можешь понести это. Идем.
Я пошла к своему дому, хотя он смотрел на дом Найтли. Не важно, он скоро увидит Джейкоба.
Он пошел за мной по дорожке. Я открыла входную дверь, меня встретило тепло дома и запах готовки папы. Желудок заурчал. Я говорила ему, что приеду к ужину, но не упоминала, что не одна.
— Ты голоден? — спросила я у Макса поверх плеча.
— Я мог бы поесть, — осторожно сказал он. — Хотя, может, стоит поговорить с Джейкобом.
— Джейкоб решает, что ты ешь? — спросила я, мы прошли в прихожую, и я закрыла дверь.
— Джейкоб мной никак не управляет, — сказал Макс. — Просто я думал сообщить ему, что я тут, пока он не понял это сам.
— Это радует, — буркнула я. Джейкоб управлял Джеем изо всех сил.
— Ада, ты дома, — крикнул папа с кухни. Он вышел из — за угла и застыл, увидев Макса.
— Эй, пап, ты же помнишь Макса?
Отец побелел.
Будто увидел призрака.
Черт, я забыла обо всем этом.
— Рад снова вас видеть, — сказал Макс. Он не двигался, руки были в карманах. — Думаю, в прошлый раз мы виделись в Нью — Йорке.
Рот папы открылся. А потом он закрыл рот и посмотрел на меня.
— Это шутка? Я схожу с ума?
— Что? — я указала на рыжего. — Это Максимус. Ты его видишь, да?
— Вижу, но не должен видеть, — он в ужасе смотрел на Макса. — Я был на твоих похоронах. Ты не должен быть тут. Ты мертв.
Я переглянулась с Максом. Точно. Кто объяснит это папе? Я? Он мне не поверит. Но и Максу он мог не поверить.
Макс кивнул, может, услышав меня, и виновато улыбнулся моему отцу.
— Хотите, я объясню, что случилось, или лучше услышите это от своей дочери?
— Пока мы не перешли к этому, пап, можно Максу остаться на ужин? Я знаю, ты сделал с запасом.
Папа просто смотрел на Макса.
— Не понимаю. Ты призрак?
— Это не помогает, — сказала я. Я посмотрела в глаза Макса и указала на кухню. — Идем. Поедим.
— Я не хочу навязываться, — Макс не двигался, старался не смотреть на отца, все еще глядящего на него в смятении.
— Ты не навязываешься, — сказала я. — Пап, скажи ему, что он не навязывается. Скажи, что ему рады. Будь хорошим хозяином.
Папа с неохотой кивнул.
— Да. Хорошо. Прости.
— Не проблема, — Макс снял куртку и повесил ее на крючок.
Я взяла папу за локоть и повела его на кухню.
— Все хорошо.
— Не понимаю, — шепнул он мне. — Я думал, он умер. Вы все говорили, что он умер.
Я похлопала его с теплом. Бедный папа. Он многое пережил в последнее время, и если бы я обдумала это, я поняла бы, что это была плохая идея. Хотя он заметил бы Макса по соседству и пришел бы к тем же выводам, какими бы они ни были.
— Мы объясним. Давай сначала поужинаем. Присядь. Я подам еду.
Папа сел за стол, Макс настороженно опустился напротив него. Я быстро вытащила лазанью из духовки и стала раскладывать ее.
