Она сильнее непогоды
И всяких горестей сильней.
Чем глубже чувство, тем тревожней.
Творца раскрою вам секрет:
С любовью только выжить можно,
А без неё надежды нет
— Ты хоть что-нибудь понял? — брат вопросительно посмотрел на меня. Затем перевернул страницу и указал на приписку.
Заключил своё сердце я в камень,
Ведь оно одержимо тобой.
Я недавно смертельно был ранен
Той стрелой, что зовётся любовь.
Ты ушла от меня в край далёкий.
Без тебя что мне сила и дар?
Я скитаюсь теперь одиноко
И тушу в своём сердце пожар.
Наша дочь на тебя так похожа,
Но мне больно смотреть ей в глаза:
Никогда Виолетта не сможет
Осознать, чья же в них бирюза.
Я покинул её и оставил
Своё сердце, что в камень облёк.
Если рядом любовь — засияет,
Коли нет её — лишь уголёк.
Мне придется скитаться по свету,
Чтоб страданьям приблизить конец.
Ты прости меня, Ева за это…
Твой любимый, последний Творец
— Ясно одно, — сказал я, дочитав до конца. — Эти строки когда-то написал тот, кто мне нужен. И он был последним в своём роде. Если с тех пор прошло не одно столетие, то всё напрасно, — отчаяние чуть было не захватило меня, но я внезапно ухватился за одну мысль, как утопающий за соломинку.
Указал брату на одну из строк. Люций поднял на меня взгляд и внезапно просиял.
— Камень! — видимо, наши с ним мысли сошлись. — Подвеска Селены! Это же о ней?
— Думаю, что да. Всё связано. Может, именно поэтому Ториан за неё уцепился. Он что-то знает, — я судорожно начал думать, что же делать. Подсказок было мало.
— Мы снова в тупике? Как поступим? — брат ждал от меня какого-то решения. А что я мог? Никаких ключей больше не было.
Селена…Что же мне делать, любимая? И тут я понял. У меня есть вопрос, на который нужен ответ.
— Знаю! — Люций явно не ожидал моего восклика. — Идём, нужно собираться. Я отправляюсь в храм.
— Пресветлых?
— Нет, Творца!
Глава 5. Ты меня полюбишь
После моей встречи с Торианом в библиотеке прошло два дня. Я проводила их в компании всё той же приставленной ко мне служанки. Вот только она была немногословна и на любые вопросы отвечала уклончиво. Толку от неё не было никакого. Что есть она, что нет. Куда подевался сам правитель, мне было неведомо.
Помимо постоянных посиделок в отведённых мне покоях я успела немного погулять по замку, осмотреть, так сказать, свою темницу. Всем бы такие. Хотя открыто о том, что я в плену, мне никто не заявлял, чувствовала я себя именно так. Из позитивного: я узнала, что замок…кхм, дворец не пустует. Слуг в нём оказалось довольно много. Странное дело, но когда Правитель в замке, он не желает их видеть, поэтому при нём остаётся всего десяток, а в обычные дни их не меньше сотни. Немудрено. Надо же как-то такую махину поддерживать в чистоте и порядке.
Мне показали все самые красивые залы, гостевые комнаты, даже кухню и конюшню. Всё выглядело очень богато и повсюду было золото. Казалось, что почти весь дворец им украшен. Обилие красного в деталях интерьера раздражало как никогда. Мало того, что это официальный цвет Коруны, так он ещё и напоминал мне о том, как моя подвеска реагировала на Ториана. Будто живая.
Я всё чаще думала о странном поведении камня, подаренного отцом. А вдруг это не случайно? Почему на Дуэйна он реагировал мягким синим свечением, а на Ториана — красным. Дело тут явно не в цветах флагов Коруны и Дикеи. Хотя это тоже приходило не в голову и я украдкой улыбалась своей недальновидности.
Служанка больше не приносила мне платьев, которые следовало надевать. Можно было выбирать то, что захочется, но непременно из предоставленного мне гардероба. Я предпочла самые простые из тех, что были пошиты для меня: бордовое из тёплого твида (и как только оно оказалось среди кучи шёлково-атласного безобразия) и зелёное из крепа. В них и ходила, пока можно было.
Обеды и ужины мне подавали в малой столовой (так назвала это помещение всё та же служанка), а вот завтраки я попросила сервировать на кухне. Одна за огромным столом я есть не привыкла, а там хоть создавалось ощущение уюта, да и компания была. Толстушка Миранда — местная повариха, была очень добра ко мне, постоянно подбадривала, шутила и рассказывала о Коруне. Слушая её непрекращающийся поток шуток-прибауток, я даже переставала чувствовать себя пленницей и многое узнала о её Родине. Например, что люди здесь очень добрые и приветливые, привыкшие к суровому климату, но не озлобившиеся на весь белый свет. А ещё, что подданные любят и почитают своего правителя (вот это нонсенс, разве можно почитать такого изверга?), можно сказать, боготворят.
— Вот при батюшке-то его очень трудно всем жилось, — сетовала на предыдущего правителя Миранда. — Такие налоги платили, что не каждому на жизнь хватало. Народ то и дело уезжал на заработки в другие страны.
— Как же так? — не могла я взять в толк. — Ведь Коруна очень богата. Вон сколько золота во дворце.
— Дак, во дворце-то оно всё и собрано, почитай. Что добывали, всё отправляли Вилмору Жадному. Его и прозвали-то так потому, что казна ломилась от драгоценностей, а подданные голодали, — покачала она указательным пальцем, будто журя кого-то.
— А как же война? — не унималась я. — Ведь Ториан напал на Дикею. Ни с того ни с сего. Неужто народ так его уважает, что пошёл за ним на неоправданные убийства?
— Милая моя, поживи с моё, поймёшь, что не всё в жизни белое или чёрное, — она тяжело вздохнула, а затем продолжила: — Ториан Рачительный потому так подданными и прозван, что очень о них печётся. Именно при нём шахты стали приносить доход не только государству, но и людям. Он даже малый дворец своего батюшки приказал разобрать да пожертвовать всё золото на поддержание несущих конструкций штолен. Зажили мы в достатке. Нет больше на улицах городов Коруны нищих и попрошаек. Дети не умирают с голода, горняки не гибнут под завалами, страна процветает. Разве ж за таким правителем не пойдёшь? Мой муж вон тоже воевать пошёл, как узнал, что Ториан-то наш армию собирает. Вот уж не знаю, вернётся ли.
— Не знаете, вернётся ли, но всё равно уважаете своего правителя? — спросила я, доедая пирожок с повидлом, который мне подали на завтрак.
— Мы — люди простые. Нам неведомо, почём войны-то затеваются. Но если тот, кто страной правит, обеспечивает подданным сытую и комфортную жизнь, за него и умереть не жалко. А уж для чего это всё…дело не наше, — она вытерла руки о свой белый фартук и подлила мне в чашку хвойного чая.
Вернувшись в свои покои, я всё думала о нашем разговоре. Старалась представить себя на месте этой женщины. Поддержала бы я правителя своей страны, если бы он без объяснения причин решил пойти войной на соседнее государство? Сомнение точило сердце. Мы жили в деревне, промышляющей торговлей беритом, древесиной и пенькой. Зажиточных у нас было не так много. Но чем ближе к столице Дикеи, тем богаче города и селения. Изменила бы я точку зрения, живи я в одном из таких городов и не знай, что такое голодные северные зимы?
Поток моих мыслей прервала Мэри, вбежавшая ко мне без стука.
— Госпожа, простите, — она перевела дыхание и продолжила: — Его Величество вернулись. Вас велено приготовить к аудиенции.
— Прямо сейчас? — я не понимала, к чему такая спешка.
— Да, они, как только приехали, сразу же велели отправить за Вами. Мне приказано помочь Вам переодеться и сопроводить в кабинет, — девушка засуетилась у шкафа, высматривая платье для приёма.
— Опять как куклу рядить будете?
— Отчего же? — уставилась на меня Мэри. — Не как куклу, а как великосветскую госпожу. Говорят, война закончилась. Радость-то какая! Давайте что-нибудь светлое подберём?
— То есть можно самой выбрать наряд? — сообразила я, что изверг не отдал конкретного приказа относительно моего внешнего вида.
— Конечно. Только скажите, что предпочитаете, я подберу украшения для волос.
