в сюжет, что даже не поняла, как пролетел остаток ночи. Уснула уже тогда, когда нормальные люди идут на работу, но поскольку я могла себе позволить пропустить пару занятий, то проспала всю первую половину дня. Зато когда проснулась, чувствовала себя великолепно.
Время летело с космической скоростью, и настал день моего рождения. Подумать только, сегодня я стала совершеннолетней. Теперь даже дядя больше не нес ответственность за меня перед этим миром. Я чувствовала себя такой взрослой и такой счастливой — насколько это вообще возможно в моем положении.
С самого утра ко мне в комнату прокралась Лина, и раньше всех вручила свой подарок, который купила втайне от дяди. Судя по ее заговорщицкому виду, это было нечто из ряда вон. Я с замиранием сердца развернула сверток с белой ленточкой и оттуда выпали две крохотные тряпочки. Когда до меня дошло, что это такое, покраснела до самых кончиков ушей. Это был комплект нижнего белья, очень красивый, но в то же время совершенно не скромный. Белье было черное с алыми вставками кружев, и, как мне показалось, больше открывало, чем прятало. В абсолютном шоке посмотрела на затаившую дыхание девушку.
— Тебе нравится? — спросила она, явно переживая за ответ.
— Очень! — В восхищении протянула я. — У меня никогда такого не было.
— Понимаю. Когда я впервые надела нечто подобное, то даже словами не передать, как себя почувствовала. Точно весь мир принадлежит мне одной. Как только ты его примеришь, то поймешь, о чем я. — и она, чмокнув меня, убежала.
Остальные домочадцы с подарками не спешили, по традиции оставив их на праздничный ужин. Белла все утро негромко напевала и старалась во всем мне угодить. Потому, когда я попросила оставить меня после умывания одну, даже спорить не стала и просто вышла из комнаты. Я же достала из-под подушки подарок Лины и переоделась. Ткань была приятна телу, шелк нежно холодил кожу, но ничего большего не произошло и не изменилось. Безумно хотелось увидеть себя в зеркале, но как это было сделать, если я даже ходить не могу? Позвать на помощь Беллу было стыдно и неловко. В конечном итоге здравый смысл капитулировал под напором любопытства и предвкушения.
Я переползла в свое кресло, стоявшее возле кровати. Это было трудно, но цель грела душу, заставляя, сжав зубы, действовать. Затем я доехала до шкафа, где вместо одной дверцы было зеркало. В нем отражался растрепанный подросток с невзрачной внешностью и в инвалидном кресле. В этот самый момент мне отчаянно захотелось стать красивой, яркой и здоровой. Думаю, все дело было в докторе Вире, который все чаще появлялся в моих мыслях и даже снах. Мне, во что бы то ни стало, нужно было увидеть себя полностью. В настоящем, как у взрослой девушки белье, а не в тех полудетских комплектах с бантиками и нарисованными зайчиками. Может быть, если у меня красивая фигура, то есть хотя бы малюсенький шанс привлечь внимание интересного мужчины.
Я оперлась руками о подлокотники и попыталась встать. Не вышло. Тогда правой рукой дотянулась до массивной ручки шкафа, а второй рукой снова уперлась в кресло. Я пыхтела и тяжело дышала, но таки смогла подняться на ноги. Это была победа. Продолжая держаться за ручку, оглядела себя в зеркало. Белье сидело идеально: лиф выгодно подчеркивал и поддерживал грудь, которая, как оказалось у меня есть, тонкая талия и даже бедра, не смотря на болезненную худобу, выглядели привлекательно. Маленькие кружевные трусики смотрелись кокетливо и игриво.
«Я взрослая! Я, правда, уже взрослая» — пронеслось в голове. Собственный вид настолько потряс, что даже не заметила, как осталась стоять на ногах, больше не придерживаясь ни за что. Ладонями прикоснулась к груди, погладила шею. А ведь если я отращу волосы и научусь делать макияж, то стану такой же красивой, как когда-то была моя мама. Папа всегда говорил, что я очень на нее похожа. Захотелось надеть самое лучшее платье и скорее накраситься. В памяти всплыли наши разговоры с Беллой и Эмелиной, в которых они уверенно утверждали, что моя болезнь не помеха личному счастью.
— Эва? — Удивленный голос доктора Вирджина застал меня врасплох. Я не услышала, как он вошел. Резко обернулась и потеряла равновесие. И без того слабые ноги подкосились, и я полетела навстречу полу. Как Вир успел меня поймать — до сих пор не понимаю, но в самый последний момент ему удалось подхватить меня на руки, оттолкнув кресло в сторону. Вид у мужчины был потрясенный — кажется, он сам не верил что успел. Осторожно отнес меня на кровать и уложил, продолжая прижимать к себе.
Я была смущена и напугана, но тепло шедшее от мужчины и его запах, который окутал меня, словно запустил внутри какой-то механизм. Наши глаза встретились, и я, сама от себя того не ожидая, подалась вперед, целуя его прямо в губы. Мое сердце готово было выскочить из груди от собственной смелости. Доктор напрягся, и подумалось, что вот сейчас он меня оттолкнет и скажет что-нибудь хлесткое. Но вместо этого Вирджин лишь сильнее сжал в своих объятиях и ответил на поцелуй. Вот только он это делал не робко как я, а с опытом взрослого мужчины.
Когда он от меня оторвался и заглянул в абсолютно пьяные глаза, то выдохнул:
— Твой дядя мне голову оторвет за это!
— А мы ему не скажем. — неуверенно рассмеялась я. — Ведь не скажем же?
— Я не самоубийца. — хохотнул Вир и поднялся с кровати. Пару секунд молча смотрел на меня, а затем вкрадчиво попросил:
— Умоляю тебя, Эва, прикройся, а то я не знаю куда деть свои бесстыжие глаза.
Я спешно натянула покрывало до самого подбородка, чувствуя как дрожу от переизбытка эмоций. Между нами возникло чувство неловкости. Вирджин пригладил волосы и, бросив мне: «Подожди!», выскочил из комнаты. «Как будто я могу куда-то деться» — про себя хмыкнула я. Через пару минут он вернулся обратно, держа роскошный букет белых роз и большого мягкого медведя.
— С днем рождения! — Торжественно произнес Вир, протягивая подарки. — Я хотел вручить вечером, но думаю сейчас тоже хорошо.
Я ошалело уставилась на цветы. Нет, мне и раньше их дарили, но не такие. Это был букет, какой дарят знаменитым актрисам, певицам…или возлюбленным. Подобные дядя дарил чуть ли не каждую неделю Лине. Теперь и я такой получила. Тут же зарылась лицом в цветы и поняла, что меня сейчас разорвет от счастья.
— Спасибо! — прошептала, оглушенная собственными
