class="p1">Хотела сказать, что на пьяную он вчера тоже решил так себе, но сдержалась.
Хорошо.
— Сейчас принесу бокалы, — сказала только.
Он облизал губы.
— Знаешь, — остановил, — мне минералки лучше или просто воды. А себе вина налей.
Нахмурился. Такой слегка помятый и сильно мрачный. Хотя, наверно, должно быть наоборот. Очень сосредоточенный.
Но не буду сейчас на него давить, с этим и без меня справятся. Нам в любом случае как-то вместе надо это обдумать.
И он тоже не виноват, это ведь не его выбор.
— Минералки нет, — окликнула его с кухни, — но есть тоник. Хочешь?
— Да… спасибо, — отозвался он.
Я принесла. Два стакана и штопор. Он открыл бутылку, налил мне.
Вздохнул.
— Ну, — сказала я, — может быть, расскажешь, что это такое вчера было?
Он поджал губы. Страшно упрямо.
Взял стакан, разом осушил до дна, как-то растерянно глянул на него, потом на бутылку. Да, это просто тоник.
— Прости, — сказал тихо.
И замолчал, уставившись в журнальный столик перед собой. Он сидел почти неподвижно, отлично ощущалось только его глубокое ровное дыхание.
Я подождала немного, давая ему возможность собраться с мыслями, но он все никак.
— И это все? — спросила я.
— Никак не могу придумать, как это объяснить, — признался Джо, между бровей наметилась резкая складка. — Дело не в тебе… То есть в тебе, конечно, и ты мне нравишься, но… Аль ведь говорил с тобой? Это наша кровь… Меня зацепило, и я никак не могу этому сопротивляться. Пытался, но не могу. Меня не просто тянет к тебе… тащит так, словно все кости выламывает. Я еще надеялся, что если не видеть тебя, улететь подальше, отвлечься, заняться чем-то другим, то это постепенно уляжется. Но становится только хуже. С каждым днем, с каждым часом. Словно на части разрывает… — он сморщился, потом глянул на меня. — Ты пей. Хорошее вино.
— Хочешь напоить меня и уложить в постель? — поинтересовалась я.
В его лице что-то болезненно дернулось.
— Если бы я хотел только этого, за две недели, думаю, справился бы и так. Я просто хочу поговорить. Насколько я понимаю, ты ничего особенного не чувствуешь?
— А должна? — спросила я. В этом виделся какой-то подвох.
Он покачал головой.
— Нет, все идеально укладывается в схему. На самом деле, я давно не слышал, чтобы кого-то из наших цепляло так сильно, но мне вот, видишь, повезло. Ты знаешь, как это происходит? Сначала цепляет самца. И сначала вроде бы почти незаметно, пробуждает заинтересованность. Но при близком контакте цепляет намертво. Вот тот поцелуй тогда — я почувствовал, словно насквозь прошибло молнией.
— Поэтому сбежал?
Я все же отпила немного вина — действительно хорошее, дракон знает толк.
— Да, — сказал он. — Я внезапно понял, что происходит, и… испугался. Да, испугался. Потому что именно вот с того момента для меня дороги назад нет. Если я с тобой не пересплю, то просто сдохну, в самом прямом смысле. Сейчас, когда ты рядом, все немного успокаивается, но если я ухожу далеко, то кровь буквально начинает закипать и разрывает… — он кашлянул, поджал губы. — Софи, я говорю все это не к тому, чтобы бы ты меня пожалела. Но лучше понимать. Это не мой каприз, сопротивляться такому очень сложно.
— Я понимаю.
Он покачал головой.
— До первого секса, — сказал он тихо, чуть хрипло. — Потом картина меняется. Самца заметно отпускает. Он так и остается привязан к самке, другие перестают его интересовать, но такого напряжения больше нет. Можно спокойно улететь на охоту, на войну, на работу, хоть на другой конец света, — он усмехнулся. — Буду скучать и помнить, но такого безумия уже не будет. С ясной головой. Это как момент утверждения прав — добыча настигнута и поймана, помечена, дальше можно расслабиться, она никуда не денется. Для других драконов ты будешь ощущаться однозначно моей. А на притязания людей драконы обычно внимания не обращают. Но именно в этот момент дороги обратно не будет уже для тебя.
— Ты хочешь, чтобы я заранее понимала, что делаю?
Я понимала и без него. Все это более менее представляла и сама. Не так ярко, конечно… Но пока еще сама не знала, как к этому относиться. Слишком все неожиданно и быстро. В целом Джо скорее нравился мне, и если бы наши отношения развивались естественным образом, то я, скорее, была бы рада. Но тут, с таким давлением — не знала что сказать.
Он вздохнул, потер ладонями колени, словно решаясь встать. Но не встал.
Покачал головой.
— Хочу, чтобы ты понимала, — сказал все же, но я видела, тут что-то еще. — Сейчас ты свободна. Да, тебя зацепило тоже, но не сильно пока. Я знаю, Аль сказал тебе, что больше не посмотришь на других мужчин… Посмотришь. Может не сразу. Женщин никогда не цепляет с первого поцелуя, нужно большее. Со временем все уляжется. И Майка своего ты бросила потому что он козел, а не из-за меня. У тебя все будет хорошо.
Как-то мне это не нравилось.
Особенно то, как он смотрел на меня. Чуть-чуть грустно. Словно прощаясь.
У меня внезапно словно защемило где-то внутри. Страшно стало. Чего он хочет?
— Зачем ты пришел? — спросила я.
Он попытался улыбнуться, словно я его раскусила. Но вышло слишком невесело.
— Поговорить, — сказал совсем тихо. — Объяснить, наверно. И немного выдохнуть, если честно.
Потому что рядом со мной его отпускает? Не разрывает больше?
Я видела его спокойное и почти расслабленное лицо, совсем не такое как в тот момент, когда он появился на пороге.
И принятое решение в глазах.
Он вдруг поднялся на ноги.
— Ладно, я пойду, Софи. Спасибо, что выслушала.
Как-то слишком спокойно, ровно.
— Пойдешь? — почти не поверила я.
Умом я не могла это признать. Но в его глазах видела…
— Да. Был рад увидеть.
Что? Да ну…
И решительно направился к двери. Я подскочила за ним, но он словно очень старался, чтобы я его не догнала.
— Подожди, — попыталась остановить. — Джо, подожди, я не понимаю. Ты что-то решил? Что ты собираешься делать?
Он как-то очень беспечно пожал плечами, почти улыбнулся даже.
— Ничего особенного. Не волнуйся, все хорошо.
— Джо!
Да ты сдурел что ли? Что ты задумал? Какого черта?
Я шагнула было за ним, пытаясь перехватить, схватить за руку, остановить, потребовать объяснить все.
Но он попятился. Потом вдруг вместо двери метнулся к окну, резко распахнул, вскочил на подоконник и прыгнул.
Я вскрикнула.
Но он уже взмыл в небо, раскрыв крылья.
— Так… — с низким рычанием выдохнул Альберто. В трубке что-то грохнуло и, кажется, с треском развалилось на части. — Простите… Сейчас, одну минуту, дайте подумать.
— У вас там все хорошо? — осторожно спросила я.
— У меня — да… Стол сломался, ничего страшного. София, вы сможете через двадцать минут быть на углу Западной сто двадцатой и Эль Сегундо? А через тридцать? Хорошо, договорились. Буду ждать вас. У вас есть зимняя куртка и сапоги? Возьмите. Буду очень вам благодарен.
Все это настолько безумно странно, что я даже не стала задавать лишних вопросов. На углу, так на углу, в куртке так в куртке, и сапогах. Вероятно, Альберто понимает лучше меня.
А я…
Наверно, когда Джо скрылся в небе где-то вдали, я запаниковала.
Очень долго стояла у окна, пытаясь понять, что же с этим делать.
И стоит ли делать вообще?
И разве я вообще виновата, что он такой?
Что он задумал? От всяких предчувствий нехорошо ныло внутри. Ведь почти очевидно же, что задумал какую-то глупость. И даже больше. Такие предположения лезли в голову, что даже самой себе признаваться не хотелось.
Потом решила, что делать что-то надо и написала Альберто. Он еще в «Орешнике» дал мне свой телефон, на всякий случай. Звонить я не решилась, просто отправила сообщение, но он мгновенно перезвонил сам.
И сейчас мы, видимо, куда-то отправимся Джо догонять?
Видимо, Альберто знает куда, раз в зимней куртке. Далеко, однако. Ладно, разберемся.
После всего этого в голове жуткая каша и легкая паника. Если б не Альберто — паника могла бы быть больше… или меньше? Может, я убедила бы себя, что Джо просто решили полетать, проветриться.
Ладно.
Я одевалась бегом, спешно раскапывая вещи попрактичнее и потеплее. Теплые зимние ботинки, я их покупала для поездки в горы, и лыжную куртку. Для нашего климата такое не надо, у нас и холодов-то настоящих не бывает. Сразу надевать не стала, сунула в рюкзак. Влезла в кроссовки, джинсы, толстовку на футболку. Словно
