Аюла захлопала ресницами как своеобразными опахалами.
— Мне дыхнуть на него?
— Нет! — Создатель, не хватало еще, чтобы дракониха оставила от Ястреба кучку пепла. — Нет, — добавила я более спокойно. — То есть да. Но осторожненько. Чтобы не поранить и не убить.
Она сильнее подалась вперед, окончательно разворотив оконный проем. В результате ее шея немыслимо выгнулась, и голова высунулась из соседнего окна.
Снаружи полыхнуло.
— Нормально? — пугливо осведомилась Аюла, вернув морду в комнату.
Я выглянула на улицу.
Вальен, шипя, сбивал огонь с рубашки, его всколоченная шевелюра напоминала воронье гнездо.
— У нас нет серебряной пыли, чтобы проверить, расколдован ли он. Надеюсь, все получилось и вскоре регенерация вернет ему ноги.
Дракониха вильнула хвостом, снеся остатки забора.
— Я знаю, что такое серебряная пыль, — она скромно потупилась. — А регенерация?
По правде, я и сама мало понимала, что это. Бездумно повторяла слова колдуньи, веря в их непогрешимость. И как объяснить потусторонней сущности то, о чем понятия не имела, не представляла.
— Это… это… Когда организм возвращается в состояние, которое было до травмы, — постаралась выудить из глубин разума хоть что-то.
— Магия! — удивилась Аюла.
— Ну да. Без магии так только лягушки могут. Или тритоны? Вечно путаю.
Она мотнула головой с такой силой, что сухой язык хлестнул меня по щеке. Мне стало интересно, как разговаривают драконы. Явно не с помощью голосовых связок… С другой стороны, выходцам из далекого мира и язык наш знать не полагается. Сойл и Барр, конечно, могли его выучить, а вот Аюла — вряд ли.
— Это наша магия, — заявила дракониха. — Появляется после двух линек. Он этого хочет? Вернуться к природному состоянию?
— Да! — я не верила услышанному. — Аюла, ты правда можешь его исцелить?
— Картинка пропадет, — с сомнением вымолвила она.
— Вэлн ослепнет?! — вот уж чего я не хотела, так это в миллион раз ухудшить ситуацию.
Дракониха недоуменно щелкнула зубами.
— А он родился слепым?
Я вспомнила, что магия Сойла не распространяется на врожденные заболевания.
— Нет. Но картинка…
— Чудесный рисунок на его руке. Идеальные пропорции, ровный цвет, симметрия чуть нарушена, однако это не портит изображение, а, наоборот, придает ему живость и реалистичность.
Ну вот, и среди потусторонних сущностей нашлись ценители прекрасного… А вообще я сильно сомневалась, что Ястреб будет жалеть о татуировке, которая, если все получится, станет бесполезным напоминанием о былом увечье.
— Ничего страшного.
— Точно?
— Давай сделаем ему приятный сюрприз.
— Точно приятный? — дотошно уточнила Аюла, вновь направляя морду к окну. — Если что, это ты виновата.
Я уставилась в приоткрытую дверь, затаив дыхание. В прошлом году мне довелось наблюдать за магией Сойла. В тот раз это заняло меньше мгновения и никак не отразилось на внешнем виде «пациента». А сейчас…
— Люди такие страшные, — драконья голова качнулась ко мне. — Вам приходится прикладывать столько усилий, чтобы выглядеть сносно. Ничего, если я уйду? Какой-то он… Недовольный. И злой. Так я тебе понравилась?
Жаль, что язык отказывался повиноваться. Я бы хотела многое сказать ей на прощанье. Но получилось только кивнуть и погладить чешуйки на толстых щеках.
Дракониха уронила последнюю слезинку и поднялась ввысь, позабыв высунуться из дома. Передняя стена осталась на ее шее, как причудливое колье, с крыши съехала тростниковая кровля.
Я глубоко вдохнула, закрыла глаза. Досчитала до десяти. Подняла веки и с шумом выдохнула, обнаружив, что сцена, напугавшая Аюлу, не изменилась.
Дождь усилился. Его брызги залетали в дом сквозь дыру, возникшую на месте стены. Матрац, на котором я сидела, быстро намокал, разбросанные на столе бумаги покрылись водяными разводами. Похоже, исследованиям Лилеи не суждено увидеть мир…
«Хватит отвлекаться», — приказала себе.
Нечего глазеть по сторонам. Я должна выйти и…
Нет, все инстинкты вопили, что в данный момент к Вальену лучше не приближаться.
Несмотря на то, что опытным путем выяснилась какая-никакая правда о драконах, я лишь теперь поняла истинную разницу между Сойлом, тысячелетиями жившем среди людей, и Аюлой.
За годы, проведенные в человеческом обществе, Белый Дракон создал немало фетишей и условностей. Думаю, некоторые предназначались для впечатления обывателей, в другие же он постепенно поверил и сам. Да уж, Сойл здорово извратил собственную магию… Но это не отменяло того факта, что он понимал, чего от него хотят просители и что приведет их в ужас.
Белый Дракон, по сути, именно что исцелял, а не возвращал в «первозданное» состояние. Аюла же в тонкостях человеческих традиций не разбиралась. Ее попросили использовать драконью силу — она и использовала.
Как умела, понятное дело.
Ястребу не на что было жаловаться. Насколько я могла судить, он получил то, о чем уже и мечтать перестал. Нет, не отомстил Сойлу — сомневаюсь, что Вальен действительно стремился к этому. Он хотел вернуть жизнь здорового человека, и услужливая дракониха исполнила его желание.
Установившуюся после отлета потусторонней сущности тишину первой нарушила Лилея.
— Мамочки, — ее голос казался тоньше мышиного писка. — Мамочки…
На этом красноречие девушки исчерпало себя. Она порозовела и застыла столбом, неловко таращась в землю.
— Твою ж…
Брен тоже вспомнил маму. Не свою, правда, но у такого чистоплюя, как он, даже короткая фраза означала крайнюю степень потрясения.
— Цирк увидели? — пробасил Вальен. — Уведите слабонервных и трепетных. Лучше бы ножницы кто принес, так нет, сначала надо поглазеть…
«И одежду желательно», — добавила бы я, хотя, уверена, на радостях от исцеления Вэлн упустил такую мелочь из виду.
— Идеальное состояние. Раз, два, три… На десять с половиной… По курсу Монита… Минус посредник… Четыре… Нет, четыре с четвертью… Ох ты ж! Двенадцать! Плюс семь! — неразборчиво бормотал в стороне Эньер. — Стойте! Я сделаю это! — заорал он на Мелу, которая спешила к Ястребу с ножницами и большим полотенцем.
— Нет, я! — Илона оттолкнула Зайца с такой силой, что тот кувыркнулся в малинник. — У меня больше прав!
Я подавилась смешком. Эти двое стоили друг друга.
На их глазах только что произошло чудо. Настоящее. Такое, о котором нужно слагать легенды! Застыть в благоговейном изумлении и переосмыслить некоторые аспекты своей жизни. Ну или хотя бы для виду восхититься моментом, как сделала я.
Они же видели совсем другое.
Выгоду.
Хоть убейте, но я не верила, что кто-то из них может быть маньяком!
— Прочь! — рыкнул Вальен, отмахиваясь от обоих.
Вернее, пытаясь отмахнуться.
Аюла не смухлевала. Я говорила ей о «состоянии, в котором пребывал бы организм в данный момент времени, не воздействуй на него травматические факторы». Она честно выполнила задание. Обновленный Ястреб выглядел именно так, как выглядел бы тридцатилетний мужчина, который ни разу в жизни не обрезал ногти, не стригся и не брился.
Не сомневаюсь, прагматичных практикантов интересовали его волосы — длинные, блестящие, в отличном состоянии и, главное, хозяину совсем не нужные. Парики в Рении стоят немало, качественный материал на вес золота. Да и за человеческие ногти Академия заплатила бы прилично — в некоторых смешанных заклинаниях они считались важным элементом.
— Я в цирюльне работал! У меня разрешение есть!
— А у меня дети! Их кормить надо!
— Так учись варить борщ и квасить огурцы!
— Сейчас тебе кое-что расквашу!
Пока «убийцы» наскакивали друг на друга, колдунья добралась до Вальена и обмотала его полотенцем.
— Н-да, — критически оглядела сплетение ногтей, бороды и волос. — Ты и представить себе не можешь, как я рада, что не попросила дракониху подлечить мое плечо.
Он тихо сказал что-то, что заставило ее улыбнуться.
А затем в поле зрения появился Медор с топором, и стало не до смеха.
