Глава 44. Эргард
Слова Мэйлисс подействовали на меня, как активатор мощнейшего заклинания. Я позволил артефакту начать работать, поглощать тьму ведьмы, пусть до этого не знал, как именно сделать это. Конечно, я всё ещё пытался понять, как Демиус Левар мог оказаться моим братом, и почему именно моя мать впустила тьму в своё сердце и стала её сосудом. Однако признания Мэйлисс свели меня с ума. Ради неё я готов был пойти на многое. Мне следовало защитить её, спасти из лап Тёмной. А потом мы обязательно поговорим о наших чувствах, обсудим всё и решим, как быть дальше. Впрочем, тут и обсуждать было нечего — она уедет со мной в Ар-Светлерру.
— Не делай этого сын! — попыталась остановить меня ведьма. — Ты убьёшь меня! Ради кого? Ради какой-то ведьмы, которая сегодня сказала, что любит тебя, а завтра откажется от своих слов? Она не любит тебя! Никто никогда не сможет любить так же сильно, как мать!
— Нет! — отрицательно помотал головой я. — Ты никогда меня не любила. Ты не любила никого кроме себя и своего желания обрести безграничную власть.
Я понимал, что у артефакта недостаточно силы. Тьма набрала мощь за то время, пока ведьма скрывалась в горах. Тьма подготовилась к очередной атаке на неё, и если как-то могло повлиять новолуние, ослабив её, то сейчас небесный престол занимала полная луна. У нас не было шанса. Артефакт оказался слишком слаб. Быть может, когда его создавали, он и обладал огромной мощью, но не теперь.
— Рози, давай! — скомандовала Мэйлисс.
Что могла сделать Розалинда? Начать предсказывать нам будущее? Каждый шаг ведьмы? Или как-то использовать свою силу иллюзии? Я задумался, а луна обновилась, превратилась в тонюсенький месяц, и ведьма издала устрашающий гортанный звук. Вот он план Мэй! Вот то, что она придумала, но не хотела говорить нам, и это могло сработать, наверное.
— Нет! Этого не может быть! Не может быть! — закричала она.
Тьма немного ослабла, потеряла контроль над происходящим, и артефакт стал активнее поглощать её, а силы ведьмы покидали её. Я ощущал, как звёзды наполнялись тьмой, становились тяжелее и боролись с сопротивлением, которое тёмная сила оказывала им.
На губах появилась торжествующая улыбка — у нас появился шанс одолеть ведьму. Артефакт стал ещё активнее затягивать тьму, но у меня вдруг начали иссякать силы, словно вместе с тьмой эта штуковина вытягивала и их. Однако я не собирался сдаваться, я готов был стоять до конца и бороться с тьмой ради тех, кого я люблю. Даже, если одно из видений Розалинды сбудется, и живой из этого места вернётся лишь Мэйлисс, а я присоединюсь к груде костей, которых теперь непонятно зачем подняла моя мать. Подняла и потеряла над ними контроль.
— Я помогу тебе, брат! — оказался рядом со мной верховный, и я с недоверием покосился на него.
Брат?! В голове не укладывалось, что мы можем быть братьями, но от помощи отказываться я не стал. Пусть Демиус Левар и недоговаривал многое, но я нуждался в поддержке в эту секунду. Поборов боль, которую ему причинял артефакт, Демиус сжал его пальцами вместе со мной, и тот стал поглощать и его силы. Над нашими головами сгустилось самое настоящее грозовое облако: тучи чернее смоли, внутри которых разрывались молнии, нависали, огненные вспышки озаряли их, разбавляя яркими красками, и внутри них переливалась тягучая кровь. Я впервые видел нечто подобное. Вглядываясь в это тёмное облако, готовое уничтожить нас, разорвать на части, я стал замечать смутные образы. Кажется, это были воспоминания, которые принадлежали моей матери…
— Что это бабушка?
Так непривычно было видеть ещё молодую маму и прабабушку, которую я никогда не знал. Я считал, что у мамы не было семьи. Никто ни разу не обмолвился, что моя мать — ведьма.
— Мне известно только то, что эта вещица оберегала меня… Её мне подарил твой дедушка, Ламели, эта нить источает небывалую силу и любовь. Если однажды тебе станет грустно или одиноко, просто сожми её в руке или повяжи на запястье! Твой дедушка охотился за этой вещью в своё время, как истинный коллекционер, он смог собрать все звёзды и соединить их.
— Мама! Мама! — к маме подбежал мальчик лет трёх.
— Демиус, иди-ка сюда! — засмеялась она и прижала его к себе.
Значит, верховный маг Вер-Атероны действительно мой брат… Горло сдавило, а перед глазами промелькнуло следующее воспоминание.
— Ты приглянулась королю драконов, Ламели! Тебе следует держаться подальше от него! Богатство и слава ещё никого не довели до добра! Если он узнает, что у тебя есть сын, то заставит бросить Демиуса! Лучше всего тебе скрыться от него, больше никогда не встречаться с ним. Это слишком опасно для тебя!
Мама посмотрела на свою бабушку с презрением, но постаралась скрыть эту эмоцию. Картинки снова стали мелькать перед глазами, и я остановился на тёмной ночной мгле. Мама стояла на кладбище со свечой в руках и читала заклинание. Это был приворот, и она пыталась влюбить в себя моего отца. А потом появилось новое воспоминание.
— Ламели, ты не можешь так поступить с нами! — пыталась отговорить её бабушка, когда мама собрала вещи и двинулась к королевской карете.
— Я уже сделала это!
— Но как же твой сын, Ламели? Демиус любит тебя!
— Любовь — это слабость! — чуть дрогнувшим голосом ответила мама. — Ты позаботишься о нём лучше меня!
— Мамочка, не оставляй меня! — бросился к ней Демиус, а она разломила звёздную нить и протянула ему часть артефакта, ту часть, которой мне не хватало, и теперь я точно знала, кто именно подкинул мне недостающую звезду. — Эту вещицу когда-то нашёл и собрал твой дедушка! Одна часть останется у тебя, как напоминание о том, что любовь — это слабость! — ответила мама и ушла, оставив рыдающего ребёнка со звездой в руках.
Алчность и злоба в сердце матери росли с каждым днём, проведённым в королевстве драконов. Ей было мало богатств, мало власти, она хотела большего… Обретя драконьи крылья после заключения брака с моим отцом, она возненавидела их, а потом появилась тьма.
— Я могу дать тебе всё, о чём ты мечтаешь, но взамен я хочу получить твою душу! Ты отдашь мне своё сердце и тело, а сама станешь величайшей королевой! — процедило тёмное нечто, похожее на огромное дымовое облако.
Мама посмотрела на меня, лежащего в люльке, чуть поморщилась, а потом перевела взгляд на говорящую тьму и улыбнулась.
— Я согласна, — без раздумий ответила она.
— Как только моя мощь внутри тебя начнёт нарастать, ты должна будешь расстаться с сущностью дракона, которую обрела в браке…
— Как скажешь! — словно под гипнозом вторила мама.
Тьма не насильно вселилась в её сердце, нет… Она предоставила маме выбор, и та решила бросить свою семью. Она всегда мечтала об этом, хотела оказаться выше всего, что у неё было, пыталась прыгнуть через голову! Но почему? Зачем нужна власть, если нет любви и уважения. Плох тот правитель, которого просто боятся.
— Любовь — это слабость! — твердила она, глядя на своё отражение в зеркале, изо дня в день.
А потом она отдала свою драконью сущность тому парню, Льюису, на которого сама же наслала недуг, и стала продумывать, как обыграть свою смерть.
Мама никогда не любила меня… Она никогда не любила отца. Ей не было ни до кого из нас дела. Она бросила своего старшего сына на бабушку, и Демиус Левар на самом деле мой брат. Дыхание спёрло, и я постарался вырваться из воспоминаний матери, потому что больше ничего не желал знать об этой женщине.
Ламели Тейрин всегда была фальшивкой…
А я любил её! Мы с отцом любили и верили в то, что она любила нас.
— Мне жаль, мама! — процедил я, и сжал артефакт ещё сильнее, отдаваясь ему без остатка, заставляя действовать активнее.
— У меня больше нет сил! — закричала Розалинда. — Она понимает, в чём тут дело, и борется с моей магией! Скоро я потеряю контроль! — по щекам девушки потекли слёзы, но, скорее всего, их вызвало бессилие, а не обида. Теперь Розалинда Арчестер открылась мне совершенно с другой стороны, и мы бы смогли подружиться с ней, наверное. Однако даже теперь я не назвал бы её своей невестой, потому что моё сердце отныне принадлежало другой.
