Он не ослышался? Рён его что?
— Ну-ка, — он сел, — повтори.
— Я… — Рён покраснел. — Это вырвалось!
— Вырвалось? Значит, просто вырвалось? — он наклоняется к его лицу. — Да?
— Люблю тебя. — повторил он тихо.
Внутри взорвались хлопушки, петарды и несколько атомных бомб. Голова закружилась, сам не понял, как сжал его в объятиях и начал целовать во все места, до которых мог дотянуться.
— Задушишь меня. — Рён смеется.
— Не так я это себе представлял, но…
— Нужно было пригласить тебя в ресторан?
Он его дразнит!
— Где там твои наручники? — он шарит рукой по полу.
— Дай мне поспать! — возмутился Рён. — Я не знал, что ты такой голодный.
— Я столько времени тебя ждал, — он снова поцеловал его, — имей совесть.
На самом деле, думает он совсем не о сексе. Его будто подключили к какому-то источнику невидимой энергии, он чувствует себя бодрым, сильным, способным горы свернуть, лишь бы этот любитель японской анимации всегда лежал в его постели и смеялся.
— Я бы выпил кофе.
— Иди и дай мне, наконец, отдохнуть. — Рён поцеловал его ладонь. — Доброе утро.
— И тебе доброе утро. — он погладил его по волосам.
Выходя из комнаты не удержался и еще раз посмотрел на него. Боже, как же он его любит.
Три дня скитаний по Девятому принесли свои плоды — его взяли на испытательный срок консультантом в книжный магазин. Конечно, никто не позволит вынести физический экземпляр произведения, но посмотреть на него и даже потрогать — это пожалуйста. Он должен следить за тем, чтобы любители литературы не унесли книги с собой, и продавать им электронные копии.
Платят, по меркам Девятого, не много, но с точки зрения жителя Двенадцатого — неприлично много за такую непыльную работу. Если все пройдет хорошо, можно не переживать об оплате квартиры — денег хватит. Шиковать не получится, но и от голода он тоже не умрет, а если принимать в расчет то, что живет он не один, картина совсем благоприятная.
Домой идет довольный, наконец-то можно обрадовать Рёна и успокоиться. А жизнь ведь действительно устаканилась, да? Не без проблем, но он все пережил и вышел, в целом, сухим из воды.
— Алло? — прижал телефон к уху плечом.
— Мне нужен Ноэль Александр, это вы? — женщина говорит с акцентом.
— Да, это я. — остановился и отошел к магазинчику, чтобы не мешать прохожим. — Кто это?
— Мы не знакомы, меня зовут Ын Бёль, я…
— Здравствуйте! — выдохнул он. — Как вы себя чувствуете?
— Я? — она растерялась. — Все хорошо, спасибо. Знаю, что Айрис вам звонила, извините за это.
— Ничего страшного. — ему очень неловко говорить с ней.
— Могу ли я пригласить вас к нам домой?
— Меня и Рёна?
— Только вас. — по голосу слышно, что разговор дается ей нелегко.
— Когда вам будет удобно?
— Я всегда дома. — кажется, она усмехнулась. — Сегодня вы свободны?
— Как раз освободился. Могу прямой сейчас выехать и…
— Было бы отлично. Айрис отправит вам адрес на этот номер, хорошо?
— Конечно, я жду.
Интересно, насколько честно идти туда без Рёна? Он разозлится, если узнает об этом?
Зашел в магазин, купил фрукты, долго думал, стоит ли покупать алкоголь, если не для Ын Бёль, то для себя, потому что его не просто трясет от волнения, а колотит.
Повезло, что Рён работает в дневную смену и он может незаметно ускользнуть, не вызывая лишних вопросов и подозрений. Если все пройдет хорошо — признается сразу, если плохо — чуть позже, когда перестанет рыдать.
До Тринадцатого добирался долго, по пробкам, устал и замучился, жара стоит такая, что асфальт стал мягким. Пришлось идти в самую глубь квартала, долго плутал между одинаковых коричневых домиков, потом, наконец, увидел женщину в синем сарафане и понял, что там ждут именно его.
— Айрис? — спросил он.
— О, явился все-таки. — ворчливо сказала она. — А я думала, что у тебя кишка тонка.
Отличное начало, так и веет дружелюбием и принятием.
— Пойдем, чего стоишь?
Они вошли в дом, он снял обувь, надел тапки, которые поставила перед ним Айрис и, стараясь не глазеть по сторонам, пошел за ней в дальнюю комнату. Там, на специальной больничной кровати, он увидел мать Рёна — миниатюрную женщину с уставшим лицом.
— Явился. — объявила Айрис. — Чай я предлагать не буду, устала, надо будет — сам сделаешь.
— Без проблем. — растеряно пробормотал он. — Я тут принес…
— Да, спасибо. — она взяла пакет и вышла из комнаты.
Он стоит и не знает, что делать. Решил начать с приветствия.
— Здравствуйте, еще раз. — даже поклонился, сам не понял, зачем, просто видел, что Рён иногда так делает.
— Садись. — Ын Бёль похлопала по одеялу. — Встать я не могу, извините.
— Можно на «ты», зачем все это. — он подошел, в нос ударил резкий запах лекарств.
— Значит, Ноэль. — ее губы дрогнули и растянулись в легкой улыбке. — Красивый мальчик.
— Спасибо. — он смутился.
— Тай сказал, что Рён больше не живет с Хлоей.
— Вы злитесь?
— А должна? — она удивилась. — Я расстроилась, но это его жизнь, правильно? Скажи мне, кто ты для него?
И что ей ответить?
— Мы живем вместе. — сказал он, выбрав правду.
— Моя вера не одобряет этого. — сказала она. — Но он — мой единственный сын, поэтому богам придется смириться с этим.
Он ожидал чего угодно, какой угодно реакции, но не принятия. Из слов Рёна он понял, что его мать строго относится к таким вещам, но, на деле, все оказалось иначе. Он так плохо ее знает или… Или он врал?
— После аварии он не был здесь ни разу. — сказала Ын Бёль. — Он обижен на меня?
— Нет. Думаю, нет.
— Тогда почему не приходит? Даже на звонки не отвечает, будто мы чужие люди. — в ее голосе слышна обида.
— Он думает, что вы не примете его выбор. — сказал то, во что пытался поверить сам.
— Какие глупости, неужели я… — она вздохнула. — Не может быть.
— Он так сказал.
— Но просто проведать меня он ведь мог? Я давно не видела его, даже про аварию мне рассказал Тай.
— Я пытался убедить его прийти к вам, он сказал, что не готов отвечать на вопросы про Хлою и перемены в его жизни. Могу силой его притащить, если хотите.
— Это странно. — Ын Бёль задумалась. — Мой сын, мой Рён никогда не поступил бы так. С ним что-то случилось.
— Вроде бы, нет. — он покачал головой. — Недавно его осматривал врач и подтвердил, что с ним все в порядке.
— Не может такого быть. — настаивает она. — Мой сын не мог меня бросить! И думать о том, что я не приму его выбор, тоже не мог!
— Я не знаю. Правда, я не знаю, что еще вам сказать.
— Рён не мог, — она пытается приподняться, но не может, — не мог, понимаешь? Мне плохо.
— Понимаю, но…
— Айрис! — выкрикнула Ын Бёль.
Женщина вошла в комнату и поспешила к ней, помогла сесть и недобро уставилась на него.
— Тебе лучше уйти. — сказала Айрис. — Без чая обойдешься.
— Хорошо. — он встал. — Извините, что так вышло. Я пойду.
— И передай этому неблагодарному засранцу, что он разбил матери сердце! — крикнула она ему вслед.
Домой шел в панике. Что происходит? Ын Бёль выглядит вменяемой, рассудительной женщиной. С чего Рён взял, что она может неадекватно отреагировать на их отношения? Видео из «Лиса» она вряд ли видела. Почему каждый раз, когда он начинает верить в то, что жизнь наладилась, происходит что-то подобное? Еще разборок с родителями ему не хватало, со своими-то никак разобраться не может.
Он знает, что поступает как последний придурок. Знает, что это будет стоить ему отношений, если Рён его застукает, но все равно делает это.
Пробежался по истории запросов, по списку диалогов в UwUchat, не нашел ничего, в прямом смысле. Он не отвечает на личные сообщения, не пользуется UwUпоиском, даже видео не смотрит. Такое чувство, что телефон просто лежит в его кармане мертвым грузом и никогда не извлекается на свет Божий.
Неэмоциональный, отрешенный, избегает старых знакомых… Рён что, употребляет наркотики?
