не сразу. Призыватель всегда защищен магией призыва, это что-то вроде круга, через который демон может выйти лишь по воле призывателя. Но в моем случае я могла максимум удерживать его на безопасном для себя расстоянии, но не управлять демоном. Эта связь уже была установлена не со мной. Плюс ко всему, в его тоне на долю секунды проскочило нечто, за что я ухватилась моментально:
— Тебе от меня что-то нужно, что-то важнее того, ради чего тебя вызвали.
— Твою за ногу, Диана, ты же не будешь заключать сделку с этим? — Обеспокоенно спросил Пради, выпрыгивая вперед, но тут же отскочив назад, наткнувшись на пронзительный взгляд вызванного демона.
— Нет, конечно!
— Врёшь, — улыбнулся проклятый.
Он, что, мог видеть наперёд? Интересно, а демоны могут видеть будущее?
— Мы можем читать по лицу, ведьма.
Взгляд демона соскользнул с моего лица на напряженно застывшую Софию, а после переключился на стоявшего в отдалении Михаила. Чуть сощурившись, демон задержался на нём, а после всмотрелся в меня, вызвав какой-то первобытный страх внутри.
— Ну что ж, — пробормотала себе под нос, — назови, пожалуйста, имя того, кто тебя вызвал.
— Тебе настоящее имя или то, каким она представилась?
— Настоящее, естественно.
— Маргарита.
«Мы знаем какую-нибудь Маргариту?» — Спросила взглядом Пради. «А х… его знает» — в своём репертуаре ответил мой фамильяр.
— Для чего ей это понадобилось?
— Она решила не делиться со своим рабом своими планами, — он буквально выплюнул эту фразу с отвращением.
— Как её настоящее имя?
— Много вопросов, ведьма. Ответь на мой: что ты мне дашь?
— Диана, не заключай с ним сделок! — Уже и София повторяла слова фамильяра.
Они, конечно, правы, сделка с проклятым — плохая идея. В теории. Но на практике они настолько редки, что никто толком и не знает, чем это всё заканчивается. Но вот то, что демоны — злейшие существа с выгоревшими сердцами, знали все. От них ничего хорошего ждать не приходится. Но… Разве у меня есть много вариантов?
— Что же ты хочешь за информацию, демон?
— Свободу.
Я опешила. Мне почему-то казалось, что он попросит принести чью-нибудь душу на блюдечке, я бы поторговалась, ну и… Что-нибудь бы придумала. Но выпустить демона на свободу? Настоящего демона и на свободу? Они веками пытались прорваться к нам, овладевая телом какого-нибудь бедолаги. Это всегда заканчивалось смертью. Демоны — воплощение жестокости, аморальности. Им чуждо сострадание. Они созданы для того, чтобы сеять хаос. И где гарантия, что он не свернет мне и всем в комнате шею, как только вырвется из круга?
— Я вижу по твоему лицу, что ты вешаешь ярлыки ведьма.
— Вздор, — отмахнулась от его слов, — ярлыки я уже давно навесила. Даже более того: это сделали задолго до меня. Я просто вспоминаю, чему нам учили старые бабушкинские сказки на ночь.
— Освободи меня от рабства, и я помогу тебе, ведьма, — прозвучал голос демона у меня в голове.
— Я не могу отпустить такого как ты на свободу, такие как ты наносят смертельный вред человечеству.
— Вы сами с этим хорошо справляетесь. Меня интересует лишь свобода.
— В нашем мире?
— В моём мире война.
Я всматривалась в демоническое лицо. Получается, некая Маргарита вырвала его из его мира, в котором он и так уже не хотел оставаться, но заставила его служить ей. Всё что нужно демону, так это просто остаться здесь. Могла ли я согласиться?
— Два условия: ты не вредишь никому из людей. Ни косвенно ни напрямую. И второе: ты называешь мне свое истинное имя, демон.
— Хочешь получить власть надо мной?
— Хочу с тобой разобраться в случае, если мне не понравится то, что ты делаешь, — сощурившись уставилась на него, — ведьмы и такие как София — тоже относятся к людям.
Я не собираюсь подвергать опасности людей даже ради собственной жизни. Демоны не врут, а этот сказал, прямым текстом сказал, что его интересует только свобода.
— Я не трону никого из людей, ни напрямую, ни косвенно. Ведьм и прочих не трону, пока они сами не начнут первыми. Не убью, не причиню вреда, — вот теперь он сказал, что и вредить не будет.
Демон замолчал. Я продолжала сверлить его взглядом, в ожидании, когда он выполнить вторую часть условия.
— Я назову свое имя, только, когда дашь мне свободу, ведьма, — сказал он вслух, и эта фраза обрушилась на присутствующих, как выстрел.
— Ты охренела? — Вскричал Пради.
— Диана, не вздумай! — Взмолилась София.
Только Верховный подозрительно тихо наблюдал со стороны.
В голове происходила нешуточная борьба «за» и «против». Он нам даст информацию, будет хорошим мальчиком, а всё, что ему надо, так это радоваться солнышку в нашем прогнившем насквозь мире.
У меня будет его имя, так что в случае чего, я быстро среагирую.
Всё для себя решив, уверенно кивнула себе и перешла на ведьмовское зрение, осматривая тело демона. Высокую фигуру покрывали те самые руны, которые я заметила в особняке, а под ним самые обычные ведьмины путы. Простейшая связь по способу созданию, но сложнейшая по попытке разрыва. Всё что надо сделать, так это Силой разрезать «веревки». Главное, чтобы Сил-то хватило. И чтобы не отключилась на много дней, после того как закончу.
— Он поклялся, что не будет причинять людям зла, — оправдываясь, произнесла Пради и Софии, — и у нас будет нечто общее, если он сойдёт с дороги. Но демоны не могут врать.
Весьма уверенно приступила к освобождению демона. Всё это время она чувствовался в комнате как нечто злое, дикое. Но по мере того, как снимала с него путы, это ощущение пропадало. Он всё более и более по ауре походил на самого обычного человека. Не считая его козьих глаз.
Как только упала последняя «верёвка», Демон подскочил к омне, схватив за голову. Я попыталась отшатнуться, но безуспешно, он крепко держал меня.
Ну вот и все, дуре Диане позорно оторвет голову демон, которого она только что освободила.
Я слышала крики моих друзей, слышала голос Верховного на незнакомом мне языке, но все они были будто сквозь вату.
Комната стала исчезать, и перед глазами появилось… Не знаю, что. Что-то вроде видения.
Выжженная земля, разрушенный замок, обугленные деревья. Всё небо было затянуто огненными тучами. Дышать тяжело. Сердце будто из груди вырывали. Я схватилась рукой за грудь, но рука была не моя: черно-красная, большая. Я пыталась успокоить ладонью боль, но это не помогало. Боль только усиливалась, из груди вырвался рычащий стон.
Меня куда-то стало затягивать. Как в калейдоскопе, передо мной проносились картинки разных миров, под нарастающий набат острой боли
