— Да вот я что — то уже ни в чём не уверен. — Велмар тяжело вздохнул: это вино было подарено ещё на его свадьбу тогдашним старейшиной рода Олдман. — А завтра вообще полон дом гостей будет. Стражи донесли, что Инамих со своей дочерью и свитой пересёк западную границу. Они их провожают. Обещались, что уже к вечеру здесь будут.
— Понятно. А Алисия где? — поинтересовался Илиодор, поправляя на плече Эвелин лук.
— Осталась с Джим. У неё — то в этом деле опыта побольше будет — третьего ведь уже ожидают. — Улыбнулся каким — то своим мыслям. — Вот же странное дело: и ведь одни мальчишки рождаются. Но дракон нисколько не унывает; говорит, будем стараться, пока не получится девочка.
Из замка снова донёсся истошный крик. Эвелин остановилась и испуганно посмотрела на окна спальни родителей.
— Вот вырасту и не буду девочкой, — подбоченившись, возмущённо проговорила она, не отдавая себе отчёта, что такое в принципе невозможно. — Стану великим воином. И буду ходить по всему свету и лупить врагов.
— А вдруг, когда ты вырастешь, врагов уже не останется? — Илиодор хитро повёл бровью, наблюдая за растерянным выражением лица ребёнка. — Зачем тебе тогда быть воином?
Эвелин задумалась, машинально перебирая стрелы в колчане.
— Всё равно буду воином. Сильным. Смелым. Быстрым. — Упрямо вздёрнула подбородок. — Вырасту, поеду к Грамма'Диру и научусь, как мама, крутить шест, — изобразила что — то немыслимое руками, запрыгала на одном месте, споткнулась и непременно упала бы, не подхвати её вовремя Илиодор.
Под руками девочки закружился небольшой вихрь. Они всегда возникали сами по себе, совершенно не завися от её желания, и были неуправляемы.
— Кыш! — тихо прошептала Эвелин и для надёжности замахала на него руками. Но добилась того, что рядом возник ещё один, а над головой начала формироваться грозовая туча. — Ну как же так? — от обиды в глазах защипало. — Брысь, говорю, отсюда!
Велмар остановился и недовольно посмотрел на внучку.
— Оно само, честное слово! — Эвелин обвинительно указала на два вихревых потока, гуляющих возле её ног. Из тучи на неё упали первые капли дождя, а над головой сверкнула молния. — Я не виновата!
— Ну, во — первых, тренера твоей мамы звали не Грамма'Дир, а Диирде'Грамм, — он взял внучку за плечи и развернул к себе лицом, разрывая зрительный контакт с вихрями, — а во — вторых, навряд ли ты когда — нибудь с ним вообще увидишься. Да и зачем он тебе? Если у тебя есть мама. Она тебя научит всему, что сама умеет, и, зная её характер, я уверен, ты станешь лучшей из лучших в этом искусстве. А вообще, тебе предстоит отправиться в Фириат. Там тебя научат всем премудростям, как управлять своей стихией, чтобы стать её хозяйкой, а не заложницей.
— Ох и не нравится мне это, — грозно прорычал Велмар. — Где это видано: человеку обучаться среди крылатых демонов. Нужно будет попытаться оспорить это.
— Не получится, отец. — Илиодор отряхнулся от дождевых каплей, удовлетворённо наблюдая, как туча, созданная Эвелин, стала медленно истаивать. — Наши самые лучшие маги говорят, ей всё же придётся выполнить это условие. Тем более, Кассиан говорит, что у малышки очень сильный дар. Его обязательно нужно будет обуздать. Да я и не думаю, что Инамих позволит кому — либо обидеть свою внучку.
— Деда белый, — Эвелин взяла его ладонь в свои руки и ласково погладила, — не переживай, я не боюсь всяких демонов крылатых. Я обязательно стану лучшей. И никому не позволю себя обижать!
И настолько это прозвучало необычно в устах ребёнка, что оба мужчины остановились и серьёзно переглянулись между собой.
— Да пусть только попробуют обидеть! — не на шутку разволновался Велмар. — Всем отогорским родом снова нагрянем. И тогда твоим обидчикам точно несдобровать.
— Нет, деда, — в лице ребёнка появилась твёрдость, — я должна сама суметь постоять за себя. Иначе плохой из меня воин получится.
Они как раз подошли к реке, и Илиодор пошёл выбирать место для будущей рыбалки, а Эвелин взобралась на плоский камень.
— А я красивая? — неожиданно спросила Эвелин, разглядывая своё отражение в воде.
— Даже слишком, — в голосе Велмара послышалось разочарование. Он уже сейчас мог с уверенностью сказать, что настанет время, когда не один первородный потеряет голову из — за этих синих очей. Да что первородный! Там и от крылатых демонов придётся отбиваться. В общем, в женихах точно отбоя не будет!
— Прямо как прекрасная принцесса? — Она совсем не обратила внимания на тон дедушки и продолжала рассуждать: — Меня так Арникус называет. Он всегда говорит так. — Она попыталась скопировать интонацию любимого дяди с севера, которому была обязана своим именем при поименовании: — «Теперь я вижу, какой была бы Джим, если бы росла в семье, окружённая всеобщей любовью и заботой». — Серьёзно взглянула на старшего дедушку и обиженно произнесла: — Но лучше бы я была прекрасным воином, чем принцессой.
Её размышления прервал Илиодор, вернувшийся от реки:
— Пошли, я нашёл рыбное местечко. Научу тебя премудрости ловить рыбу голыми руками. — Эвелин спрыгнула с камня и, открыв рот, слушала наставления деды чёрного. — Прежде всего, нужно замереть и слиться с окружающей обстановкой, стать частью камня, на котором сидишь, камыша, что шумит у тебя за спиной, и внимательно наблюдать за водой…
Они уходили всё дальше, а старейшина рода провожал их тревожным взглядом. Он только что принял решение нанять для своей правнучки самых лучших учителей мира, которые займутся её обучением и сделают из неё прекрасного воина.
«Если уж ей придётся отправиться в Фириат, то туда она отправится во всеоружии».
* * *
Тем же вечером прибыли гости из Фириат. Их расположили в новом здании, там как раз на днях был завершён ремонт и расставлена новая мебель. Инамих предпочёл остаться внизу, в общем зале возле камина вместе со старейшинами рода Олдман, и дождаться вестей о младенце. Айелет выбрала комнату в башне. С вечера ей не позволили повидаться с Джим и Алисией, и она отправилась спать. Поздно ночью в её комнате возле окна что — то вдребезги разбилось, а следом на пол грохнулось что — то тяжёлое. Кто — то ругался на трёх языках и делал это так виртуозно, что заслушаешься. Послышалась какая — то возня.
Айелет в ужасе подскочила на кровати и схватила первое, что попалось под руку — это оказался увесистый стул. Когда загромыхало во второй раз, и кто — то застонал от боли, она осторожно вернула стул на место и принялась искать светильник.
Зажгла лампу и подняла над головой. На полу сидел Арникус и собирал в кучу разбитые горшки с землёй и цветами. Но заметив, что в комнате стало светло, поднялся на ноги, пошатнулся и, опираясь одной рукой на стену, отвесил поклон.
— Приветствую тебя, о, прекрасная дева, ик! — Смущённо прикрыл рот ладошкой и удивлённо округлил глаза, замечая, что на рукаве отсутствует манжет. Осмотрел себя. На правом боку зияла дыра, попробовал вернуть клочок ткани на место, но он отвалился опять. Тяжело вздохнул, мотнув головой куда — то себе за спину. — Да уж! Совсем я сноровку растерял: дважды падал, пока сюда взобрался.
— Куда падал? — Айелет прикусила нижнюю губу, чтобы не рассмеяться: в волосах Арникуса торчали цветочки, листочки и весь он был жутко чумазый.
— Так известно куда, — почесал затылок и вытащил из волос сломанный цветок, присвистнул и быстро выкинул в открытое окно — в любимейшую клумбу Джим. — Втянул голову в плечи: — Ой, что завтра будет! Когда она обнаружит приплюснутые свои цветочки.
— Так, — Айелет поставила светильник на стол и строго посмотрела на вампира. — Арникус, что происходит?
— Ну, так это… всё, — заулыбался он. — Свершилось. Мальчик родился. И я тебе так скажу: какое же это трудное дело — производить детей на свет белый! — И он демонстративно стёр пот со лба.
— Да ты что! — Айелет радостно всплеснула руками и закружилась по комнате. Остановилась и посмотрела на застывшего в немом изумлении вампира. — А где мой брат?
