– Разве я сделала вам что-то плохое? А Петер?
– Петер получил важный урок. Ему пойдет на пользу. Что касается тебя... – Магна посмотрела на меня пристально. – Да, ты мне тоже нравишься, Эрла. Но вызываешь и некоторые недобрые чувства. Признаюсь, мне хотелось показать, что я умнее и сильнее тебя. Хотела напугать. Подчеркну – лишь напугать! – она бросила многозначительный взгляд на Расмуса.
– Почему? Какие чувства сподвигли вас на такое?
– Ревность, Эрла. Ревность и зависть.
– Да чему вы могли завидовать? Какая ревность?
– Мой муж восхищался тобой, Эрла. Удивлена? Да, представь тебе. Бэзил тебя терпеть не мог, называл занозой и дерзкой девчонкой, собирался выжить из города. Поносил, но в то же время считал тебя стойкой. Признавал тебя крепким орешком, уважал. Вслух превозносил в тебе те качества, в которых отказывал мне. Однажды даже обмолвился, что хотел бы иметь дочь, похожую на тебя. Это меня ужасно раздражало. Во мне-то он видел лишь охотницу за богатством, пустоголовую красотку, и никак не желал отказываться от своего мнения, – она бросила горький взгляд на деревянного мужа. – Я много с ним говорила эти дни. Не знаю, слышал ли он меня. Но я рассказала ему все. О том, что люблю его. О том, что задумала. И о том, что он всегда был деревянным болваном, даже когда дышал, ходил и говорил.
– Вы рассказали ему всю правду? – подал голос Расмус. – Не ту, что вы изложили мне под запись в протоколе?
Магна насмешливо приподняла бровь.
– Ну, вам я тоже рассказала правду – под определенным углом, – она усмехнулась. – А если о чем и умолчала, это мое право. Я знаю, кому и что нужно говорить. Бельмор будет крепко хранить мои секреты – деревья не склонны к болтливости.
– Надеюсь, он недолго останется деревом и скоро сможет дать свои показания, – спокойно сказал Рейн.
– Как? – Магна презрительно задрала подбородок. – Если кто-то и сможет вернуть его к жизни, так это я. А я пока... не в состоянии это осуществить. И не имею желания пробовать. Это наше семейное дело, Расмус, вы тут ничего сделать не можете.
– Не могу я, смогут другие.
Прозвенел звонок на входной двери. Магна замолчала, опустила глаза в глубокой задумчивости. Через минуту лакей ввел в комнату колдуна Тахира. Следом шел доктор Штраус, пощелкивая на ходу пальцами от нетерпения.
– Познакомьтесь, Магна. Тахир аль-Таккар, маг первого круга, член Верховного совета, старший библиотекарь цитадели Таф-ар-Целора. Ученик Таффиты. Он сейчас попробует обратить ваше заклятие вспять.
Магна вздрогнула и впилась глазами в прибывшего. На ее лице на миг показалось смятение. Она не ожидала, что комиссар сумеет разговорить ее мужа. Если у Тахира все получится, наказания ей не избежать: Бельмор не простит предательства и, не колеблясь, отправит жену за решетку.
☘️
Тахир приложил ладонь к сердцу по афарскому обычаю и молча поклонился всем присутствующим. На Магне его взгляд задержался. Он пристально изучал ее, и, кажется, увидел в ней нечто особенное.
Магна выше задрала подбородок и глянула на него с вызовом.
– Рад знакомству, госпожа Бельмор, – негромко промолвил Тахир. – Моя госпожа Таффита также шлет вам свой привет.
– Таффита? – отозвалась Магна удивленно.
Тахир достал из-под плаща и бережно выложил на стол хорошо знакомый мне фолиант, в котором жил призрак.
Все посмотрели на него с любопытством, Магна – со страхом.
– Она пока отказывается говорить со мной. Таффита истощена. Но она сообщила, что... – Тахир нахмурился – …Она была рада вновь почувствовать вкус жизни в схватке с вами.
Ее вкус жизни стоил мне дома, подумала я горько. Вот они какие, эти маги. Чувство власти и бесконечной силы опьяняют их, что при жизни, что после смерти.
– Она просила передать вам кое-что другое, но я сообщу это вам позже, в зависимости от того, как пойдут события, – загадочно добавил Тахир.
– Давайте приступим, – перебил его доктор Штраус. – Ну-с, где наш пациент?
Мужчины подошли к креслу Бельмора.
Мы с Рейном тоже поднялись и присоединились к ним. Магна неохотно подошла последней.
Тахир увидел Занту на коленях деревянного болвана и заговорил с ней со всей почтительностью:
– Прошу, уважаемая альфина, перейди на другое удобное для тебя место и позволь нам заняться своим делом.
Занта и ухом не повела, лишь презрительно прищурилась.
Тахир беспомощно глянул на меня. Я вышла вперед, забрала Занту и усадила ее на кушетку.
– Вы, должно быть, прекрасный человек, госпожа Эрла, раз альфина считает вас другом, – сказал Тахир. – Знаете ли вы, что когда-то альфины населяли Афар и почитались как священные и волшебные животные? Но, увы, им не понравилось, что мои предки сделали их своими любимыми рабами. Ограничивали их свободу, запирали в храмах и заставляли участвовать в магических ритуалах. Тогда альфины покинули Афар и разбрелись по свету. Но мы по-прежнему поклоняемся этим животным, ибо в них скрыта великая сила.
Доктор насмешливо фыркнул и нетерпеливо скинул с Бельмора плед.
– Ого! Любопытно! – воскликнул он.
– Что?! – дернулся вперед Расмус.
– Наш пациент изменился за последние дни. Смотрите, – доктор бесцеремонно отломил сучок с его головы, я поежилась от треска.
– Побеги засыхают и отмирают, – сообщил доктор. – А кора на его лице – то есть, кожа! – стала тоньше и нежнее. Как будто процесс обратного перерождения начался сам по себе. Вы заметили, Магна?
– Да, – ответила та дрогнувшим голосом. – Это началось после того, как с ним поговорила Эрла… она использовала витамагические формулы. Она дала ему свой настой.
– Какие формулы ты использовала, Эрла?
– Пробуждения, жизненной силы, – ответила я в растерянности.
– Понятно! Они слабо, но сработали. Это хороший знак, – закивал доктор. – У вас, Тахир, должно получиться лучше. Вы ведь знаете, что делаете. Знаете ведь?
– Более или менее, – осторожно ответил Тахир. – Я изучал эту забытую и древнюю магию. Но обратный процесс куда сложнее. Не уверен, что даже моя госпожа Таффита способна его провести.
– Начнем же!
Тахир взмахнул руками, приказывая нам отойти. Мы встали у кресла полукругом.
Колдун принялся медленно водить пальцами по деревянному истукану. Вычерчивал на его коже-коре неведомые знаки. Они вспыхивали на миг белым огнем и тут же пропадали.
Затем возложил ладони на голову Бельмора и принялся нараспев декламировать магические формулы. Его заклинания походили на рокот, жужжание и шипение, то нарастали, то убывали.
Я глянула на Магну. Она побледнела как полотно. Сцепила руки перед собой, и пальцы ее мелко дрожали, а взгляд впился в неподвижное лицо ее мужа.
Голос Тахира то приказывал, то увещевал, то тек плавно, как во время дружеской беседы. Трудился он на совесть – но без результата.
Прошло не меньше четверти часа, колдун начал уставать. На его желтоватом лбу выступили капли пота, взгляд остекленел.
И вдруг он уронил руки, издал бессвязно восклицание и отошел.
– Я не могу. Это заклинание неподвластно мне, – объявил он скорбно.
Магна прерывисто вздохнула – не то с облегчением, не то с разочарованием.
– Вот черт, – расстроился доктор Штраус и глянул на меня.
– Может, у Эрлы получится?
– Я не знаю, что нужно делать.
– Попробуй свои формулы пробуждения. Раз они уже вызвали положительные изменения, то, может, и в этот раз выйдет?
– Давайте вместе, – предложил Тахир.
– Попробуй, – Рейн коснулся моей руки.
Чувствуя себя глупо, я начала простой напев – тот же, что я использовала для растений, которые не хотели идти в рост. Добавила к формулам другие, что я использовала во время приготовления чая, чтобы придать ему бодрящих свойств. По сути, я просто разговаривала с Бельмором. Призывала его очнуться, впитать в себя солнечные лучи и свежий воздух, наполнится звенящей энергией дня.
За моей спиной Тахир негромко выводил свои шипящие формулы.
