я вскочила на скамью, запустив в стену кружку. Зазвенели осколки, вскрикнул задремавший было за стойкой хозяин. Я оглянулась на него – и трактирщик, побледнев, порскнул на кухню, хлопнув дверью.
На улице застучали копыта. Остановились. Шарахнула, распахиваясь, дверь. Я обернулась.
В дверном проеме стоял Ричард. Кольчуга в черных потеках, волосы встрепаны скачкой, глаза безумные. Увидев меня, застыл на миг, а потом рванулся навстречу.
Не знаю, как я оказалась рядом, как преодолела расстояние, разделяющее нас. Заглядывала ему в глаза, гладила по щеке, перебирала волосы, шепча:
– Живой… Господи, живой…
– Роза, – выдохнул он, прижал меня так крепко, что я придушенно пискнула. Чуть отстранился, не разжимая объятий, отвел прядь с моего лица. – Я чуть с ума не сошел…
Он не договорил, снова прижав к себе, и я потянулась навстречу, обвила руками его шею. Сама впилась в его губы, скользнула языком ему в рот, прижалась, проклиная кольчугу, разделяющую нас. Сердце отчаянно колотилось, и перестало хватать дыхания. Живой, здесь, рядом…
Застучали по лестнице шаги. Я вздрогнула, шарахнулась прочь. Ричард поднял голову. Я обернулась. На лестнице, ведущей на второй этаж, стоял командир королевских гвардейцев.
Я застыла, прикрыв рукой рот. Если королева узнает, она сотрет Ричарда в порошок. И все из-за меня. Из-за моего глупого сердца, с которым я неспособна справиться.
Лицо Ричарда стало непроницаемым.
– Ее величество изволит почивать, – сказал сэр Игнатиус. – Не думаю, что нужно ее беспокоить.
– Как она?
– Ни царапины. – Он поклонился. – Доброй ночи, магистр.
Гвардеец исчез наверху.
Ричард снова шагнул ко мне. Я отшатнулась, выставив перед собой руки. Как будто этот нелепый жест мог его остановить.
– Роза?
– Не подходи!
– Что случилось? – Он двинулся вперед, я попятилась.
– Не подходи! – повторила я. – Не знаю, что на меня нашло, но этого больше не повторится.
Он чуть наклонил голову в сторону, приподнял бровь.
– А если я хочу, чтобы это повторилось?
– Перехочешь! Ехал к королеве – вот с ней и милуйся.
– Я ехал к тебе. Когда мы уничтожили чумных…
– Как наши? – перебила его я.
– Освальд тяжело ранен, но Алан говорит, выживет. Не переводи тему.
Он снова оказался рядом, и я снова попятилась.
– Я ехал к тебе, – повторил Ричард. – Боялся за тебя. Когда мы уничтожали чумных, обнаружил следы боя.
В спину уперлась стойка, отступать было некуда, а Ричард не собирался отстраняться – его бедра уже касались моих. Чтобы оказаться подальше от него, я изогнулась так, что заныла поясница, но он все равно был близко, слишком близко. Склонился надо мной, подхватил под лопатки, не давая отодвинуться дальше, пальцы другой руки скользнули мне в волосы.
– Как же я боялся найти там твое тело, – прошептал он. – Я ведь думал, что отослал тебя в безопасное…
Ричард коснулся губами моего виска, совсем невесомо, но по коже точно пробежала искра. Я вздрогнула.
– Ты мне… – Еще один невесомый поцелуй, в щеку, вроде бы целомудренный, но у меня по спине побежали мурашки, а внизу живота потеплело, – …очень… – он спустился губами вдоль шеи, и каждое касание заставляло меня вздрагивать, – очень дорога, Роза.
– Нет, – всхлипнула я. Так хотелось ему поверить… вот только нельзя.
Как он мог отправить меня – меня! – спасать ее?!
– Нет?
– Нет, – повторила я уже тверже. Толкнула его в грудь. – Отпусти меня!
Он разжал объятья, отодвинулся – но ровно настолько, чтобы дать мне выпрямиться, все еще оставаясь слишком близко.
– Отойди! – Я снова оттолкнула его, всерьез, так что ему пришлось отступить, чтобы не пошатнуться. – И хватит врать!
Мой голос сорвался. Я больше не могу… не могу так!
– В чем я, по-твоему, вру?
– Дорога я тебе, как же! Она, – я ткнула пальцем в потолок, – на самом деле тебе дорога! К ней ты летел – убедиться, что жива!
Ричард улыбнулся – так улыбаются, глядя на капризных детей. Он думает, дело в ревности?
– Если что-то случится с королевой – стране конец, – негромко сказал Ричард. – Но о ней было кому позаботиться. О тебе – нет. И потому я беспокоился в первую очередь о тебе.
Я сбавила тон. Нет, я не буду вести себя, точно содержанка, закатившая скандал.
– Не верю, – холодно произнесла я. – Потому что, если бы я на самом деле была тебе дорога, ты бы подумал о том, каково мне помогать той, которая отобрала у меня все. Отобрала все и отдала тебе.
Ричард вздрогнул, словно я его ударила.
– Поэтому я тебе не верю, – так же негромко и спокойно продолжала я. – Просто так тебе проще. Очаровать, заставить поверить, что в самом деле дорога – и влюбленная дурочка будет в рот тебе заглядывать…
На его лице заиграли желваки.
– Хорошо же ты обо мне думаешь.
– А что мне думать? Все знают, что между вами. Все знают, кто дал тебе все, что у тебя есть сейчас. И ты хочешь сказать, что откажешься от нее ради меня?
Он открыл было рот, но я не дала ему слова сказать.
– Поэтому я не верю тебе. Я нужна тебе, это правда. Нужна, чтобы все окрестные лорды знали, на чьей стороне последняя Эйдо.
В его глазах промелькнуло что-то, чего я не разобрала. Лицо окаменело. Но я уже не могла – да и не хотела останавливаться. Потому что поняла, зачем это все.
– Но если я тебе чем и дорога, так это напоминанием о своей победе. Как же, дочь убийцы твоих родителей в полной твоей власти!
– А ты бы хотела, чтобы оказалось наоборот? – негромко произнес Ричард.
– А чтобы победа была полной, – продолжала я, точно не услышав, – можно влюбить ее в себя. Чтобы он в гробу переворачивался оттого, что ты… – Я сморгнула слезы. – У тебя почти получилось. И за это я тебя ненавижу.
– Вот, значит, как… – медленно произнес Ричард, и от тона его голоса я лишилась дара речи. Сразу вспомнилось, что я действительно в полной его власти. Может и убить на месте, и ничего ему за это не будет.
И пусть! Пусть убивает! Наконец, покажет, кто есть кто на самом деле. Я вздернула подбородок, глядя ему в глаза – ледяные, точно лесной родник.
– Что ж, переубеждать не буду. Я бы отослал тебя немедля, но пока мы будем на гномьих тропах, замку нужны хранители. В том, что касается чумных, у нас ведь нет разногласий, верно? – усмехнулся Ричард.
– Нет, – твердо произнесла я.
– Из-за этого нападения пришлось переменить планы, так что мы уходим через два дня, как раз еще двое вернутся из патрулей. – Он говорил спокойно,
