Младший Харт чуть нахмурился. Почему-то сейчас ему вдруг показалось, что отец осуждает его, считает подобный поступок недостойным. Может, и так, но сам Эрион полагал, что на войне главное – победить.
Отбросив неприятные мысли, он встал и направился к выходу.
– Пойду собираться.
– Постой, – затормозил его Нарман, явно что-то заподозрив. – Все в порядке. Твой план отличный. Он поможет сохранить жизни нашим воинам.
Эрион внимательно посмотрел на отца и кивнул. Он видел, что тот на самом деле так думает, но, судя по всему, в глубине души все еще считает подобную тактику слишком грязной.
Надо отдать иофатцам должное: если они и не ожидали, то отреагировали весьма быстро. Армия Андотта едва успела занять положение, как на них напали со всех сторон. К тому моменту все уже знали, чего ждать, поэтому нападение не стало ни для кого неожиданностью.
Лес наполнился звуками борьбы. Зверье, если какое и было, все разбежалось в страхе. Впрочем, никто даже не думал оживотных, все были заняты тем, чтобы убить как можно больше врагов, оставшись при этом в живых.
У всех были свои задачи. Большинство бойцов сражались с врагами. Одна небольшая часть не отвлекалась на бои, а искала раненых, оттаскивая их в центр к лекарям. Раненых врагов добивали, чтобы не оставлять их позади товарищей. Если противника не умертвить, он может прийти в себя и ударить в спину.
Еще одна небольшая группа помогала лекарям. Всё-таки алхимиков с лекарским уклоном было не так много, и они порой просто не успевали. Такие бойцы следовали указаниям целителей. Перевязывали, давали назначенные пилюли, вытирали кровь, снимали и убирали одежду, если она мешала осмотру. В общем, делали все, чтобы облегчить и ускорить работу полевых врачевателей.
Нарман оставил пару батальонов на позиции между основной армией и столицей. Воины должны были внимательно следить за местностью, не позволяя врагу проскользнуть мимо них. В одном из этих батальонов служил и Весмунд Бауг – лесник, которого когда-то давно Эрион спас из рабства. Бауг остался в армии, решив служить следопытом. Он отлично знал леса. Он не был воином, но ему это и не требовалось.
Несколько взводов обеспечивали беспрепятственное перемещение гонцов, должных доставлять из лагеря алхимиков лекарственные препараты. Этим людям приходилось так же трудно, как и всем остальным. Им необходимо было не только скрытно покинуть окружение, но и вернуться, оставшись незамеченными. Если враг обнаружит их, то может отыскать лагерь алхимиков. Потеря создателей пилюль для армии могла стать признаком конца.
Да, армия Нармана велика, но у них не было представления, сколько людей Иофат смог переместить на территорию Андотта. Возможно, иофатцев в несколько раз меньше, но, пока нет точных данных, нужно было ожидать худшего.
С одной стороны, необходимо было обеспечить алхимикам самую мощную защиту, например, отрядить им в охрану по меньшей мере целый полк. Столько воинов вполне могли продержаться в случае нападения до прихода подмоги.
Но с другой стороны, Нарман опасался, что это только привлечет внимание Иофата. Предатели с радостью донесут своим хозяевам, где именно следует искать алхимиков.
Именно по этой причине Нарман пошел на риск и оставил лагерь алхимагов практически беззащитным. Да, их охраняло несколько человек. Их выбрал Эрион, и Нарман решил, что так тому и быть.
В случае, если лагерь все-таки будет обнаружен, эти люди должны будут увести алхимиков как можно дальше и быстрее, не позволив врагам добраться до них.
Вскоре стало понятно, что Иофат успел переместить сюда не меньше пары дивизий. Нарман надеялся, что все они собрались здесь. Воевать в лесу довольно проблематично. К тому же большую часть армии Андотта составляли воины первого и второго ранга, а они не способны передвигаться по лесу бесшумно. Каждый из них может стать легкой добычей для притаившихся иофатцев.
Раненых было много. Воевать в лесу, когда вокруг столько народу, очень сложно. Кто-то, сосредоточившись на одном противнике, попадал под случайный или намеренный удар второго. Кто-то, обычно новички, допускал ошибку, которая стоила им слишком дорого. Кому-то не повезло встретиться с воином более высокого ранга.
Больше всего, конечно, раненых было среди бойцов начальных рангов. Им обычно хватало одного удара от более сильного противника, чтобы выйти из строя. И хорошо, если этот удар не являлся фатальным.
В первые несколько часов боя лекари истратили почти все заготовленные пилюли. Весь центр своеобразного круга был усеян телами. Те, кто мог после лечения встать и пойти снова в бой, шли. Но большинству необходимо было более длительное лечение. В конце концов, много не повоюешь с переломанной рукой или порезанным и кое-как заживленным животом, рана на котором может открыться от любого резкого движения.
Эрион отрешился от внешнего мира. Удерживая в руках два кинжала обратным хватом, он орудовал ими с такой скоростью, что напоминал смертельную мельницу. Раненых он не добивал, зная, что позади него всегда есть несколько человек, которые покончат с жизнью противника вместо него.
И нет, делал он это не потому, что ему было жаль или он не мог убить человека. Нет, конечно, нет. Просто так было быстрее. Если он каждый раз будет останавливаться для того, чтобы добить, то выведет из строя намного меньше, чем если он будет действовать так, как сейчас.
Сознание, впавшее в боевой режим, лишь отмечало чужую форму. Понятно, что впереди него своих бойцов не было, но, мало ли, вдруг кто-нибудь все-таки умудрился каким-то образом его опередить.
В таком состоянии Эрион не замечал ни усталости, ни ранений. Первое навалится потом, когда тело остановится, – Харт знал это, поэтому даже не думал об отдыхе. Второго он просто не замечал. Да и немногие могли дотянуться до него, чтобы оставить свой след.
Его преимуществом была скорость. Он двигался намного быстрее врага. Бойцы Иофата просто не успевали следить за его движениями. Впрочем, не только они. Следующие за Эрионом воины поддержки, среди которых был и О’Корби, могли только восхищенно поглядывать в сторону сумасшедшего вихря, держась при этом подальше. Никому из них не хотелось нарушать боевой танец офицера. Тот, конечно, вряд ли прирежет своего, но испытывать удачу никто не решался.
Вскоре противники сосредоточили свое внимание на самых опасных точках. Они поняли: стоит им убрать высокоранговых офицеров, как новички сразу сдадутся, обратившись в бегство. Кроме того, им необходимо было вывести из строя всех, кто имел хотя бы малейшее влияние в армии Андотта.
Неудивительно, что на Эриона насели с удвоенной силой. Надо отдать бойцам Иофата должное – они устремлялись к гибельной мельнице без видимого страха, кидаясь грудью на несущие смерть кинжалы.
Еще через некоторое время командирам Иофата стало понятно, что остановить Эриона, просто завалив его телами, не получится. Тогда они прибегли к иной тактике – отправили к нему воинов более высокого ранга.
Те были самоуверенны. Что им какой-то пятиранговый воин, пусть тот и похож на поле боя на бога смерти? Они давно уже достигли седьмого ранга и могут помериться силами даже с самим генералом!
Именно так они думали, лениво пробираясь к месту, к которому уже опасались подходить близко низкоранговые воины Иофата. Самоуверенности в них поубавилось в тот самый момент, когда первый из имеющих на погонах семь звезд боец рухнул замертво, толком даже не успев перед этим ничего сделать.
Эрион лишь краем сознания отметил, что в этот раз было сложнее. А потом они, разгневанные и испуганные, навалились разом. Раны одна за другой стали появляться на теле младшего Харта. И пусть он не ощущал в тот момент боли, но потеря крови замедляла его, делая уязвимым.
Его затруднение было вскоре замечено – несколько человек пришли ему на помощь, оттягивая пару семизвездовых на себя.
Вскоре Иофат осознал, что вот так, сходу, сокрушить армию Андотта у них не получилось. Да, они вывели из строя много воинов низких рангов, но не на них они были нацелены изначально.
