Это должно было закончиться. Я должна была покончить с этим сейчас. Я должна была встретиться лицом к лицу со своим отцом.
Если я сделаю это на условиях Роланда, между мной и Кэрраном все будет кончено. Я пообещала Кэррану, что, когда придет время, мы вместе встретимся с Роландом лицом к лицу. Он любит меня, но если я скажу ему, что он должен сидеть сложа руки, пока я иду на смерть, он бросит меня. Он простил бы мне почти все остальное, но только не это. Но если мы отправимся туда вместе, это станет двойным самоубийством.
— Как выжили Хью и мои люди?
— За действом наблюдал твой отец. Он удерживал нежить, а мои люди спустились вниз, чтобы забрать двух мужчин и наставника.
Если он не лгал, это означало, что мой отец остановил всю эту толпу нежити одним усилием воли. Масштаб силы были ошеломляющими. Нам с Кэрраном не выбраться отсюда живыми.
— Скажи мне, почему я должна доверять тебе.
— Справедливый вопрос. — Лэндон наклонил голову. — Если бы твой отец просто хотел схватить или убить тебя, он мог бы сделать это много раз. Это одна из причин, по которой д'Амбрей впал в немилость. Телепортация слишком непредсказуема для чего угодно, кроме спасения от неминуемой смерти. Он пошел на неоправданный риск своей и твоей жизни. Уместен вопрос о том, почему д'Амбрей это сделал. Зачем заточать тебя в Мишмаре, когда он мог бы просто телепортировать тебя в Джестер-Парк или притащить туда в наручниках? Инструкция, данная д'Амбрею, была точно такой же, как и та, что была дана мне.
— И что в ней было?
— Убедить тебя приехать в Джестер-Парк по собственной воле.
— Зачем?
— У твоего отца есть свои причины. Он решил не делиться ими со мной. Но ты должна знать, что когда он дает свое слово, он не лжет.
Я тихо рассмеялась. Приходи ко мне в гости, сказал паук мухе.
— Да или нет? — тихо спросил Лэндон.
Если я пойду, Кэрран попытается пойти со мной, и мы оба, вероятно, умрем. Если я скажу Кэррану «нет», между нами будет все кончено, и я, вероятно, умру. Если я скажу Лэндону «нет», все умрут. Нет хорошего выбора.
Настала моя очередь убедиться, что человек, которого я люблю, выбрался из Мишмара живым. Я могу просто улизнуть посреди ночи или запереть Кэррана в обереге крови, как только придет магическая волна. Даже если он прорвется через защиту, потраченное время лишит его направления, и он не сможет последовать за мной.
За исключением того, что я люблю его. После нашего последнего боя он пообещал мне, что всегда будет честен со мной. Я обещала ему то же самое, и теперь я должна была играть по правилам.
— Я дам ответ утром.
— Мне нужен ответ, — сказал Лэндон.
Я уставилась на него. Он не выглядел обеспокоенным.
Мне потребовалось целых десять секунд, чтобы понять, что он не может видеть мой безумный взгляд глазами вампира. Приятно иметь преимущество.
— Ты получишь ответ утром. Если ты хорошо выучил урок, то знаешь, что я считаю, что логику и сдержанность переоценивают. Если ты подтолкнешь меня, я соберу своих людей и посмотрю, скольких из этого знаменитого «Златого Легиона» я смогу убить.
— Ты проиграешь, — сказал Лэндон.
— Да, но я отлично проведу время и заберу с собой чертовски много твоих людей. За последние несколько дней мне угрожали, телепортировали, топили, морили голодом и запирали в клетке, заставляя смотреть, как умирают люди, которые мне небезразличны. Во мне так много ярости, что мне трудно сдерживать ее внутри. Если ты будешь давить на меня, даю слово, что я сделаю своей личной миссией найти тебя в ближнем бою и отсечь тебе голову. Мне бы это понравилось. Для меня это было бы забавно. Если тебе каким-то образом удастся выжить, тебе придется вернуться к моему отцу и объяснить, как ты держал меня в своих руках, но ты был слишком неуклюж и потерпел неудачу, как и Хью, и теперь многие вампиры и я мертвы. Почему-то я сомневаюсь, что он примет мою голову в качестве утешительного приза. Ты получишь мой ответ утром.
Я отпустила разум вампира, встала и подошла к огню. Кэрран все еще лежал на спине.
— Я знаю, что ты не спишь. — Я легла рядом с ним.
Он открыл свои серые глаза и посмотрел на меня. Я любила его так сильно, что это причиняло боль. Мне нравилось в нем все. То, как светились его глаза, когда он смеялся. То, как они сияли маленькими золотыми искорками, когда он хотел меня. То, как его густые брови сходились вместе, когда он злился. Мне нравился его нос, который так и не зажил должным образом. Мне нравилась щетина на его щеках и твердая линия подбородка. Мне понравилось, что он велся на мое дерьмо. Я смеялась над его шутками, и мне нравилось, что он смеялся над моими. Мне нравилось, что независимо от того, где я была, он приходил за мной. Что он всегда будет рядом, помогая мне пробиваться сквозь неразбериху, которой была жизнь.
Я наклонилась к нему и поцеловала. Я поцеловала его, пытаясь сказать ему все то, что не могла выразить словами. Я пыталась сказать ему, что люблю его, что он значит для меня все, и что я буду бороться за него. Никто не заберет его у меня, потому что, если они попытаются, я проложу путь прямо сквозь них. Он поцеловал меня в ответ, и вкус его губ был раем. Он был прямо здесь, живой, теплый и мой… но только до завтра. Я держалась за него. Я только что вернула его. Я не могла потерять его. Не сейчас.
— Я люблю тебя — сказала я ему.
— Я тоже тебя люблю. — Его серые глаза изучали мое лицо. — Что-то случилось, и это плохо.
— Да. Меня навестил Лэндон Нез.
— Кто такой?
— Легат «Златого легиона». Хью присматривает за Железными псами, он — грубая сила Роланда. Лэндон возглавляет повелителей мертвых. Он босс Гастека.
Лицо Кэррана превратилось в нейтральную маску.
— Чего хотел?
— Он показал мне фотографию Роберта и Кристофера. Они живы. Мой отец наблюдал за твоей дуэлью с Хью, а затем вытащил Кристофера и Роберта из Мишмара и отвез их в Джестер-Парк.
— Может ли фотография быть подделкой? — спросил Кэрран.
— Роланд не стал бы напрягаться, — сказала я ему. — Мой отец ждет в Джестер-Парке. Он хочет меня видеть. Я должна прийти одна. Если я смогу войти в Джестер-Парк и забрать наших людей, мы все сможем вернуться домой. Если нет, у Лэндона около двухсот вампиров, готовых стартануть в двух милях к югу от нас.
Лицо Кэррана было непроницаемым. Однако я точно знала, о чем он думал. Я могла сказать это по тому, как он сидел, совершенно неподвижно, и по его глазам. Они покрылись льдом.
— Ты думаешь, твой отец лжет? — спросил Кэрран.
— Нет.
— У нас два варианта, — сказал он тихим и спокойным голосом. — Вариант первый: ты говоришь им «нет», и мы с боем выбираемся наружу. Но мы не можем победить в честном бою.
— Согласна. Возможно, я могла бы убить несколько кровососов, но все они будут контролироваться повелителями мертвых, по крайней мере, уровня Гастека. Прежде чем убить кого-либо из вампиров, мне пришлось бы бороться со всеми этими навигаторами за контроль над их разумом. Это требует усилий и времени.
— Нас схватят. — Кэрран задумчиво смотрел на пламя. — Мы могли бы разделиться сейчас и убежать. Есть шанс, что они нападут на нас небольшими группами. Требуется время и маневрирование, чтобы заставить двести вампиров двигаться. Но как только мы остановимся, чтобы сразиться с одной группой, остальные подтянутся.
— Кроме того, Роберт и Кристофер умрут.
Мы смотрели на огонь.
— Это чертовски крутое свидание, — сказала я.
— Пойманные в ловушку ордой вампиров посреди заснеженного поля, сгрудившиеся на тонких одеялах вокруг крошечного костерка, — сказал Кэрран. — Наслаждайся, детка. Вся эта роскошь только для тебя.
— По крайней мере, дождя нет.
Мы оба посмотрели вверх на случай, если какой-нибудь ненормальный ливень решит промочить нас, но ночное небо было чистым. Ничего, кроме звезд и отчаяния.
Я не хотела умирать.
— Если мы сделаем это слишком дорогим для «Златого легиона», сократят ли они свои потери? — спросил Кэрран.
