не могла ее определить, хотя обычно у меня не было таких проблем ни с одной магией.
— Чувствуешь, Истра-Сартарэн? Темное проклятие уже действует. Все живые существа состоят из воды. В Элькрасе мало кто задумывается об этом, — едко произнес Локар. — Мне всего-то и надо было дать несколько подсказок, чтобы твои враги сумели создать идеальное проклятие.
Враги. Вода. Темная магия.
Ист и Лакс. Да, Лин прав, я умею заводить как друзей, так и смертельных врагов.
И все-таки все они ошиблись. Я не была Истрой. Я была Истринской. Проклятия на меня не действуют. Или да?..
Сознание путалось, а по коже стремительно растекалась темная сеточка. Выглядело жутко, будто все моя кровеносная система наполнилась чернилами, проступающими сквозь кожу.
Лира Истра. Я перестала быть ею, когда вышла замуж. Вот же гадство. Лин хотел защитить меня браком, но, кажется, смена имени сделала меня немного уязвимее.
Жар, растекающийся по телу, сделался таким сильным, что на глазах выступили слезы. Но я все равно смогла рассмотреть довольную рожу Локара и передать ему свои ощущения. Когда я упала на колени, иллюзионист уже был без сознания. Следом темнота накрыла и меня.
* * *
Никогда не думала, что испугаюсь, увидев во сне Эльнару. Но при виде сидящей на полу женщины мне в самом деле стало жутко. Эльфийка медленно раскачивалась, обхватив себя руками. Её застывшее лицо было белее воска, а бескровные губы сжимались в тонкую линию. И книги, десятки книг лежащие на полу вокруг Эльнары. Залитые чернилами, с вырванными страницами и даже сожженные магией.
— Мама! — голос Лина походил на эхо в конце тоннеля.
Я сначала не поняла, откуда идет звук, а потом увидела отражение Сартарэна в крошечном зеркале на стене.
— Лин, я подвела тебя, — измученно выдохнула эльфийка. — Я не смогла подарить тебе свет.
— Глупости. Ты подарила мне жизнь. Это намного важнее.
— Ты должен был стать эраэлином, светом нашего народа. Но я оказалась такой никчемной…
— Это он тебе сказал? Не слушай владыку! Я скоро приеду и покажу тебе, что ты ошибаешься. Я смог призвать свет, мама. Смог благодаря иллюзиям. Иллюзии — вот связующая нить между светом и тьмой. Они могут обмануть во мраке, но могут и научить видеть свет даже в кромешной темноте.
— Лин… — Эльнара измученно всхлипнула, но даже не повернула голову к зеркалу. — Мне кажется, что я слышу твой голос, но я знаю, что ты никогда не вернешься в Светлые земли. Тьма отняла тебя у меня. Искупление — единственное, что мне осталось. Мой свет должен стать новым сердцем леса.
— Не смей так говорить! Мама, я вернусь. Посмотри на меня, мама!
Зеркало звенело, раскачивалось на стене, а потом вдруг лопнуло и осыпалось осколками. И за этим звоном я слышала другой голос Сартарэна, неистовый, отчаянный, вот только он звал уже не Эльнару, а меня, Лиру.
— Где он?
Первый вопрос, который я задала, с трудом разлепив губы. Повторить его не получилось, потому что кто-то заботливо поднес к моим губам чашу. Кто-то находящийся в тумане. Точнее, в тумане пребывала вся комната. Я уже испугалась за свое зрение, когда услышала голос мастера Лиара:
— Довольно. Она очнулась. Я закрываю портал.
— Но в этом случае он перестанет ее чувствовать, — второй горестный голос принадлежал Сларусу.
— Если туман продержится в Ревинторе еще немного, то чувствовать перестанут другие. Сартарэн не простит, если мы не убережем его академию.
— Лин… Где он? Скажете? — прошептала я, пытаясь сесть на постели.
Туман, наполнивший комнату, начал понемногу таять, и я увидела куратора Сларуса.
— Вернулся к тому, с чего все началось.
— В Разлом? — глухо выдохнула я.
— Нет, к Разлому, — поправил меня мастер Лиар. — И я не завидую тем, кого он возле него застанет. Если вы закончили умирать, леди Тель-Сартарэн, то я могу хоть сейчас открыть для вас новый портал.
— Но лорд Лин приказал, — попытался робко возразить Сларус.
— Лин всегда слишком много думает о других. Так что, девочка, готова ли ты позаботиться о нашем главе? — И мастер Лиар подал мне руку.
Я рефлекторно протянула свою, но в последний момент отдернула, чтобы уточнить:
— Вы отведете меня к мужу?
— Только туда, где видел его в последний раз. А дальше будем молиться и надеяться, что ваша связь достаточно крепкая, чтобы не дать серому магистру окончательно затеряться в туманах своего прошлого.
— Но Лире нужно одеться, освежиться, — словно заботливая тетушка продолжал зудеть Сларус. — Она пробыла без сознания два дня.
Гадство! Так долго?! Сколько всего важного я пропустила?
Без разницы. Сейчас меня волновал только Лин. Поэтому я вскочила с кровати и чуть не мгновенно прикрыла белоснежную хламиду иллюзией униформы Серого дольмена. Перед глазами сразу заплясали черные мушки. Все-таки не стоило мне так резко подниматься.
— Нет. Я в порядке. Сейчас расхожусь. — Я протестующе взмахнула руками, давая понять, что мне не нужна помощь.
Сейчас я почувствовала легкую слабость и головокружение, как любой нормальный человек после болезни. Точнее, мне было проще назвать то смертельное темное проклятие болезнью, но Лин меня вытащил, уберег от этой напасти. Настало время и мне ему помочь.
* * *
Сердобольный Сларус все-таки попыталась напоить меня магическими эликсирами, но я помнила, что иллюзионистам они вредят, поэтому согласилась только на орехово-фруктовую галету и стакан воды. А вот переодеться в нормальную форму мне все-таки пришлось. На этом настоял Лиар. Как опытный военный он знал, что в бой с голым задом не ходят. В принципе, он много чего мне сказал, когда я требовала немедленного перемещения к Разлому. Пока переодевалась, окончательно проснулась.
Ещё бы! От таких-то новостей.
Сларус рассказал, что на арене королевской академии присудили боевую ничью по очкам, зато девчонок провожали овациями, как победителей. Маги, противостоявшие адепткам Ревинтора, тоже впечатлились уровнем девичьей подготовки. Кое-кто особо прыткий попытался очаровать Дару прямо на арене, нарвался на предельно жесткий отказ, а зрители стали внезапными свидетелями предложениями руки и сердца — сдали нервы у Ашара. До чего в конечном счете договорилась эта пара, куратор не знал, зато лично пощупал дипломы, вырученные девочкам, и убедился, что они не хуже тех, что выдают магам.
В серый портал я вошла, четко осознавая, что увижу нечто запредельное, и все равно оказалась не готова лицезреть темные и светлые армии, замершие перед глубоким провалом в земле. Провал, в котором я сразу не узнала Разлом, потому что в нем больше не было тумана. Он
