Чжоу были обширные связи.
– Ты слышала о семье Вэнь из южной части города? – спросила она подругу.
Чжоу Чэнчэн задумчиво покачала головой:
– Я не лезу во все эти семейные связи, поэтому мало кого знаю. Сейчас позвоню своим, спрошу.
Цун Жун кивнула и выжидающе уставилась на подругу.
Чжоу Чэнчэн вышла, чтобы позвонить, а когда вернулась, Цун Жун уже была готова, поэтому девушки сразу направились в ближайшую кофейню.
Как только они заняли столик, подруга выложила все, что узнала:
– Вэнь – потомственная медицинская семья, занимают солидное положение в обществе. Все члены династии – врачи, имеющие военные ранги, причем не низкие. Ты же знаешь семью Сяо? Так вот, старшие представительницы этих двух кланов приходятся друг другу родными сестрами. В семье Вэнь из поколения в поколение передаются медицинские навыки. Они ведут крайне строгий и закрытый образ жизни – до сих пор в Сеть не просочилась ни одна фотография, что не мешает им иметь могущественное окружение и поддерживать связи с большим количеством других родов. Брат сказал, что на юге города есть только одна семья Вэнь, и если ты имеешь в виду ее, то вот тебе основной расклад. А еще брат сказал, что у семьи Вэнь всегда была хорошая репутация и что детей они учат быть скромными и вежливыми, так что если это связано с каким-то твоим делом, то я советую перепроверить факты.
Цун Жун на мгновение замерла, затем покачала головой:
– Это не имеет никакого отношения к работе, я спрашивала для себя.
– Чего вдруг тебе это понадобилось? – небрежно спросила Чжоу Чэнчэн.
Цун Жун замялась.
– Помнишь моего соседа?
– Доктора? – уточнила подруга.
– Угу. – Она отпила глоток кофе и тихо продолжила: – Его фамилия Вэнь, и у него есть двоюродный брат Сяо.
Чжоу Чэнчэн широко раскрыла рот от изумления и порывисто похлопала себя по груди:
– Слава богу, слава богу, что я не сделала ничего дурного при встрече с ним.
Цун Жун рассмеялась.
Оказалось, у Вэнь Шаоцина влиятельная семья и, похоже, он не нуждается в посторонней помощи, а она эти дни толкла воду в ступе.
Когда Вэнь Шаоцин добрался до южного квартала, он застал Вэнь Жана сидящим на каменных ступенях перед дверью дома.
Предвкушая тяжелый разговор, молодой человек был в подавленном настроении, потому со вздохом опустился рядом:
– Чего сидишь? Опять получил нагоняй?
Вэнь Жан выпрямился и с блаженным видом отрешенно ответил:
– Я монах по прозвищу Запрещено.
– Ты хочешь вернуться в монастырь? – взглянул на него Вэнь Шаоцин.
Тот посмотрел на племянника и тихо хмыкнул.
Вэнь Шаоцин встал и потянул его за собой:
– Ладно, зайдем домой.
В глубине души он надеялся разделить с дядей предстоящую взбучку, но Вэнь Жан тут же сжался в комок:
– Я не пойду!
– Я тоже не пойду! – донеслось откуда-то сбоку.
Вэнь Шаоцин огляделся и удивленно воскликнул:
– Папа?!
Выражение лица пожилого мужчины было точно таким же, как у Вэнь Жана: упрямое, не соответствующее его возрасту.
Вэнь Шаоцин подошел ближе:
– Папа, что случилось?
Тот нахмурился и пожаловался:
– Мой отец ударил меня! Мне уже столько лет, а он все еще бьет меня! И называет отродьем! Да еще и при твоей матери! Ни капли уважения!
– А меня назвал младшим отродьем, – добавил Вэнь Жан.
Вэнь Шаоцин пропустил мимо ушей слова дяди и спросил отца:
– Почему он ударил тебя?
Отец посмотрел на своего брата:
– Твой дядя заговорил о возвращении в горы и так разозлил бабушку, что она в сердцах разбила чашку. За все время, что бабушка замужем за дедушкой, он никогда не расстраивал ее, поэтому старик сразу же пришел в ярость и захотел ударить Вэнь Жана. Когда я попытался вступиться за брата, он сказал, что это не мое дело, поскольку я, как старший брат, плохо воспитал младшего. С древних времен за обучение сына отвечает отец. Где это видано – сваливать вину на старшего брата?
У Вэнь Шаоцина не хватило духу насмехаться над Вэнь Жаном в такой ситуации. Дядя вдруг указал на его руку:
– Говорят, ты подрался с кем-то в больнице?
Он молча взглянул на него, отвернулся и направился в дом. Как бы то ни было, он пришел, чтобы получить нагоняй. Раньше начнут – раньше закончат.
Когда он вошел в гостиную, мама шепталась с бабушкой. Дедушка заметил его, тряхнул своей белой бородой и спросил:
– Видел этих двух отродий, твоего отца и дядю?
Не успел он договорить, как последовал ответ:
– Твои отродья здесь.
Отец и дядя вошли вслед за Вэнь Шаоцином.
Дедушка крикнул Вэнь Жану:
– Что, отродья, решили устроить бунт?!
– Давайте обсудим мою ситуацию, – поспешил прервать ссору Вэнь Шаоцин.
Старейшины переглянулись и хором спросили:
– А что случилось?
– Разве вы позвали меня не для того, чтобы наказать? – Молодой человек был совершенно сбит с толку.
– Кто собирался тебя наказывать? – Дедушка повернулся и посмотрел на отца. – Ты?
– Вовсе нет, – покачал головой мужчина. – Даже если он будет настаивать, я едва ли смогу удовлетворить просьбу.
– Тогда зачем ты позвал меня и папу? – растерялся Вэнь Шаоцин. – Я решил, что будет показательный суд.
– Бабушка соскучилась, – пробурчал дедушка Вэнь, – вот и попросила позвать вас на семейный ужин.
Юноша почувствовал облегчение. Его уже много лет не наказывали, но он все еще боялся получить взбучку.
– Почему ты смотришь на его проделки сквозь пальцы? – недовольно проворчал Вэнь Жан. – Позволяешь ему драться, а я не могу вернуться в горы, чтобы спасать жизни и лечить больных? Я хочу уйти и стать настоящим монахом! Я уже все обдумал! Слишком дерзко?
После этих слов члены семьи под разными предлогами стали расходиться.
Мама вышла на кухню вслед за бабушкой:
– Помогу тебе с посудой.
Бабушка кивнула:
– Хорошо, спасибо.
Папа позвал деда играть в шахматы:
– Давно не играли, давай пару партий.
Тот охотно согласился:
– Хорошая идея.
В конце концов в комнате остался только Вэнь Шаоцин с дядей.
Вэнь Жан взглянул на племянника и тоже вышел.
Через некоторое время Вэнь Жан предпринял попытку примирения. Он склонился перед дедушкой:
– Пап…
– Не называй меня папой! Я тебе больше не отец!
Вэнь Жан на мгновение замер, потом смущенно поправился:
– Господин Вэнь, ваша жена зовет вас к столу…
Тяжесть, лежавшая на сердце Вэнь Шаоцина перед приходом сюда, испарилась без следа.
После ужина они с отцом сидели во дворе и пили чай:
– Папа, это твоих рук дело?
– Ну… Как отец, я не хочу, чтобы мой сын дрался; как старший, не поддерживаю младших в драке, но, как врач, я тебя не осуждаю.
