осторожно.
– Нет, бабуль, этого Лала желает. Чтоб мы были почаще вместе. Ну и помочь нам с тобой. Для себя она может без желаний колдовать.
Наступила тишина. Бабуля не отвечала. На её лице отражалась смущённая нерешительность.
– Бабушка Ида, пожалейте меня, мне плохо без Руна, – жалостливо взмолилась Лала. – Он то земельку копает, то водичку носит, а я одна сижу. Вы добрая, соглашайтесь.
Старушка вздохнула.
– Хорошо, – молвила она робко. – Я согласна, дочка.
– Ой, спасибо вам большое, бабушка! – безмерно обрадовалась Лала, и протянула к ней руки ладошками вверх. – Тогда возьмитесь за мои ручки.
Бабушка неуверенно посмотрела на неё, но послушалась. Их руки соединились. Несколько секунд ничего не происходило, Лала словно бы задумалась. Вдруг личико её стало очень сосредоточенным.
– Добрая бабушка Ида, – провозгласила она воодушевлённо. – Нарекаю вас королевой огородов этой деревни, великой повелительницей посадок и грядок!
Руки Лалы засияли синим светом, он быстро распространился на бабушку, охватив всю её фигуру. И через мгновенье погас.
– Ох, – удивлённо выговорила старушка, глядя на Лалу в некотором ошеломлении. – Что это?
– Это в вас магия вошла. Вы теперь волшебница тоже, – радостно сообщила ей Лала, отпуская её руки. – Вы стали королевой огородов.
– Королевой? – очумело переспросила бабуля.
– Да, – подтвердила Лала, сияя довольной улыбкой. – Можете повелевать любыми грядочками. Они будут вас слушаться. Стоит вам провести над грядочкой рукой, как земелька на ней станет ровно такой, как вам надо. Взрыхлённой насколько вы хотите, влажной насколько хотите, прополотой полностью, все сорняки тут же исчезнут. А если морозец подморозил или град побил посадки, они тут же поднимутся. Вам лишь садить придётся растения самой, и урожай собирать самой, всё остальное будет вашей волей твориться посредством магии.
Бабушка недоверчиво глядела на неё с растерянностью.
– Грядочки будут вас слушаться не только в вашем огороде, но и в любом другом в этой деревне, – продолжила Лала. – Вы можете помогать односельчанам. Правда есть условие. В чужих огородах ваша магия сработает только когда твориться добровольно и бескорыстно, не за награду, не по приказу и не по принуждению. И если к вам кто-то чувства недобрые питает либо неуважительно относится, тоже не сработает. Вы сможете помогать лишь тем в деревне, кто вас не обижает, и кому сами хотите помочь от чистого сердца. Попробуйте, бабушка Ида, задумайте над грядочкой, какой бы вы хотели её сделать, насколько подрыхлить, как сильно полить, насколько очистить от сорняков, и после проведите над ней ручкой.
Старушка вздохнула взволнованно. Посмотрела на грядку рядом с собой. Осторожно провела рукой над ней. Там, где она вела, под рукой грядка тут же менялась: сорняки исчезали, земля становилась рыхлой и влажной. Бабуля сделала несколько шагов вдоль грядки, держа руку вытянутой. Пройденный участок тоже изменился. Рун смотрел на происходящее с открытым ртом. Бабушка обернулась к Лале, подошла. По лицу у неё катились слёзы.
– Матушка ты моя родная! – она заплакала, упала Лале в ноги, поклонилась, лбом задев землю. – Спасибо тебе! Не знаю, как и благодарить тебя за чудо такое, за дар столь бесценный. Не ведаю, за что ты так одариваешь нас. Но спасибо!
Лала тоже опустилась пред ней на колени, обняла её, улыбнулась мягко:
– Бабушка Ида, ну не плачьте. А то и я сейчас разревусь. Вы с Руном теперь моя семья, я рада вам помочь. Я тоже очень вам благодарна. Вы приняли меня к себе, накормили, обогрели. Так хоть сколько-то отплачу вам.
– Тут нет нашей заслуги, дочка, – чистосердечно ответствовала старушка, всхлипывая. – Тебя любой бы принял в свой дом. Это счастье, когда фея хочет у тебя жить.
– Может и так, – согласилась Лала. – Только это всё не важно. Мне хорошо у вас. Вы хорошие. Вот что важно. Между прочим, ваш внук очень горазд обниматься, бабушка Ида. Не думаю, что с ним кто-то сравнится. Я очень счастлива с ним.
Старушка разулыбалась сквозь слёзы:
– Я не ожидала, что он может быть таким. Он добрый, но на девиц до тебя даже не смотрел. А тут столь ласков с тобой, доченька. Это твоя магия?
– Нет, – покачала головой Лала. – Он и был таким, бабушка. Мужчине всегда нужна женщина, чтобы раскрыть до конца свои чувства. Иначе никак. Давайте я помогу вам подняться. Вы можете теперь пойти передохнуть. Вы теперь можете много отдыхать, если захотите.
Старушка с трудом встала, поддерживаемая Лалой. Вытерла глаза рукой.
– Нет, я ещё в огороде побуду. Мне интересно, – тихо проговорила она.
– Но Руна мне можно забрать? – просяще посмотрела на неё Лала с надеждой.
– Забирай, забирай, – улыбнулась бабушка. – Дрова пока есть, водица есть, в огороде он мне кажется боле не нужен. Он весь твой, дочка.
Личико Лалы озарилось детской радостью.
– Пойдём, мой дорогой, – сказала она Руну, взяв его за руку. – Посидим на лавочке. Я смотрю, тебе тоже надо прийти в себя.
– Такого я и представить себе не мог, Лала, – признался Рун, с трудом произнося слова. – Одарила так одарила!
– Ой, бабушка! – обернулась Лала. – Забыла предупредить. Этот дар не любит гордыни. Если сильно возгордитесь собой, начнёте на людей свысока смотреть, оттого что он у вас есть, он перестанет вас слушаться. Но не бойтесь, он всё равно при вас останется, лишь усмирите гордость, и он снова заработает. Лучше всего каждый новый денёк с утра напоминать себе, что дар был дан для помощи, а не для гордыни. И у вас всё будет хорошо.
– Я поняла, дочка, – кивнула старушка. – Я буду стараться не дать волю гордости.
– А ежели кому поможете, и он будет одаривать вас чем-то в ответ от чистого сердца, вы можете принимать. Главное, не позволять себе думать, что люди обязаны вам дарить, и не требовать с них даров. Иначе это будет корысть, а корысти мой дар тоже не переносит.
– Спасибо, доченька, я запомню твои наказы, – пообещала старушка. – Непросто, я смотрю, даром-то владеть.
– Очень просто, бабушка Ида, – подбадривающе улыбнулась ей Лала. – Это дар доброго сердца. Сохраняйте своё сердечко добрым, какое оно у вас сейчас. И он всегда-всегда будет вас слушаться. Пойдём, милый.
Она потянула Руна в сторону избы, к лавочке. Бабушка принялась ходить медленно вдоль грядок, держа над ними руку. Вздыхала в растроганном удивлении, утирала слёзы.
– Ох, Лала, ты уж столько нам даров надарила. Мне с тобой не расплатиться никогда, – заметил Рун чуть расстроено.
Лала рассмеялась:
– Это, Рун, бескорыстно, за это не нужна плата. Это как твоя магия. Был бы ты корыстен до моих чудес, она бы исчезла, и нечем мне было бы вас одаривать. Мы не платим,
