успевала осознавать происходящее. Такое чувство, что священник ждал, когда мы приедем, а Эльрих заранее все продумал, вплоть до букета невесты и украшения алтаря цветами небесных лилий. В дань уважения Маргесу.
Учитель и Гастон ходили за нами безмолвными тенями. Они не ссорились, не лезли с непрошеными советами, и даже не отчитывали меня по пустякам, что страшно нервировало. Они больше всех хотели нашего с Эльрихом союза, а сейчас не испытывали особой радости.
Воздух сгустился, стал плотным и тугим, как перед грозой, которая все никак не начнется. Хотелось вдохнуть полной грудью, но не получалось – так давил корсет материнского подвенечного платья.
Нарастала внутренняя тревога. Я смотрела на Эльриха в белом камзоле, на себя в красивом атласном платье, и понимала, что всё неправильно, что всё не должно так быть.
– Ты прекрасно выглядишь, – произнес Эльрих, глядя на меня через зеркало в ритуальной комнате.
– Ты уверен в том, что мы делаем?
– Я слышал, девушки часто волнуются в день свадьбы. Это нормально. Все так, как должно быть, – с нажимом произнес он, положив ладони на мои плечи.
По телу пробежали холодные колючие искры. Показалось, что отражение Эльриха в зеркале подернулось. Я моргнула, и все пришло в норму. Конфликт магии? Галлюцинации из-за переживаний?
– Позволь мне помочь, – прошептал джаффар, очерчивая ладонями изгибы моего тела и останавливаясь на животе.
С его пальцев полилось тепло. Необычное. Яркое. Захватывающее, как прыжок с высоты. У меня перехватило дух от хлынувшей энергии, на этот раз не золотой, а серебристо-черной. Я впитывала ее, и не могла насытиться. Чем больше получала, тем больше хотелось. До умопомрачения, до потери сознания!
Эльрих неожиданно убрал руки.
– Еще! – прошептала, облизывая пересохшие губы. Сердце грохотало в ушах, и я не с первого раза расслышала хриплый смех джаффара.
– На пока хватит, малышка.
– Это было восхитительно! – призналась, облизываясь, словно съела порцию любимого мороженного.
Эльрих прав. Это волнение. Я не представляю, что будет после церемонии, как мы будем себя вести, кем мы будем друг другу… Все несется с необъяснимой скоростью.
– Идём.
Я взволнованно выдохнула и кивнула, принимая теплую шершавую ладонь гранд-джаффара. Сегодня я стану дарой Драгнор!
Церемония прошла как в бреду. Было красиво, звучала музыка. Отец и сестры сидели на почетных местах, рядом с алтарем. Гастон и учитель стояли позади священника.
Я вздрогнула, когда над плоским камнем алтаря семи богам взвились энергии и прозвучало заветное:
– Дари де Виньетт, согласны ли вы по доброй воле и чистому разумению, сознавая нерушимость союза выйти замуж за…
В ушах внезапно засвистело. Словно в церковь ворвался пчелиный рой и закружил вокруг моей головы. Я проморгалась и уставилась на священника.
– Что, простите?
Он понимающе улыбнулся и повторил, сжимая кожаный томик молитвослова:
– Согласны ли вы, дитя, выйти замуж?
Я посмотрела на Эльриха. Сердце тревожно дернулось.
– Если ты сомневаешься, давай все отменим, – неожиданно предложил он, и я поняла, что не хочу.
Пусть все произошло слишком быстро, пусть я мечтала о другой свадьбе, но разве это имеет значение, если рядом тот самый? Человек, в котором уверена? Которому без сомнений доверишь жизнь?
– Нет, я… Я согласна.
Энергии взвились под купол церкви, закружились в разноцветном танце благословения. Несколько капель крови и свидетели обвязали наши запястья алыми лентами. Смутно помню, как мы танцевали танец богам, как исчезла лента, обратившись вязью брачной метки, как принимала поздравления от сестер и отца, а еще пыталась растормошить Гастона и Пьерна.
– Что ты им сказал? – спросила Эльриха, когда мы ненадолго остались наедине. – Гастон и Пьерн сами не свои.
После ритуала новобрачным положено омыть друг друга в живительном источнике. Сестры, по мере сил, помогли мне облачиться в простое льняное платье, на Эльрихе были такие же льняные брюки.
–И поделом. Они едва не перешли черту, поэтому наказаны. Не переживай, совсем скоро все закончится.
– Наказание?
– И оно тоже, – таинственно улыбнулся Эльрих и подал ладонь, помогая спуститься по ступеням в источник.
Ледяная вода впилась острыми иголочками, отозвалась внутренней дрожью и стуком зубов. Мы трижды окунулись, держась за руки, и выбрались на берег.
– И что теперь? – спросила, когда джаффар заботливо укутал меня в махровое полотенце.
– Теперь все будет так, как и должно быть. Меня срочно вызвали к разрыву. Убедимся, что там все хорошо и вернемся во дворец. Ты же не возражаешь? Я не могу бросить джаффаров.
Эльрих провел ладонями по моим плечам, помогая вытереться.
– Мы полетим? – спросила, высушивая волосы простым заклинанием.
– Лететь опасно. Можем наткнуться на гьердов, я не хочу тобой рисковать.
Я не стала напоминать, что крылья джаффара, как броня. Пока летели в Йортшир, мы десятки раз отработали в полете внезапную атаку гьердов и способы уклонения от нее. Боевая стычка пошла бы только на пользу. Крылья, словно кокон, надежно укрывали меня в то время, как Эльрих держался в воздухе за счет моих сил, и мог маневрировать как угодно.
Я не напомнила, а Эльрих об этом и не вспомнил… Почему?
– Жаль, что мы так и не успели отработать способы защиты от гьердов, – улыбнулась, глядя джаффару прямо в глаза.
– Разве не отработали? – с ленцой переспросил он и ухмыльнулся.
Марг пойми что! У меня паранойя или передо мной не Эльрих? Почему интуиция вопит, что все неправильно?
– Что с тобой, Ада?
– Не знаю. Места себе не нахожу. Может, если ты назовешь меня котенком, как всегда, я успокоюсь, – улыбнулась и прильнула к груди дарси Драгнора.
В меня втекали глухие удары его сердца.
Незнакомого сердца.
Стоило огромных сил, чтобы не отпрянуть, когда я услышала:
– Все хорошо, котенок. Я рядом.
Глаза защипало от слез. К горлу подкатила паника, но я усилием воли натянула улыбку и резко выдохнула.
– Что ж. Тогда в путь?
Кем бы ты ни был. А по пути я постараюсь придумать, как треснуть не-Эльриха чем-нибудь
