его.
Они оба были горды и тщеславны, вспомнила Эллин. Тогда, в храме, она впервые увидела равного себе. Могущественного, влиятельного, потомка богов… Эта встреча была предопределена свыше, Азуйра тому свидетель.
Думая об этом, Эллин вдруг поняла, что плачет. Ее чувства смешались, и она теперь не могла разобрать, где чувства настоящие, а где из прошлой и далекой жизни.
Ей было горько.
— Я не хочу больше вспоминать, — прошептала она, глядя на зеркальный потолок, — пожалуйста…Отпусти меня.
Тишина в ответ. Лишь слышно собственное дыхание. Эллин глубоко вздохнула. Она должна вспомнить — у нее нет выбора.
Она подошла к одному из зеркал и закрыла глаза. Сосредоточилась на последнем виденье — своей первой встрече с владыкой в храме, и прикоснулась к зеркалу. Несколько долгих мгновений — и она вдруг услышала тихий голос Таэрлина.
Эллин раскрыла глаза и ахнула. Она снова оказалась в прошлом, призраком. Перед ней был фонтан со статуей, тот самый, который она видела уже в этой жизни.
На бортике фонтана сидели Авилина и владыка. Он держал ее за руку и что-то шептал на ухо, и она тихо смеялась и водила пальцем по воде.
Вдалеке звучала музыка и журчал водопад, и жрица, откинув золотую прядь, подняла глаза и запела, глядя на Таэрлина. Она пела нежно и мягко, и было ясно, что песня эта только для него одного. Она пела, а он гладил ее по щеке, непривычным для него ласковым жестом.
Именно в ту минуту, у этого фонтана, жрица и поняла, что влюблена в него. И влюблена так, как никогда ранее. Все в нем: и его жесткость, и затаенная нежность, его сила, и улыбка, его гордость, и скрытая доброта — все это любила она в нем, и готова была отдать ему всё.
Видение стало терять четкость и постепенно растворилось в воздухе. Эллин снова стояла в зеркальной галерее. Не успела она отдышаться, как новый водоворот закрутил ее и выбросил в прошлое.
Теперь она была в полутемном помещении. С потолка лился солнечный свет, пахло маслами. Где-то вдалеке пели юные жрицы. А в углу, прямо у священного алтаря, задрав высоко платье, стояла Авилина. Ее прижимал к себе Таэрлин и жадно целовал ее губы, шею, грудь. Его руки шарили по ее телу, а она хрипло стонала, требуя продолжать.
Жар желания охватил обоих.
— Возьми меня, — хрипло произнесла она, — возьми прямо здесь и сейчас.
Таэрлин с рыком сорвал с нее платье и снял штаны. Она стянула с него рубашку и легла на каменный алтарь. Таэрлин провел рукой по ее обнаженному животу, бедрам, прикоснулся к клитору. Горячая волна накрыла ее, Авилина всхлипнула. Таэрлин раздвинул ее ноги и рывком вошел в нее. Резкая боль и острое наслаждение пронзили ее…
… Эллин упала на зеркальный пол. Она все еще была возбуждена от последнего воспоминания. Как же она любила его! И верила, что он любит ее. Как безрассудно она отдавалась ему в храме своей богини, как дарила ему свою силу!
Только ему и дарила.
— А он предал меня, — прошептала Эллин и посмотрела наверх, — я любила его, а он предал меня!
Ее крик разнесся по галерее и отразился в зеркалах.
Она вспомнила, все вспомнила, и лучше бы не вспоминала. Ее душили рыдания, в душе смешались любовь старая и новая, старая горечь предательства и новое чувство обиды. И ненависть. О да, богиня Азуйра, она возненавидела его еще тогда…
Но и любить не переставала. Увы.
31
Авилина была самой сильной, самой прекрасной и самой гордой жрицей. И, пожалуй, боги посмеялись над ее гордостью и послали встречу с Таэрлином. С ним она познала настоящую страсть, желание, любовь и нежность.
Они быстро сблизились, и после первой встречи в храме почти не расставались. Владыка забросил всех своих любовниц и проводил время только с ней. Те, кто был к нему приближен, не узнавали его. Среди таких был и Рикар Брин. Он происходил из знатного рода, а его родичи всегда были вассалами владыки.
Тогда, в прошлой жизни, они были хорошими приятелями. Почти друзьями. Рикар с удовольствием принимал участие во всех оргиях владыки и сопровождал его всюду. Но, несмотря на богатство, связи и дружбу с самим владыкой, этого ему было мало. Рикар, обычный человек, хотел силы. И слышал, что жрицы Азуйры могут ее подарить. Особенно многое он слышал про Авилину. Именно от нее он и хотел получить силу. Связь владыки с Авилиной поразила его. Рикар надеялся, что это увлечение быстро пройдет. Но оно становилось сильнее.
И однажды Таэрлин предложил Авилине стать его женой. Разве могла она отказать, когда любила его больше всего на свете?
Любила так, что ради него отказалась от дела всей жизни — служения своей богине. Выйдя замуж, она бы не могла более быть жрицей. Но и без него
