– А можно мне сохранить память?! – умоляющим голосом попросил он.
– Это не по правилам! – нахмурился Эмма-о. – Как ты сможешь жить с таким грузом? Сто лет демоном – это вам…
– Смогу! – пылко произнес Каору. – Но я точно не смогу, если не найду любимую!
– Так ты же все равно не будешь ее помнить! – встрял слуга.
– Умоляю! – взволнованно произнес Каору и упал на колени перед троном Эмма-о.
– Пусть будет по-твоему! – засмеялся он и махнул рукой.
– И еще!
– Это не все? – нахмурился царь, но тут же сменил гнев на милость: – Ладно, можешь не продолжать! Я легко читаю твои мысли! Вернуть цвет глаз твоей любимой? А не слишком ли многого ты хочешь?
– Но… – сказал Каору.
– Я верну тебе человеческое тело, я не лишу тебя памяти, а это нарушение моих же собственных правил… ты сможешь найти Майю. И что тебя смущает? – ехидно улыбнулся Эмма-о. – Ты не уверен, что сможешь любить белоглазую девушку? Такое внешнее уродство может разрушить великую любовь? И что тогда это за любовь?! – грозно пророкотал он и даже привстал с трона.
– Я все равно буду любить Майю! – хмуро ответил Каору. – Пусть она даже будет вовсе без глаз! – с вызовом добавил он. – Плохо же ты знаешь…
– Хватит болтовни! – раздраженно сказал царь. – Проваливай, пока я не передумал.
И Каору провалился во тьму.
Он очнулся от резкой боли и застонал. Открыв глаза, понял, что лежит в луже собственной крови в каком-то темном переулке.
«Первым делом поменяю имя Хару на Каору», – подумал он, с трудом встал и отправился искать ближайшую круглосуточную аптеку.
Эмма-о застыл на троне. Он какое-то время размышлял о судьбе Аски, Каору и Майи, но решил, что все правильно, все так и должно быть. Слуги замерли и не тревожили царя. И когда Эмма-о глубоко вздохнул, встал и уже хотел отправиться по своим делам, в зале появилось розовое свечение. Слуги закричали от ужаса и попадали на пол, зажав носы. Сладкое благоухание разнеслось, казалось, по всему подземному царству, а его жители не выносили божественный аромат цветущей вишни. Эмма-о тоже с трудом мог переносить этот запах, но он был царь и не мог уронить свой авторитет. Поэтому он задержал дыхание и вновь опустился на трон. Свечение сгустилось, проступил силуэт прекрасной девушки, одетой в розовато-белое длинное кимоно, словно сотканное из лепестков вишни, пронизанных утренней розовой зарей. В дзигоку спустился Дух Сакуры. Эмма-о с трудом натянул на лицо приветливую улыбку. Его мутило от такой совершенной, божественной красоты. Доза была слишком велика для его черной души. Сакура приблизилась. Они обменялись приветствиями.
– Чем обязан? – вежливо осведомился Эмма-о. – Верхние духи не очень-то любят заглядывать сюда, к нам.
– За тобой должок, царь, – ответила Сакура.
– Да-да, прости! Я совсем забыл о тебе! Но, конечно, дерево немедленно будет возвращено в нормальное состояние. И проживет отпущенный ему срок. Неужели ты могла сомневаться? Ведь история Каору и Аски завершена!
– А ты вообще представляешь, каково мне было эти сто лет?! – возмущенно проговорила Сакура. – С того злосчастного дня, когда влюбленные решили повеситься на одном из моих деревьев, я не знала ни секунды покоя и счастья. То, что ты поселил демона в лепестки, было самым настоящим наказанием именно для меня. Это было будто раковой опухолью, которая каждую весну набухала снова и снова. Наконец огонь очистил меня от этого жуткого заболевания! Но если бы не эта девочка, то неизвестно, сколько времени я бы еще болела, Эмма-о!
– Я и предположить не мог, что ты так мучаешься, – с раскаянием проговорил царь. – Чем я могу искупить свою вину? Чего ты хочешь?
– Верни цвет глаз Майе! – сказала Сакура. – Я олицетворяю собой гармонию, и я несу ее в мир. А без внешней красоты это невозможно. Уродливое тело в конце концов меняет и душу. И я не хочу, чтобы эта храбрая и красивая девушка стала безобразной и злой. Ведь, отказав в просьбе Каору, ты надеялся именно на это! Я отлично вижу твои черные мысли!
Эмма-о вздохнул и потупился.
– Не забывай, ты мне должен за все то зло, которое я терпела в течение ста лет! За мою боль ты должен расплатиться!
– Ну хорошо! – согласился Эмма-о. – Ведь, по сути, сакура ни в чем не виновата. А я справедливый царь, хоть и правлю адом! Я исполню то, о чем ты просишь…
Прошел год. Майя жила в Петербурге. Отец помог ей поступить в художественное училище, снял для нее квартиру. После того происшествия она около месяца не могла прийти в себя. То, что почти сразу вернулся ее цвет глаз, лишило ее остатков мужества. Майя про себя решила, что, возможно, что-то пошло не так, раз Аска вернула ей плату, что Каору по-прежнему мучается где-то в глубинах ада, ведь Майя не выполнила условие и осталась жива. И это беспрестанно мучило ее. Но отец и Ариса сделали все, чтобы девочка как можно скорее восстановилась. И они поклялись друг другу, что никто и никогда не узнает историю любви Майи и демона. Время сделало свое дело, и постепенно Майе становилось все легче. В начале лета она чувствовала себя вполне хорошо, больше не говорила о Каору и уже не плакала по ночам. Книга с ее иллюстрациями была издана, к ее работам проявили интерес и другие издательства и даже пытались заказать рисунки. Но Майя не могла держать карандаш в руках. Как только она пыталась рисовать и из-под ее пальцев снова и снова появлялся Каору, она начинала рыдать и бросала работу. Ариса переговорила с заинтересованными работодателями, объяснила, что девочка пока еще очень юна и ей нужно учиться, но что она обязательно будет сотрудничать с ними в недалеком будущем. И когда Майя окончательно пришла в себя, отец позаботился о том, чтобы ее приняли в училище. Изданная книга послужила отличной рекомендацией. И Майя переехала в Петербург. Правда, перед этим около двух недель она пожила дома. Но мама сразу поняла, что с дочкой что-то не так. Майя показалась ей необычайно грустной и задумчивой. И хотя девушка пыталась носить маску беззаботности и довольства жизнью, но мать не раз заставала ее со слезами на глазах. Однако Майя на откровенность не шла, и мать решила, что с отцом сложились не такие уж радужные отношения, как она думала, и все дело именно в этом. Она с большой неохотой отпустила Майю учиться, все еще считая, что профессия инженера подходит ей больше. Но изданная книга была весьма веским доводом, и Майя уехала в Петербург.
Прошло уже два месяца учебы. Майе очень нравился и сам процесс обучения, и преподаватели. Да и ребята-одногруппники тоже были ей симпатичны. Правда, общалась она с трудом, но задавакой не считалась. Ребята видели, что ее глаза постоянно грустны, словно Майя пережила какую-то трагедию, и особо не лезли ей в душу.
