какой мужчина! Он же невиннее этих лилий на пруду, Марга. Он мне открылся – у него никогда не было женщины, представляешь?
Я устало повалилась на постель, а Камрит устроилась рядышком, продолжая делиться самым сокровенным. Манти Ош – девственник, почему я не удивлена? Профессиональным качествам куртизанки брошен серьезный вызов.
− Я сразу его раскусила! Я стала ласковой и послушной, я рыдала на его груди и пыталась целовать его плечи, но он меня отстранил, хотя я успела кое-что почувствовать – у него есть за что взяться, можешь поверить, я сразу поняла, что у него большой и толстый…
− Не продолжай!
− Эге! Да ты еще умеешь краснеть! Вот чудеса – после двух лун в Кормаксилоне ты еще чего-то стыдишься. Скажи правду, кто тебе нравился больше – Воин или Строитель, ну, скажи? Ты пробовала сразу двоих?
Я не знала, плакать мне или уже смеяться. Камрит бесподобна! Как можно быть такой изощренной блудницей и сохранять невинное простодушие и детскую непосредственность? Может, она не так уж и виновата в своих повадках, ее просто вырастили «золотым цветком», вот и все.
Может, она даже заслуживает жалости. Ей бы хорошего, крепкого парня, даже такого, как Манти Оша. Вот куда завели меня мысли… И я осторожно задала новый вопрос:
− А ты помнишь Уно?
− Кто это? Воин?
На мгновение я прикрыла глаза и задержала дыханье, отчего-то хотелось скрыть мою привязанность к юноше.
− Нет, он из Наставников. Хорошо играет на флейте. Ты помнишь его?
− А-а-а, мальчишка! Да, он забавный. Робкий и слишком восторженный. Мне больше по нраву пришлись грубоватые парни – рабочие.
− Уно не намного младше тебя. И меня, думаю. Сколько же тебе лет, Камрит?
− Готова биться об заклад, что по сравнению со мной – ты древняя старушенция. Мне всего двадцать три весны.
− Мне казалось, ты старше… Но в душе – сущее дитя, верно. Все не наигралась… А что касается меня, даже представить себе не можешь, какая разница между нами. Я из другого мира. Там, вроде бы, все иначе, но люди так же любят и ненавидят. Так же ищут богатств и стараются поживиться за счет другого. Мне было там трудно. Иногда хотелось умереть. А здесь…
Камрит, скажи честно, ты хотела бы снова стать их королевой?
− Хм… предложение, конечно, заманчивое. Кормисы – горячие ребята, особенно воины. И я бы привыкла опять. Но если хорошенько вспомнить – какая же там скука! Нет, нет… уж лучше я буду подглядывать, как купается после молитвы Манти Ош и ласкать себя сама. И тешить надеждой, что когда-нибудь его добродетель дрогнет под моим напором… Нет, я не хочу обратно в муравейник, даже не проси!
И вот теперь мне искренне захотелось ее обнять. Мы еще поболтали о том о сем, а потом я задремала. И это была одна из самых спокойных ночей за всю мою не такую уж долгую жизнь. Воздух в Мантихаре настоян на ароматах ночных цветов и благоухании цитрусов. В соседнем помещении курилась благовония, сладковатый дым заползал и на мою половину. Умиротворение и нега. Не хватало только внимательных глаз и теплых знакомых губ…
"Спи, маленькая Магрит, ты заслужила хороший отдых. Но завтра снова будешь умолять Отшельника указать дорогу домой. Туда, где тебя ждут. Туда, где ты нужна.
Уно, не засыпай! Я скоро приду к тебе. Пока не знаю, как нам найтись, но я всей душой хочу снова тебя обнять…
Дождись меня, Уно! Или выйди навстречу, ты мне нужен сейчас…".
Глава 35
Безуспешные поиски
Вдалеке от дома силы кормисов постепенно иссякали.
– Мы должны вернуться, – убеждал Кадо, с сожалением глядя на молодого наставника. – Она не продержалась бы здесь так долго. Мы даже не знаем, стоит ли доверять словам этой бешеной змеи.
Уно содрогнулся всем телом, вспомнив об обмане Харимы. Тщательно расспросив пленников, кормисы выяснили, что никто из них не был отправлен вместе с Магрит. Значит, ее бросили в джунглях совершенно одну. Или просто убили и спрятали останки. Невозможно поверить…
– Она жива! Я чувствую, я знаю, – горячо убеждал Уно, требуя продолжить поиски.
После долгих сомнений и обсуждений на правах старшего воина Кадо предлагал возвращаться в Кормаксилон. При мысли о доме болезненно сжалось сердце, но наставник не видел смысла жить без возлюбленной королевы.
– Уходите! – сказал Уно, отворачиваясь от воинов.
С одной стороны он понимал, что Кадо прав и нужно как можно скорее доставить под защиту родных стен раненых товарищей. В лесу на чужих землях их отряды сильно рискуют, но лично для себя Уно уже давно все решил.
– Нет, – заявил Наро, угадав его мысли, – мы не можем отставить тебя одного в лесу, ты погибнешь зря.
Наро не меньше друга мучился, представляя печальную участь Магрит, но пытался найти силы жить дальше.
– Уно, ты нужен нам дома. Твой опыт, твоя флейта… Подумай о маленьких девочках Кормаксилона. Это же ее дети. Поддержи их, передай свои знания.
Уно только отрицательно покачал головой:
− Вы справитесь и без меня. Магрит ждет меня здесь. Я обещал прийти и сдержу слово.
– Нет, ты пойдешь с нами! – закричал Кадо, теряя самообладание. – Если потребуется, я уволоку тебя силой.
Воин схватил наставника за плечо, но тот дернулся в сторону и сильно ударил Кадо по руке. И тогда тот посчитал, что брата нужно спасать от него самого. Он прыгнул к Уно, перекинул его через себя, уронив на землю. Сладить с опытным воином Уно не сумел и вскоре застонал от тяжести навалившегося на него тела. А Кадо продолжал сжимать горло собрата, одновременно убеждая его отказаться от поисков:
– Если сейчас же не прекратишь борьбу, окажешься связан, и я потащу тебя на плече. Я не брошу тебя одного, брат! Как ты не можешь смириться?
Он заглянул в умоляющие глаза Уно, а потом медленно ослабил хватку.
– Отпусти меня, – тихо попросил тот. – Я знаю, что должен делать.
Кадо разжал пальцы и поднялся.
– Мы уходим! – громко скомандовал он остальным, чувствуя, что у него впервые в жизни странно жжет и щиплет глаза.
Наро был последним, кто обернулся на собрата, сидевшего на земле среди поломанных веток. Руки и плечи Уно были перемазаны соком раздавленных стеблей шиксы, а потому выглядели окровавленными. Наро вдруг показалось, что он никогда больше не увидит того, кого считал сыном.
Ах, если бы у него самого было больше сил… Он непременно остался бы с юношей и продолжил поиски Магрит, но становиться обузой Наро не хотел, а потому, стиснув зубы, понуро плелся сейчас рядом с кормисом, на чью руку приходилось опираться, чтобы не упасть.
Когда шум отряда смешался с обычными голосами джунглей, Уно еще некоторое время прислушивался, различал птичьи трели и писк мелких зверьков, треск
