раскрыла рот и сипло вдохнула. Орет опять… Но если он так названивал, можно же было хоть предположить, что у меня случилось чего, нет?!
— Мой телефон был в полиции, Тихомир, — так же огрызнулась я.
— Чего?.. В какой еще полиции?!
Вот оно что. Да он даже не знает! И хорошо ему жилось все это время?!
— В той полиции, где вчера я была на допросе, после которого загремела в больницу и провалялась почти сутки без сознания, уж прости, что я не смогла ответить на твои пятьдесят звонков!
— Что случилось?..
— О, тебе и правда интересно?!
— Милослава! Что случилось?!
— Ничего! — рявкнула я и отбросила телефон в другой конец палаты.
Придурок!
Глаза быстро налились слезами. И как я смогу с этим жить?! Разве это нормально?.. Да любой парень на его месте бы всех друзей обзвонил!
Он не знал, что я в больнице, но он звонил, если не врет, и о чем он тогда интересно думал все это время? Что я его бросить решила и для этого телефон выключила? Разве нормальные люди так поступают?! Хотя откуда этому-то знать, когда он сам его постоянно вырубает по поводу и без, вот и орет теперь.
Я рухнула на подушку и прикрыла лицо одеялом. Да он еще больше эгоист, чем я! Обычно же я вся о нем и для него, а тут аж недоступна, когда он соизволил позвонить, как только посмела!
Сейчас там, наверное, на стену лезет, но вроде по голосу должно быть понятно, что я не присмерти. Хотя сутки без сознания после допроса в полиции тоже звучит не очень обнадеживающе… Я бы с ума сошла, скажи он мне такое.
Истерика быстро сходила на нет, и чувствовала я себя, как бенгальский раскаленный огонек, который вот-вот погаснет.
Я скинула одеяло и села. И ведь время уже, а телефон он так и не выключил. Да и ответил сразу же. Ждал звонка что ли?.. Почему тогда не перезванивает?
В дверь постучали, я накинула одеяло на ноги и обернулась:
— Входите!
— Да ты куда бодрее, чем я мог подумать, Милослава Васильевна, — запел Илья с порога. — Отлично выглядишь!
— Еще бы, — усмехнулась я, натягивая одеяло посильнее.
И как его сюда пустили в такое время?.. На лапу медсестре дал? Хотя было бы желание, а пути найдутся, кое-кому бы тоже немного этой деловой хватки не помешало. Никакой воли что к победе, что к любви, вот он меня и приворожил своими молитвами, чтобы «победа в кармане»!
— Ну, — подтащил Илья стул к кровати, сунул мне леденец в руку и сел. — Рассказывай.
— Да вы, вроде бы как, в курсе.
— Когда тебя выписывают? Что-то ты раскраснелась. Мне сказали завтра домой?
— Вряд ли завтра. Через неделю, полторы, смогу на работу выйти.
— Не думай пока об этом. Работа никуда не денется, мы раскидали твои смены, все всё понимают. Тут не попишешь, — улыбнулся он. — Я звонил, почему выключен опять?
Выключился значит.
— Уронила, — глянула я в угол.
Илья проследил за моим взглядом и встал. И почему этот не мог так же спокойно спросить? Умеет ведь нормально разговаривать…
— Уронила? — поднял Илья смартфон и крутанул его в руках. — А-то заметно, с десятого этажа, не меньше, — повернул он ко мне разбитый экран.
Я поджала губы и кивнула.
— Он хоть включается?
— Как-то не очень. Где зарядка? Ты своему волку хоть позвонила?
— П-позвонила, — усмехнулась я. — Как видите. С десятого этажа.
— Не понял. Так звонила или нет? Ты давай-ка, парень уже наверное с ума сошел. Ему обещали, что ты позвонишь, сразу, как сможешь.
— Тихомир звонил?.. Когда? Кому?!
Илья на меня вытаращился:
— Шутишь? Ты пропала почти на сутки, он, наверное, всех обзвонил, кого знал. “Повезло” еще первой Ольгу набрать, она ему и сказала, что тебя на парах утром не было, где ты, никто не знает, но должна быть на работе после учебы. Княжна мне звонит, орет, как обычно. Отец ей сразу не сказал, сама понимаешь, еще ничего не понятно, решил лишний раз не пугать. Вероятно, за тот час он успел все морги обзвонить, — усмехнулся Илья. — Мы ему и сказали, что ты на работе на складе помогаешь, там не ловит. Как закончишь, позвонишь.
— Зачем?! — взвыла я, хватаясь за одеяло.
— А что мы должны были ему сказать? Что ты без сознания после ночи допроса в полиции? У него игра на носу, ты думай, он бы как играть смог? Нельзя же так! Тебе уже ничего не угрожало, мы решили, что это самый оптимальный вариант. Он, вроде, парень адекватный, должен понимать, работа есть работа, по крайней мере со мной он спокойно разговаривал. Просто никто не думал, что ты так долго в отключке будешь. Ты ему хоть не сказала, что случилось?
Я замерла и уставилась в одну точку на потолке:
— Сказала.
Илья крутанул мой смартфон в руках:
— Ну ты даешь, матрешка, — поправил он челку. — Лучше б наплела, что простыла, потом бы уже разбирались. Я так понял, он у тебя суеверный еще, как волхв, куда ему такие новости в ночь перед игрой.
Я легла на подушку и подтянула ноги. Кто-то меня точно проклял… Не зря в палате повсюду обереги развешаны, мама наверное и целительницу приглашала. И почему я даже подумать не могла, что он кому-нибудь звонил? Он же дерганый, шебутной, я не отвечаю с вечера, я его хорошая примета, и он меня искал. Перед игрой. Или просто искал…
И надо было так заморочиться о своей несчастной голове, что даже мысли не допустить, что такие новости могут ему боком встать?
Илья же прав, ничего страшного, я в сознании, простуда мой верный спутник, а им чем меньше проигрышей, тем лучше. Тиша говорил, в их группе много сильных команд, а если им в итоге одного победного матча не хватит, чтобы выйти в плей-офф?.. Завтрашнего, например.
Я же себя за это не прощу. А он?
Свет в палате стал ярче, Илья позвал врача, мне опять подключили капельницу и прицепили маску на лицо.
— Что ты будешь делать… — причитал Илья, затыкая под меня одеяло. — Отдыхай, матрешка. Ни о чем не переживай, всякое бывает, всякое проходит. Вот не поверишь, всегда себе сестру хотел младшую, уже обзавидовался твоим братьям, а теперь понимаю, что ну его к черту. Это ж вообще ни о чем думать не сможешь, пока ты тут валяешься! Олегу надо памятник ставить, такая семья огромная, он еще успевает за бизнесом следить и тебя опекать. Я бы не
