что это за крупа и можно ли ее вообще есть, даром что аромат стоял умопомрачительный.
– В последний раз я ел рис, когда служил у герцога, и его почтил визитом сиятельный кузен, – медленно проговорил Эгберд и даже потянулся к блюду, точно желая пощупать и удостовериться, не обманывают ли его глаза.
На пару мгновений я потеряла дар речи. Нет, я подозревала, что Альбин сделал мне дорогой подарок, но чтобы настолько дорогой…
С другой стороны, могла бы и сообразить. Везти товар из Азии через всю Европу – долго и опасно, это вам не сгрузить в самолет, чтобы через полсуток выгрузить на противоположном конце земного шара. А раз так – все привозное будет редким и дорогим.
– Это часть нашей вчерашней добычи, – пришел мне на помощь Альбин. – И я подумал, что Ева и ее семья заслужили небольшую благодарность за то, что помогли взять Гильема на горячем. – Он ухмыльнулся. – Тем более, что изрядная доля, как мы видим, осядет в наших желудках. Только я не догадывался, что из риса можно приготовить что-то, кроме десерта.
Десерта? Ах, да. Рисовый пудинг. Сливки, масло, сахар… Сахар наверняка тоже возят через полмира. Я про него и не вспомнила.
– Но выглядит и пахнет замечательно, – заключил он и потянулся к ложке, что лежала на блюде с горой плова – наполнить свою миску.
Плов в самом деле удался на славу – золотистый, рассыпчатый, рисинка к рисинке, и, казалось, можно было насытиться одним запахом. Альбин и маги, уже знавшие мою манеру готовить, начали есть спокойно, остальные сперва осторожно попробовали диковинку, зато потом только застучали ложки о тарелку.
Распробовав плов, люди перестали и подозрительно коситься на салаты – петрушку с луком узнали все, а вот яркий салат из свеклы явно был для них непривычным.
Расслабившись по поводу странной еды, гости развязали языки. Вскоре разговор за столом потек легко и непринужденно, как среди давних знакомцев, несмотря на то, что от пива Альбин отказался за себя и остальных. Я, помня, что могу ляпнуть не то и вызвать ненужные расспросы, предпочитала помалкивать. Но, наверное, я бы и так молчала, потому что парни начали добродушно подначивать друг друга, провоцируя хвастаться подвигами. Кто кабана в одиночку взял, кто вдвоем отбился от пары дюжин разбойников… Наверняка все эти рассказы были безбожно приукрашены, но слушать все равно было интересно, и как-то так у них выходило, что каждый сидящий за столом – молодец. Даже тот, что когда-то напугал меня лицом убийцы, оказался нормальным парнем. У Фила горели глаза, Бланш вовсе слушала, раскрыв рот, а Джулия так смотрела на Годфри, что я порадовалась скорому отъезду наемников.
– Куда вы теперь? – поинтересовалась я, выйдя проводить их.
Эгберд пожал плечами.
– Ваш лорд пригласил нас погостить, пока не разрешится вся эта история с Гильемом. А там посмотрим.
– Разве она не разрешилась? – удивилась я.
– Нет, все только начинается. Гильем был уверен в своей безнаказанности потому, что за ним стоит кое-кто намного более знатный, и сейчас такое начнется – куда там паукам в банке!
Я поежилась. Людям вроде нас лучше держаться подальше от игр сильных мира сего. Я-то надеялась, все кончено! Гильем ведь реализовывал контрабанду через наш трактир! Что если решат, будто мы замешаны? Неужели нам все же придется бросать все и прятаться?
– Не волнуйся, – понял меня Эгберд. – Вашу семью в это не втянут. Вы слишком…
– Незначительны?
– Незнатны, – поправил он. – Даже учитывая твое настоящее происхождение.
– Я предпочла бы о нем забыть.
– Да, так будет лучше. Разумней, – согласился он. – Жаль расставаться. Мне будет не хватать твоей еды.
Я рассмеялась.
Альбин со своими уехал раньше. Его провожать я не выходила – это показалось бы странным. Но сам он сумел улучить момент, шепнув:
– Если я постучусь вечером – откроешь?
Я залилась краской, на пару мгновений потеряв способность мыслить. Надо было ответить «нет», но я только молча кивнула, не зная, куда девать глаза, а когда все же осмелилась поднять взгляд – Альбина уже не было.
Глядеть ему вслед и переживать оказалось некогда – дом по-прежнему требовал заботы. Да и гости… Таверна в деревне все еще не открылась. Отец Генри слег, не выдержав позора – герцог, а может, и Альбин его именем не поленился прислать в деревню глашатая, чтобы тот несколько раз проехал из конца в конец, зачитывая то, что у нас бы назвали постановлением суда – признать виновным в убийстве нашей мачехи и покушении на убийство капитана замковой стражи.
Так что вечером у нас был полон зал, причем гостили не только заезжие, но и деревенские, кому оказалось не лень после дня в поле пройти лигу, чтобы хлебнуть пива, а заодно и посплетничать о конкурентах. Сплетничать не стали ни я, ни девочки, а пива было не жаль, тем более что платили за него кто курицей, кто крынкой молока, кто мешочком крупы. Все пойдет в дело. Монет тоже хватало: все-таки в деревне, мимо которой постоянно шли торговые гости, деньги водились.
Деревенские ушли рано, ведь всем с утра снова в поле. Люди купца засиделись, взбудораженные услышанной сплетней: все-таки не каждый день разговариваешь с теми, кто знался с самым настоящим отравителем! Убийства на поединке не были в диковинку, как и смерти на войне, да и разбоем многие не брезговали. А такая новость щекотала нервы, потому и выпили гости больше, и спать ушли позже обычного.
Прошлой ночью внизу караулил Фил, так что мне не пришлось выдумывать предлог, почему я не хочу ночевать в одной спальне с девочками. Устраиваясь на своем соломенном тюфяке поверх сундука, я думала, что не сомкну глаз, несмотря на усталость – волнение мешало дышать, и подрагивали руки. Зачем я только кивнула! Я-то не Джулия, прекрасно понимаю, о чем Альбин спрашивал на самом деле.
Может, он не приедет? Охота в ночи тащиться в этакую даль за тем, что он может получить, не выходя из дома! Хоть бы не приехал! Хоть бы приехал!
И все же, как бы я ни была взбудоражена, телесная усталость взяла свое и я провалилась в сон, едва завернувшись в колючее одеяло. Чтобы проснуться от шороха засова.
Сердце заколотилось в горле. Надо было потянуться к топору – мало ли, кто это! Да, среди наших сегодняшних постояльцев не было магов, но металлический засов можно отодвинуть и без магии гнутой проволокой.
Но вместо того, чтобы нащупывать топорище, я
