его вкусы изменились. Больше он не будет баловать меня своей выпечкой, не будет заботиться, не будет лю… лю… любить!
Сверкнули золотистые крылья и хвост с иглой на конце – в человеческом облике они не исчезли, только подстроились под размер. Иннар поставил поднос на прикроватную тумбочку, медленно обернулся ко мне. И замер.
– Эля? В чём дело?
Я всхлипнула и, больше не сдерживаясь, зарыдала. Это было слишком – утренняя рутина, когда я знала, что как раньше уже ничего не будет! Так больно, так тяжело!
Иннар опешил. Он всегда плохо переносил мои слёзы, мне кажется, они его пугали. Наверное, поэтому он не стал выяснять отношения сразу. И кофе пить тоже, и даже есть булочки, а они так вкусно пахли!
Иннар опустился перед кроватью на колени, встревоженно заглянул мне в лицо и тихо спросил:
– Эля, что такое? Почему ты плачешь?
От этого я только сильнее зарыдала. Он ещё и ведёт себя как раньше, а-а-а!
Иннар побледнел и подался ко мне.
– Эля? Я сделал тебе больно?
Он попытался взять меня за руку, но я отшатнулась. Иннар снова замер.
– Эля, ты меня… боишься?
Я закивала. Иннар и сам выглядел испуганным. Хвост у него при этом встал торчком, поднявшись над головой, кончиком-иглой кверху. Я в ужасе уставилась на него.
Иннар обернулся, посмотрел на хвост, раздражённо выдохнул – кончик спрятался ему за спину. Иннар же снова повернулся ко мне.
– Эля, пожалуйста, объясни, в чём дело. Я ранил тебя? Твой медбот говорит, что всё в порядке. Это что-то магическое? Но твои силовые линии в порядке. Я не понимаю…
– Ты! – перебила я. – Ты!
Иннар тут же замолчал и как будто даже сжался, сделавшись меньше.
– Что я, Эля?
– Ты меня больше не любишь! – Я зарыдала ещё горше.
Иннар пару мгновений непонимающе смотрел на меня, потом выдохнул:
– Кто? Я?
– Да-а-а! Ты-ы-ы!
– Но почему?
Не будь я так расстроена и наблюдай этот разговор со стороны, мне было бы смешно. Но в тот момент мне казалось, что мир рушится.
– Потому что я тебя ос… ос… освободила! – всхлипывая, попыталась объяснить я. – И связь исчезла! Всё! Всё кончено! Видишь? Нет связи, ничего нет! Я тебе теперь ник… ник… никто!
Иннар послушно перевёл взгляд на свою грудь. Потом снова на меня. И неожиданно улыбнулся.
– Люди… Какие же вы слепые… Эля, ты моя пара, и я тебя люблю.
– Но связи же нет!
– Если ты её не видишь, это не значит, что её нет.
Я обиженно посмотрела на него сквозь слёзы.
– Нет! Я вижу, что нет!
Иннар поймал меня за руки, притянул к себе – мы едва носами не столкнулись, так оказались близко.
– Эля, я люблю тебя.
– Но…
Договорить он мне не дал, прибегнув к универсальному аргументу – поцелую. Я опешила, перед мысленным взором появился тот огромный дракон, который змей. Я понимала, что целует меня сейчас он, и это ненормально. Только… да пошло всё к чёрту!
Я ему ответила. Но Иннар сам отстранился, заглянул мне в глаза и сказал:
– Ты моя. Повтори.
Я рвано выдохнула, потому что после этих слов он наклонился к моей шее и принялся целовать её.
– Эля, повтори.
– Я… твоя.
– Умница. А я твой. Повтори.
Его губы выцеловывали мои ключицы, а руки лежали на груди, и слова давались мне с трудом. Да и какие ещё слова, нам что, заняться больше нечем?
– Эля, я жду.
– Ты… мой… Иннар!
Он усмехнулся и отстранился снова. Я обиженно засопела, поняв, что продолжение не предвидится. Иннар тем временем взял с подноса чашку с кофе и осторожно передал мне.
– Пей. После этого ты всегда начинаешь трезво мыслить. Ну же, Эля, я сварил его, как ты любишь. Правда, кокосовой стружки нет, но… Вкусно?
Я снова зарыдала.
– А теперь что случилось? – с несчастным видом выдохнул Иннар.
– А ты точно меня лю… лю… любишь?
Он рассмеялся, взял с блюда на подносе круассан и протянул мне.
– Точно. Ешь и поговорим.
Именно в этот момент мой живот заурчал от голода, так что спорить я не стала. Круассан так вкусно пах! Он оказался с клубникой, к тому же свежей.
– Откуда? – удивилась я.
– В саду набрал. – Иннар привалился спиной к стене, кое-как пристроив крылья и хвост, с таким видом, будто они безумно его раздражали. – Эля, последнее, что я помню – атаку водного дракона. Дикого. Он промыл тебе мозги?
Я взяла с подноса салфетку, вытерла губы. Отпила ещё кофе.
– Нет. В общем…
Иннар выслушал меня молча и с таким лицом, словно мы играли в покер, и от того, покажет он свои эмоции или нет, зависел выигрыш. Потом сказал:
– То есть ты согласилась делать всю грязную работу за политика-оппозиционера, который однажды уже подставил одного артефактора? Верно?
– Почему подставил? – удивилась я. – Это был несчастный случай!
– Ну да, – кивнул Иннар. – Очень несчастный. Особенно для её драконов.
Я поймала его взгляд.
– Ты что-то знаешь?
– Я знаком с её сыном.
– Правда? А где вы познакомились? Ты мне не рассказывал.
– Это сейчас неважно, Эля. Важно то, что он ненавидит Лавлеса и уверен, что тот подставил его мать.
Я задумалась.
– Он рассказал, как именно?
Иннар отвёл взгляд.
– Нет.
– Вот видишь! Он может ошибаться.
– Или ошибаешься ты. – Иннар нахмурился. – Что ж… Уверен, твой отец найдёт волшебника, который поставит на меня новую печать и будет молчать…
Я вскинулась.
– Нет! Иннар, я не для того тебя освободила, чтобы снова запечатывать!
Он внимательно посмотрел на меня.
– Эля. Это грандиозная глупость. Ты хочешь оказаться в тюрьме?
– Нет, и я там не окажусь, потому что… – Я вылезла из кровати, прошлёпала босыми ногами к сейфу, открыла, нашла артефакт. – Вот, это фальшивая печать. Ты посмотри, она же чудесна! Такая магия, такая… ох! Никто не догадается, я уверена!
Иннар взял золотую цепочку с пером, задумчиво повертел в руках, перебирая звенья. Снова посмотрел на меня.
– Эля, почему для тебя это так важно?
– Потому что ты не мой раб!
– Я и так им не был, мы ещё год назад это выяснили.
Я поморщилась.
– Технически – был. Я могла тебе приказать, и ты был обязан подчиниться. Ещё я не хочу, чтобы ты однажды сошёл с ума и сгорел в собственном пламени, а все запечатанные драконы именно так и заканчивают.
Иннар покачал головой.
– Это теория, Эля, она не доказана.
– И я не хочу её проверять. Иннар, разве тебе не нравится быть свободным? Посмотри, какие у тебя крылья!
Он фыркнул.
– Нет, не нравится. Крылья мне без надобности, свободный или нет, я не могу их использовать, или меня застрелят как неопознанный летающий объект. И без печати ты меня боишься, а ещё несёшь какую-то чушь про связь и не веришь, что я тебя люблю. А может, я без печати тебе не интересен, а, Эля? Может, ты чувствовала себя в безопасности только со связанным чудовищем?
– Ой, заткнись, – перебила я. – Неправда. И ты не чудовище. Иннар, я предупреждаю: если ты опять договоришься с моим отцом у меня за спиной, я просто сломаю твою печать снова. И буду делать это, пока до тебя не дойдёт: ты достоин свободы.
– Да неужели? – усмехнулся Иннар. – Разве свобода – это не выбор?
– Да. И что?
– Тогда я выбираю носить печать.
– Иннар!
– Эля, посмотри, как интересно получается. Ты столько раз говорила, что мы должны уважать решения друг друга. Так почему же ты не уважаешь мои?
Я откинулась на подушки.
– Как же ты меня бесишь в такие моменты!
– Поверь, ты меня тоже.
Я поставила пустую кружку на поднос.
– Иннар, послушай. Прости, что действовала за твоей спиной. Но я не выношу даже мысль, что ты в опасности. А ты был в опасности из-за этой дурацкой печати. Теперь, если на короля нападут…
– … Я первым отправлюсь его спасать, – подхватил Иннар. – Чтобы тебя никто не заподозрил.
– Ну зачем ты так?
Иннар запрокинул голову и, глядя в потолок, тяжело вздохнул. Потом надел артефакт Олейны – перо немедленно окрасилось в золотой, под цвет чешуи Иннара. Потом дракон встал, посмотрел в зеркало, которое висело напротив кровати. Наверняка убедился, что фальшивая печать работает – его силовые линии выглядели теперь как раньше, а крылья и хвост исчезли. После чего сказал, обернувшись ко мне.
– Вот теперь,
