— Так в чём проблема? У нас целые поля материала! — возмутилась девушка.
— Ладно, тогда завтра берете одного мага и собираете материал для всей исследовательской группы.
— Спасибо! Мы сделаем благое дело! — улыбнулась девушка.
* * *
— А потом, рано утром я и приставленный ко мне маг пошли за вражескими убитыми.
* * *
Парень и девушка уходили всё вглубь: Неке нужно было собрать кровь, ногти, волосы, кусочки кожи, как можно большего числа людей. Вдруг девушке показалось, что она слышала стон. Нека резко наклонилась, там действительно был раненый, при чем свой!
Вспыхнула вспышка.
— Ты чего? — закричала девушка. — Ты зачем мне потоки перекрыл? Как я ему помогу?
— Никак. Прости, ничего личного. У меня приказ.
Девушка смотрела на парня и просто не понимала, что происходит. Потом была ещё одна вспышка — девушка упала.
* * *
— Рана была не смертельной. — констатировал князь.
— Нет, смертельной. — покачала головой Нека и добавила: — Для обычного человека. У целителя бы сразу же началось процесс восстановления — он бы был полностью ослаблен, но выжил. Но я должна была погибнуть, так мои силы были временно заблокированы.
— Но вы выжили!
— Выжила! Спасибо, бабуле по материнской линии!
Князь просто вопросительно поднял бровь, и девушка пояснила:
— Во мне есть кровь горцев. И, как выяснилась, мне присущи многие из ваших особенностей, правда, в пассиве. Именно ваша кровь не дала моей магии погаснуть, именно она запустила регенерацию. Всего одна четверть, но это спасло мне жизнь.
— Поподробнее можно?
— Для того чтобы перекрыть магические потоки, нужно точно знать магические потоки кого ты перекрываешь. От этого зависит формула заклинания, а она разная даже для коренных имперцев: для южан — одна, а для северян- другая. Мой неудавшийся убийца просто не смог учесть все особенности моего происхождения. Да, ему удалось перекрыть те потоки, которые связаны с геномом де Миртов и частью генома моей матери, но не потоки, связанные с горцами! И эта ничтожная часть спасла меня. — девушка остановилась, а потом заявила: — А теперь о вашей проблеме! Я думаю, что могу победить эпидемию!
— Ты же сама сказала, что болезнь неизлечима. — прошептал князь, но в глазах появилась надежда.
— Во-первых, я представляю, как распространяется болезнь. Во-вторых, я её знаю. В-третьих, могу предложить меры, чтобы сократить число заболевших. В-четвертых, я, возможно, смогу создать лекарство, но для этого мне нужна исследовательская группа.
— В тремя пунктами согласен. — кивнул князь. — А откуда взялся четвёртый?
— Регенерация на основе генома горцев заняла много времени. Я была ослаблена, как никогда. Настолько, что сама подхватила лихорадку.
— Но у тебя был иммунитет.
— Был, да сплыл. Я не успела восстановить все потоки. А после того, как я стала целителем потоки и иммунитет, вообще, все процессы регенерации намертво связаны. А у меня банально не было времени их восстановить, поэтому с болезнью боролась та часть меня, которая от горцев. И я жива! — Нека замахала руками, останавливая все вопросы. — Сразу скажу, болезнь протекала легче, чем у горцев, но и я не чистокровная! В университете я переболела лихорадкой, тогда с болезнью боролась моя имперская часть, но, всё равно, кое-что заложилось и в другую составляющую моего организма.
Князь потрясено молчал, а охранники смотрели на девушку во все глаза. Нека, же увидев такую реакцию, засмеялась:
— Вот такой я мутант! Никогда бы не поверила, что и на это способна магия, если бы не испытала на собственной шкуре.
— Знаете, я не знаю, получится ли у меня. Не знаю, подействует ли… У меня в голове только идеи, только теории, но я хочу рискнуть. — как только Нека всё это произнесла, князь нахмурился. Он не любил подобных фраз и не понимал их, предпочитая факты и только факты. Можешь — делай, не можешь- не берись. Альфред больше всего на свете ценил армейский порядок и чёткую дисциплину, а самое главное, точную исполнительность. Нека же выбивалась от его представлений об идеальной подданной, служащей, учёной, женщине, в конце концов. Подумать только, не подчинилась отцу, сбежала, жалела врага, подметила странности, обнаружила, провела эксперименты. И всё по собственной инициативе, не спрашивая чего-либо позволения! За что и поплатилась, но вместо того, чтобы затаиться, что на её месте, сделал бы любой нормальный человек, опять куда-то полезла. Да, она сумасбродка, ненормальная! Она слишком независима и по этой причине опасна! Кто знает, что она решит в следующий раз? Да, не нуждаясь они так сильно, он бы и близко не подпустил её к тем рычагам, о которых она просила… Но выбора, судя по всему нет, придётся соглашаться. Вот только это её «не знаю». Нужно дожать, заставить, чтобы точно выложилась. Сделала всё возможное и невозможное!
— Так хочешь, что готова поставить на кон собственную жизнь? — усмехнулся князь, полагая, что тот, кто висел на волоске, начинает острее её чувствовать, больше её ценить.
— Хотите манипулировать? — усмехнулась девушка. — Не получиться. Мне нечего терять. И сюда я пришла не в попытках найти новую судьбу, а избавиться от старой. Мне не дорога моя жизнь. Я бы предпочла умереть, но не могу. Я в долгу перед одним хорошим человеком, и, как только, этот долг будет исполнен уйду, не задумываясь.
— Что? — взревел князь. Он был намного старше этой девушки. Она годилась ему в дочери, но хотел жить, жалел уходящие силу и молодость, а она нет. Возможно, Альфред решил бы, что это позёрство, но на нём был амулет из санти, и мужчина был уверен: пленница говорила лишь правду, она действительно не хотела жить.
— Я не сразу у вас появилась. — прошептала девушка.
— Конечно, не сразу. Тебе же нужно было восстановиться после болезней!
— Неделя после ранения, месяц на лихорадку, пять месяцев жизни, день на катастрофу и два месяца, чтобы добраться до вас. — печально заявила девушка.
— Катастрофа? — выловил это слово из целого потока князь.
— Да. День, после которого я хочу исчезнуть.
* * *
— Тихо-тихо, моя девочка. Терпи. Вот увидишь, ты ещё самой красивой невестой будешь. — приговаривала совсем старая женщина, меняя перевязку. — Я целебные травы добавила, даже шрама не останется.
— Спасибо. — прошептала сереброволосая девушка, слабо осознавая, что с ней происходит, но, всё равно, спросила: — Где я?
