ненавидел свою семью.
Боги, они были худшими. Он сделал еще глоток нектара, желая опьянеть быстрее. Это был уже четвертый кубок, но этого было мало. Всегда будет мало. Если бы он мог отключиться от одного кубка, это был бы лучший вариант.
Хоть Гермес предупреждал, Аид опоздал. И он оставался в тенях, чтобы никто его не заметил.
Им было неуютно рядом с ним. Призраком, выбравшимся из Царства мертвых. Его кожа была слишком бледной, ведь он никогда не видел солнце. Его ладони были слишком грязными. Могильный запах преследовал его, куда бы он ни пошел.
Так они говорили.
Он не замечал отличий от себя, каким он появился из матери. Если они замечали разницу, то они указывали на детали, которые не замечали в нем до этого. И он не удивлялся. Олимпийцы не были наблюдательными.
Как его брат часто делал, Гермес появился из ниоткуда, закинул руку на его плечи.
— Я думал, ты хотел смешаться с гостями.
— Я думал, ты оставишь меня в покое, потому что пытаешься улучшить свою репутацию, — парировал Аид.
— Что ж, я испортил репутацию задолго до тебя, — Гермес потягивал нектар из своего кубка, махнул им. — Видел тут Артемиду с нимфой?
— К сожалению, пропустил представление, — он не жалел. Ему было плевать, кого охотница привела на собрание семьи. Аид не любил драму.
— Угу, нимфа. Из всех. Она явно не научилась выбирать хорошее общество.
— Гермес, ты пытаешься заманить меня? — Аид приподнял темную бровь.
— Заманить? Куда? — Гермес осторожно убрал руку. — Не знаю, почему ты вообще думаешь, что я попытался бы так с тобой поступить, брат.
Аид не был идиотом. Он знал, как олимпийцы любили игры, особенно, когда они уже испробовали нектар и амброзию. Он не пробовал в этот раз блестящий плод, но был уверен, что Гермес свою долю уже съел.
Вздохнув, он повернулся к Гермесу. Он уже выпил слишком много, чтобы терпеть его выходки.
— Что ты от меня хочешь?
— Ничего, Аид. Ничего, — Гермес осушил кубок с нектаром. — Я просто подумал, что лучше кому-нибудь проверить маленькую нимфу. Убедиться, что она не сильно пострадала в перебранке.
— Перебранке? — что сделала его семья? Обычно они не были грубыми с игрушками Зевса, но он видел, как они поступали куда хуже. Они же были олимпийцами. Если они хотели изнасиловать нимфу ради веселья, они это сделали бы.
Да, они навредили бы нимфе, если бы выпал шанс. И он не мог пропустить такое, не утешив хотя бы бедную девушку.
Он вздохнул и опустил кубок.
— Ладно. Куда она убежала?
Гермес хлопнул в ладони, хоть кубок мешал ему при этом, но кольца глухо звякнули.
— Я знал, что ты будешь рыцарем в сияющих доспехах!
— Чем?
Брат махнул рукой возле правого уха.
— Оракул как-то мне такое сказала. Это еще не случилось. Она убежала в сад. Ты же знаешь нимф.
Конечно, она спряталась в единственном месте, похожем на лес. Нимфы всегда хотели скрываться в зелени, они не понимали, что олимпийцы хорошо умели их находить. Особенно Зевс, ведь это был его замок. Зевсу понравилась бы прячущаяся нимфа.
В этот раз из его груди вырвался звук, подозрительно похожий на рычание.
— Отвлечешь других?
Гермес прижал кулак к сердцу.
— Клянусь честью.
— Мне нужно больше, дурак. Мы все знаем, что у тебя мало чести.
Он не ждал, чтобы услышать бред, который придумал Гермес. Аид пошел к садам, огибая родню и игнорируя их шепот.
— Аид тут?
— Я не думал, что Зевс выпускает его из Царства мертвых.
— Думаешь, он привел с собой мертвых? Я всегда хотел увидеть дух смертного. Наверное, они остаются с ранами, от которых умерли.
Он не был для них зрелищем, он хотел спасти бедную нимфу, которую они, скорее всего, сломали. То, что они были богами, не означало, что они имели право вести себя так глупо.
Аид нашел ее на скамье в саду и тут же понял, почему боги приставали к ней. Хоть она была в простых пеплосе и гиматии, она потрясала.
Ее кудри были с темными прядями, словно почва после только прошедшего дождя. Ее кожа была блестящей карамелью, которую так любили люди. Чем ближе Аид подходил, тем больше понимал, что ее кожа не просто была бронзовой. Она была с точками, как яйцо в гнезде.
Он вспомнил, что люди звали их веснушками. Это были пятна от солнца, и он хотел коснуться их пальцами, сосчитать все. Каждая точка была поцелуем от ее времени под теплыми лучами, и он редко такое видел.
На вкус они будут как сияющие капли солнца?
Аид отогнал такие мысли. Если он продолжит так думать, то он был не лучше своей родни. А он не был монстром. Он обещал себе, что не станет как они.
Он кашлянул, остановился в паре шагов за ней, чтобы не напугать бедняжку еще сильнее.
А потом она обернулась.
Боги, как она сияла. Ее глаза были как лучи солнца, проникающие сквозь изумрудные листья, и он вспомнил, как пах летний ветер. Он ощущал его на своей коже, мурашки оставались там, где ветерок пролетал.
Это была не нимфа. Она была выше этого, и он не знал, откуда она была.
Она смахнула несколько переливающихся капель слез и шмыгнула носом.
— Прости. Я не знала, что кто-то был в саду.
— Я и не был, — он сделал шаг и замер. — Я не хотел появляться внезапно, но я подумал… Подумал, что должен проверить тебя.
Девушка нахмурилась. Морщинки появились на ее лбу, и они были самыми милыми из всех, что он видел. Она проявляла эмоции как смертная. Он не понимал до этого, как его раздражало то, что его родня почти не двигалась. Будто статуи в древней апатии.
— Зачем? — спросила она.
У него не было ответа. Гермес послал его, но он не пришел бы, если
